Выпуск II. Том 4 - Кристи Агата - Страница 53

– Но в половине десятого я… – От былого отчаяния Воула не осталось и следа. – В половине десятого!.. Так я спасен!!!

– Спасены? Что вы имеете в виду? – не понял мистер Мейхерн.

– В это время я был дома. Жена может подтвердить. Примерно без пяти девять я простился с мисс Френч, а уже двадцать минут десятого сел ужинать. Слава богу!

– Так кто же, по-вашему, убил мисс Френч?

– Вор-взломщик, разумеется. Если бы не дурацкая подозрительность Джанет да не ее неприязнь ко мне, полиция не тратила бы на меня время, не шла бы по ложному следу.

– Едва ли это так, – сказал адвокат. – Подумайте сами, мистер Воул. Вы говорите, что в половине десятого были дома, а служанка ясно слышала мужской голос. Вряд ли бы стала мисс Френч разговаривать с грабителем.

– Да, но… – Не найдя что возразить, Воул растерялся. Вскоре, однако, он сумел преодолеть свою слабость. – В любом случае я здесь ни при чем. У меня алиби. Вам непременно нужно увидеться с Ромейн. Она подтвердит мои слова.

– Обязательно, – согласился мистер Мейхерн. – Я хотел сразу же встретиться с вашей женой, но она куда-то уехала из Лондона. Насколько мне известно, миссис Воул возвращается сегодня, и я намерен отправиться к ней, как только мы закончим нашу беседу.

Воул удовлетворенно кивнул; видно было, что теперь он совершенно успокоился.

– Простите мой вопрос, мистер Воул. Вы очень любите жену?

– Конечно.

– А она вас?

– О, Ромейн очень предана мне. Ради меня она готова на все.

Чем больше воодушевлялся Воул, рассказывая о жене, тем неспокойнее становилось на душе у мистера Мейхерна. Можно ли вполне доверять показаниям бесконечно любящей женщины?…

– Кто-нибудь видел, как вы возвращались домой двадцать минут десятого? Служанка, может быть?

– У нас приходящая служанка, в семь часов она уже кончает работу.

– Не встретили ли вы кого-нибудь на улице?

– Из знакомых никого. Правда, часть пути я проехал на автобусе. Возможно, кондуктор вспомнит меня.

Мистер Мейхерн с сомнением покачал головой:

– Есть ли кто-нибудь, кто мог бы подтвердить свидетельство вашей жены?

– Нет. Но ведь это и не нужно, не так ли?

– Надеюсь, что в этом не будет необходимости.

Мистер Мейхерн поднялся, протянул Воулу руку:

– Несмотря ни на что, я верю в вашу невиновность и надеюсь, нам удастся доказать ее.

Леонард улыбнулся открытой улыбкой:

– Я тоже на это надеюсь. Ведь у меня верное алиби.

Мистер Мейхерн ничего не ответил и вышел из комнаты…

Воулы жили в маленьком неказистом домике недалеко от Пэддингтон-Грин. Туда и направился мистер Мейхерн.

Дверь ему открыла немолодая, грузная женщина, скорее всего, та самая приходящая служанка, о которой говорил Воул.

– Миссис Воул вернулась?

– Да, час назад. Но не знаю, сможет ли она вас принять.

– Думаю, сможет, если вы покажете ей вот это. – И мистер Мейхерн достал свою визитную карточку.

Женщина недоверчиво посмотрела на него, вытерла руки о передник и осторожно взяла карточку. Потом закрыла дверь перед самым носом адвоката и оставила его стоять на улице. Через несколько минут она вернулась; что-то едва заметно переменилось в ее отношении к мистеру Мейхерну.

– Входите, пожалуйста.

Вслед за женщиной адвокат прошел в небольшую уютную столовую. Ему навстречу шагнула высокая, стройная брюнетка.

– Мистер Мейхерн? Вы, кажется, занимаетесь делом моего мужа. Вы пришли от него? Прошу вас садиться.

Когда она заговорила, легкий акцент сразу выдал в ней иностранку. Приглядевшись повнимательнее, мистер Мейхерн отметил чуть широковатые скулы, пожалуй, излишнюю бледность, замечательные глаза, характерные движения рук. Во всем ее облике угадывалось что-то чужое, неанглийское.

– Дорогая миссис Воул, вы не должны предаваться отчаянию, – начал адвокат и осекся: было совершенно очевидно, что миссис Воул и не собиралась отчаиваться. Напротив, она держалась на удивление спокойно.

