Выпуск II. Том 5 - Кристи Агата - Страница 62

Пуаро смотрел через широкую полосу воды на голубую гряду холмов Азии. Он ответил ей:

— Я же сказал вам. Уезжайте отсюда, пока не поздно…

Она покачала головой.

— Но я не могу.., не могу… Если только Дуглас…

Пуаро вздохнул. Потом пожал плечами.

Глава 4

Эркюль Пуаро и Памела Лайелл сидели на берегу. Она удовлетворенно сообщила:

— Треугольник становится все прочнее! Вчера вечером они сидели по разные стороны от нее и бросали друг на друга злобные взгляды! Чентри выпил лишнего и несколько раз откровенно оскорбил Дугласа Голда. А Голд держался молодцом. Держал себя в руках. Красотке же все это, естественно, очень нравилось. Урчала, словно тигр-людоед. Как вы думаете, что будет дальше?

Пуаро покачал головой.

— Я опасаюсь. И очень сильно…

— Да все мы опасаемся, — с притворной скорбью произнесла мисс Лайелл. Потом добавила:

— Это уже по вашей части. Или скоро будет по вашей. Неужели вы ничего не можете сделать?

— То, что мог, я уже сделал.

Мисс Лайелл хищно метнулась.

— И что же вы уже сделали? — спросила она, изнемогая от волнения.

— Посоветовал миссис Голд, пока не поздно, покинуть остров.

— О, так вы думаете, что… — Она замолкла на полуслове.

— Что, мадемуазель?

— Значит, вот чего вы ждете! — медленно произнесла Памела. — Но он не сможет.., он не способен на такое… Он ведь такой милый. А все из-за этой Чентри. А он.., он не может…

Она замолчала, а потом тихо прибавила:

— Убийство? Вы ведь об этом подумали?

— Я вам так скажу, мадемуазель: кто-то действительно подумывает об этом.

Памела вздрогнула.

— Не верю, — решительно заявила она.

Глава 5

События, грянувшие в ночь на 29 октября, прослеживаются очень четко.

Началось с того, что между Голдом и Чентри вспыхнула ссора. Чентри расходился все больше, и последние его слова, которые он буквально проорал, слышали четверо — портье, управляющий, генерал Барнс и Памела Лайелл.

— Ах ты, грязная свинья! Если вы с моей женой думаете, что сумеете от меня избавиться, так вы ошибаетесь! Пока я жив, Валентина — моя жена!

И, побагровев от злости, он вышел из отеля.

Это случилось перед обедом. А после обеда (всем на удивление) наступило перемирие. Валентина пригласила Марджори Голд на автомобильную прогулку при луне. Памела и Сара отправились вместе с ними. Голд и Чентри сыграли партию в бильярд, а потом присоединились к Эркюлю Пуаро и генералу Барнсу, отдыхавшим в шезлонгах.

Кажется, впервые Чентри видели улыбающимся, он был в хорошем настроении.

— Как сыграли? — спросил генерал.

— С этим парнем мне не справиться! Обыграл меня на сорок шесть очков, — ответил капитан. Дуглас Голд скромно возразил:

— Да просто повезло, уверяю вас. Что будете пить? Пойду поищу официанта.

— Мне, пожалуйста, розовый джин.

— Хорошо. А вам, генерал?

— Благодарю вас. Виски с содовой.

— И мне тоже. А вам, мосье Пуаро?

— Вы очень любезны. Я бы выпил sirop de cassis.

— Сироп… Простите?..

— Sirop de cassis. Настойка из черной смородины.

— А-а, ликер! Ясно. Надеюсь, он здесь есть. Никогда о таком не слышал.

— Он здесь есть. Но это не ликер.

Дуглас Голд засмеялся:

— Странный же у вас вкус! Впрочем, каждый травится чем хочет! Пойду распоряжусь.

Капитан Чентри сел. Неразговорчивый и угрюмый от природы, он изо всех сил старался быть общительным.

— Вот не думал, что смогу обходиться без газетных сплетен, — заметил он. Генерал проворчал:

— Должен сказать, что от «Континент дейли мейл» четырехдневной свежести толку мало. Конечно, мне каждую неделю присылают «Тайме» и «Панч», но они чертовски запаздывают.

