Выпуск II. Том 8 - Кристи Агата - Страница 52

— Конечно же не виноваты. А теперь, доктор, — продолжал Пуаро, — сядьте в кресло, успокойтесь и. ответьте на мой вопрос.

Медленно и неохотно доктор возвратился в кресло.

— Я думаю, — снова покраснев, начал он, — что все сплетни крутятся вокруг мисс Монкриф, моего фармацевта.

— Она долго работает у вас?

— Три года.

— Ваша жена любила ее?

— Не очень.

— Она вас ревновала к ней?

— Вздор„.

— Ревность — привилегия жен, — перебил его Пуаро, — и, как это ни парадоксально звучит, всегда основывается на действительности. Вы помните поговорку, что «покупатель всегда прав, даже если он не совсем прав»? Так вот, это можно полностью отнести к ревнивому мужу или жене. Какая бы малая толика правды ни была в словах того, кто ревнует, в глазах кумушек-сплетниц он всегда прав.

— Глупости, — возразил доктор, — я никогда не разговаривал с Джин тайком от жены.

— Возможно, но это дела не меняет. Вот что, доктор Олдфилд. — Пуаро наклонился к нему, его голос стал твердым и решительным. — Я берусь за это дело и сделаю все от меня зависящее, чтобы узнать истину. Но я узнаю все, всю. правду, невзирая на светские приличия и не щадя ваших чувств. Скажите мне, доктор, в последнее время вы плохо стали относиться к своей больной жене?

Доктор некоторое время молчал.

— Ну что же, — согласился наконец он. — Мне ничего не остается делать, как только надеяться. Так или иначе, я чувствую, что вы можете помочь мне. Я буду с вами откровенен, господин Пуаро. Я никогда не любил свою жену. Я считаю, что был для нее хорошим мужем, только хорошим, не более того.

— А эта девушка, Джин?

На лбу доктора выступил пот. Он снова замолчал.

— Если бы не эти проклятые сплетни, — решился наконец он, — я бы уже женился на ней.

— Наконец-то мы услыхали всю правду. Итак, решено, доктор, я берусь за ваше дело. Но помните, что я вам сказал!

— Я не боюсь правды, — ответил доктор. — Я наметил было план действий. Если бы я смог обвинить кого-нибудь в распускании слухов, я подал бы на него в суд и был бы реабилитирован. Потом я подумал, что такое развитие событий только усугубило бы мое положение, так как люди начали бы говорить: «Если он оправдывается, значит, виноват». Скажите мне честно, — доктор умоляюще посмотрел на Пуаро, — из этой кошмарной ситуации есть выход?

— Из любой ситуации всегда есть выход, — философски заметил Пуаро.

II

— Мы едем за город, Джордж, — сказал Пуаро своему доверенному слуге и помощнику.

— В самом деле, сэр? — невозмутимо переспросил Джордж.

— Цель нашего путешествия — уничтожение многоголового монстра.

— Похожего на лох-несское чудовище, сэр?

— Многоголовое чудовище — это выражаясь фигурально, Джордж.

— Тогда я вас не понимаю, сэр.

— Было бы гораздо легче, если бы это было живое существо. Нет, Джордж, мы едем сражаться с многоголовой гидрой, которую называют сплетнями. Теперь тебе ясно?

— Да, сэр, теперь я понял. Вы правы, очень трудно выявить того, кто первым пустил слух или сплетню.

— Сказано точно.

Пуаро не остановился в доме доктора Олдфилда, а снял номер в местной гостинице. На следующее утро он уже беседовал с Джин Монкриф.

Джин Монкриф оказалась высокой девушкой с огненно-рыжими волосами и голубыми глазами. Держалась она настороженно.

— Все же он отправился к вам. Я знала, что он собирается это сделать, — сказала она, в ее голосе чувствовалась безнадежность.

— Вы этого не одобряете? — спросил Пуаро.

— А чем вы можете помочь? — вопросом на вопрос ответила Джин.

— Все зависит от того, как вы рассматриваете ситуацию.