«Странная женщина. Такая невозмутимая, что начинаешь нервничать», – подумалось мистеру Мейхерну. С самой первой минуты встречи с этой женщиной он чувствовал себя неуверенно. Перед ним была загадка, которую ему, как он смутно сознавал, не под силу разгадать.

Мистер Мейхерн передал содержание разговора с Воулом. Она слушала очень внимательно, время от времени кивая.

– Значит, – сказала она, когда адвокат кончил свой рассказ, – он хочет, чтобы я подтвердила, что он пришел домой двадцать минут десятого?

– Но ведь он и пришел в это время!

– Не в этом дело. Я хочу знать, поверят ли моим словам? Кто-нибудь может их подтвердить?

Мистер Мейхерн растерялся. Настолько быстро ухватить самую суть! Нет, все-таки было в ней нечто, от чего он чувствовал себя не в своей тарелке.

– Никто, – дал он неутешительный ответ.

Минуту или две Ромейн сидела молча, и с губ ее не сходила странная улыбка. Чему только могла она улыбаться? Чувство тревоги, не покидавшее мистера Мейхерна, усилилось.

– Миссис Воул, я знаю, как вы преданы своему мужу…

– Простите, как вы сказали?

Вопрос этот совсем озадачил беднягу адвоката, и уже с меньшей уверенностью он повторил:

– Вы так преданы своему мужу…

– Это он вам сказал? Ах, до чего же тупы бывают мужчины! – с досадой воскликнула она, резко поднимаясь со стула.

Гроза, которую предчувствовал мистер Мейхерн, разразилась.

– Ненавижу его! Слышите, вы?! Ненавижу! Хотела бы я посмотреть, как его повесят!

Мистер Мейхерн не мог выговорить ни слова. Она приблизилась к нему; голос, взгляд, вся поза ее дышали гневом.

– Что, если я скажу, что в тот вечер он вернулся не двадцать минут десятого, а двадцать минут одиннадцатого? Что он знал о завещании, потому и решил убить? И сам – сам! – признался мне во всем?! Что, если я все это скажу на суде?

Глаза ее, казалось, насквозь прожигали мистера Мейхерна. Адвокат с большим трудом справился с волнением и ответил как мог твердо:

– Вы не можете быть привлечены к даче показаний против мужа. Таков закон.

– Он мне не муж!

В первую минуту Мейхерн подумал, что ослышался.

– Не муж! – повторила она, и наступила долгая пауза… – Я была актрисой в Вене. Была замужем, и муж мой жив, но он… в сумасшедшем доме. Как видите, наш брак с Воулом не может быть признан действительным. И теперь я рада этому! – Она с вызовом посмотрела в глаза мистеру Мейхерну.

– Мне бы хотелось услышать от вас только одно. – Мистер Мейхерн вновь был адвокатом Мейхерном, человеком, чуждым эмоций. – Почему вы так настроены против… э… мистера Воула?

– Я не хочу говорить. Пусть это будет моей тайной.

Мистер Мейхерн откашлялся:

– Нет надобности продолжать этот разговор. Я дам вам знать, когда переговорю со своим клиентом.

Бывшая миссис Воул подошла вплотную к мистеру Мейхерну, и он опять совсем близко увидел ее чудесные глаза.

– Скажите откровенно, когда вы шли сюда, вы верили, что он не виновен?

– Да.

– Мне вас очень жаль. – И она снова улыбнулась своей странной улыбкой.

– Я и сейчас верю, – сказал мистер Мейхерн. – Прощайте.

Пока он шел по улице, перед глазами у него стояло лицо Ромейн. Удивительная женщина, непонятная. Опасная женщина!..

Предварительное следствие в полицейском участке шло быстро. Главными свидетелями обвинения были Джанет Маккензи, служанка убитой, и Ромейн Хейльгер, австрийская подданная, женщина, считавшаяся женой Леонарда Воула.

Дело Воула было назначено к судебному разбирательству. Накануне суда мистер Мейхерн получил с шестичасовой почтой письмо. Грязный конверт, дешевая бумага, безграмотные каракули. Прежде чем мистеру Мейхерну стал понятен смысл письма, ему пришлось дважды перечитать его. Если изъять все те выражения, которые делали это послание слишком уж выразительным, а оставшееся перевести на правильный английский, содержание письма свелось бы к следующему: «Дорогой мистер! Вы, кажется, занимаетесь делом этого бедняги. Если хотите узнать кое-что интересное о его иностранке, приходите сегодня в Степни. Там, в доме номер шестнадцать (дом мистера Шоу), спросите мисс Могсон. Захватите с собой двести фунтов».