— Интересно, повлияет ли на результаты выборов палестинский вопрос[37]?

— Все было не правильно организовано, — заявил генерал как раз в тот момент, когда в сопровождении официанта, несущего напитки, вернулся Дуглас Голд.

Генерал начал рассказывать случай, произошедший во время его доблестной службы в Индии в 1905 году. Оба его соотечественника слушали внимательно, но без особого интереса. Эркюль Пуаро потягивал свой sirop de cassis.

Когда рассказ генерала достиг кульминации, все с покорной вежливостью рассмеялись.

Наконец в дверях появились все четыре дамы. Они, похоже, были в великолепном настроении, непрерывно болтали и смеялись.

— Тони, дорогой, это было просто божественно, — воскликнула Валентина, опускаясь на соседний шезлонг. — Миссис Голд отлично это придумала. Вам всем тоже бы наверняка понравилось!

Тут Чентри сказал:

— Как насчет того, чтобы выпить? — и вопросительно посмотрел на всех остальных.

— Мне розовый джин, дорогой, — сказала Валентина.

— Джин и имбирное пиво, — попросила Памела.

— А мне коктейль, — ответила Сара.

— Все понятно. — Чентри поднялся и протянул жене свой нетронутый джин:

— Выпей мой. Я закажу себе еще. А что вам, миссис Голд?

Миссис Голд с помощью мужа выбиралась из пальто. Она улыбнулась:

— А можно мне оранжад[38]?

— Конечно. Оранжад.

Чентри пошел к двери. Миссис Голд улыбнулась мужу:

— Было так чудесно, Дуглас. Жаль, что ты не поехал.

— Мне тоже жаль. Может, поедем в другой раз, а?

Они улыбнулись друг другу. Валентина Чентри залпом осушила бокал с розовым джином.

— О, то, о чем я мечтала, — удовлетворенно выдохнула она.

Дуглас Голд положил пальто Марджори на диван. Потом он обернулся и внезапно воскликнул:

— Эй, что случилось?

Валентина Чентри откинулась на спинку кресла. Губы ее посинели, рукой она схватилась за сердце.

— Я.., как-то.., странно себя чувствую, — пролепетала она, хватая ртом воздух.

В комнату вернулся Чентри и кинулся к жене.

— Что с тобой, Вал?

— Я.., я не знаю.., у этого джина.., был странный вкус…

— У розового джина?

Чентри обернулся, на искаженном лице ходили желваки. Он схватил Дугласа Голда за плечо.

— Это был мой джин… Голд, что вы туда подсыпали, черт вас возьми?

Дуглас Голд не отрываясь смотрел на дергающееся в конвульсиях лицо. Он был смертельно бледен.

— Я.., я.., ничего…

Валентина Чентри осела в кресле.

Генерал Барнс закричал:

— Доктора!.. Быстрее!..

Но через пять минут Валентина Чентри уже была мертва.

Глава 6

На следующее утро никто не купался. Памела Лайелл, побледневшая, в скромном темном платье, увидев в холле Эркюля Пуаро, затащила его в небольшую гостиную.

— Это ужасно! — запричитала она. — Ужасно! Вы говорили! Вы предвидели убийство!

Он печально склонил голову.

— О! — вскричала она и топнула ножкой. — Вы должны были предотвратить это! Любой ценой! Это можно было предотвратить!

— Как? — спросил Эркюль Пуаро.

Этот вопрос на секунду привел ее в чувство.

— Вы что, не могли обратиться куда следует.., в полицию?..

— И что сказать? Что можно сказать до того, как это произойдет? Что кто-то задумал убийство? Говорю вам, mon enfant[39], если одному человеку предуготовано убить другого…

— Вы могли предупредить жертву, — не унималась Памела.

— Иногда, — сказал Эркюль Пуаро, — предупреждать бесполезно.

— Вы могли предупредить убийцу, — медленно выговорила Памела, — дать ему понять, что вам известны его намерения…

Пуаро одобрительно кивнул.

— Да, этот план уже получше. Но не следует забывать о самом главном пороке любого преступника.

— И что же это за порок?

— Самонадеянность! Каждый преступник уверен, что уж его-то преступление нельзя раскрыть.