— Ситуацию? — горько произнесла девушка. — Вы собираетесь ходить по городу и говорить всем этим шепчущимся сплетницам: «Прекратите шептаться. Это вредит бедному доктору Олдфилду, а он не виноват в смерти миссис Олдфилд». И они обязательно ответят: «Да мы никогда и не верили в его виновность». Самое ужасное во всей этой истории то, господин Пуаро, что они никогда не скажут: «Да разве кто-нибудь сомневается, что миссис Олдфилд умерла естественной смертью». Нет! Они будут говорить: «Конечно, мы не верим этим сплетням о докторе Олдфилде. Он не смог бы отравить свою жену, хотя и относился к ней в последнее время плохо. Но держать молодую девушку в качестве фармацевта — это слишком. Мы не хотим сказать, что между ними что-то было, но…» — Девушка замолчала, лицо ее покраснело, она задохнулась от переполняющего ее возмущения.

— Похоже, что вы очень хорошо знакомы с содержанием сплетен? — заметил Пуаро.

— Вы правы, господин Пуаро, — с горечью в голосе согласилась Джин.

— Как вы думаете, что следовало бы предпринять?

— Продать практику и переехать в другое место.

— А если эти сплетни последуют за ним?

Джин пожала плечами.

— Риск — благородное дело.

Минуту или две они помолчали.

— Вы собираетесь выйти замуж за доктора? — спросил Пуаро.

— Он сделал мне предложение.

— Ну и…

— Я ему сказала, что сейчас не время.

— Как хорошо встретить человека, с которым можно поговорить откровенно.

— А что мне остается делать, — горько призналась девушка. — Когда я услыхала, что Чарлз якобы отравил свою жену, чтобы жениться на мне, поняла, что, если мы действительно поженимся, это только подольет масла в огонь. Я думала, если мы немного подождем, сплетни прекратятся сами собой.

— Но этого не произошло?

— К сожалению, нет.

— И вам это не кажется странным?

— У этих сплетниц, — горько сказала Джин, — не так уж много тем для разговоров.

— И несмотря на это, вы собираетесь выйти замуж за доктора? — удивился Пуаро.

— Да, — спокойно ответила девушка. — Я давно люблю его и полюбила с первого взгляда.

— Понятно. В таком случае смерть миссис Олдфилд вас обрадовала.

— Миссис Олдфилд была довольно неприятным человеком, — заметила девушка. — Честно говоря, я действительно была рада, когда она умерла.

— Довольно откровенно.

Джин иронически улыбнулась.

— В связи с создавшимся положением у меня есть предложение, — сказал Пуаро.

— Слушаю вас.

— В данной ситуации нужны особые меры, а для этого необходимо получать специальное разрешение министерства внутренних дел. Вы смогли бы подать прошение?

— Какое прошение? — удивилась Джин Монкриф. — О чем? Что вы хотите этим сказать?

— Я считаю, что при сложившихся обстоятельствах самый лучший выход — провести эксгумацию тела покойной миссис Олдфилд.

Джин остолбенело уставилась на Пуаро.

Пуаро ждал.

— Ну и как, мадемуазель? — прервал наконец Пуаро затянувшуюся паузу. — Вы со мной согласны?

— Нет.

— Почему? Заключение врачей о естественной смерти заткнет рты всем сплетницам сразу.

— Если вы сможете получить такое заключение.

— Я вас не понимаю, мадемуазель Джин.

— А чего здесь непонятного, — пояснила Джин. — Вы предполагаете, что ее могли отравить мышьяком. Предположим, что эксгумация это не подтвердит. Но существует всякое множество других ядов растительного характера, следы которых трудно, а порой практически даже невозможно обнаружить. Да я знаю и этих экспертов-бюрократов. Они могут дать просто нейтральное заключение, что «постфактум трудно определить точную причину смерти», и тогда сплетни покатятся как снежный ком.

Пуаро задумался.

— Кто, по вашему мнению, самый закоренелый сплетник в городе? — спросил он.

Девушка на минуту задумалась.

— Я думаю, — сказала она, — это мисс Летеран.

— Вы не смогли бы, как бы случайно, познакомить меня с ней?

— Ничего нет проще, — сказала Джин. — Каждое утро все старые сплетницы ходят по магазинам и обмениваются новостями. Нужно только в этот час оказаться на главной улице, где расположены все наши магазины.

— Тогда поспешим, — сказал Пуаро.

Девушка оказалась права. Проходя мимо небольшого здания, в котором располагалась почта, Джин вдруг остановилась и поздоровалась с высокой средних лет женщиной с длинным носом и пронзительными колючими глазами.