Выпуск II. Том 1 - Кристи Агата - Страница 64

— Я быстро нашла нужную страничку и прочла всё об этом брикокарпине, его действии на глаза, и ещё много всего, что не имело прямого отношения к случившемуся. Наконец, я дошла до очень важной фразы: «С успехом применяется как противоядие при отравлении атропином». И я поняла всё. Я никогда не представляла себе, что Годфри может совершить самоубийство. И новое решение головоломки было не только возможным, но и единственно верным, поскольку все кусочки мозаики сложились в логическую картину.

— Я даже не стану пытаться строить предположения, — сказал Рэймонд Уэст. — Продолжайте, тетя Джейн.

— Я ничего не понимаю в медицине, — сказала мисс Марпл, — но, когда у меня стало плохо со зрением, доктор посоветовал мне закапывать в глаза атропин-сульфат. И я без долгих раздумий отправилась прямо к старому мистеру Денмену. Я не стала ходить вокруг да около. «Мистер Денмен, — сказала я, — мне всё известно. Почему вы убили своего сына?» Он посмотрел на меня минуту или две — красивый это был старик, — а потом засмеялся. Это был самый ужасный смех, который я когда-либо слышала. Только однажды я слышала нечто подобное — когда бедная мисс Джонс сошла с ума. «Да, — ответил он, — я добрался до Годфри. Я умнее его. Он собирался избавиться от меня, не так ли? Запереть меня в сумасшедший дом. Я слышал, как они обсуждали это. Мэйбл хорошая девочка, она защищала меня. Но я знаю, что ей не справиться с Годфри. В конце концов он настоял бы на своем, как всегда… Но я разделался с ним. Я убил моего доброго любящего сына. Ха-ха! Ночью я прокрался вниз. Это было очень просто: Брюстер отлучилась. Мой дражайший сын спал. У его кровати, как всегда, стоял стакан с водой. Обычно он просыпался среди ночи и выпивал его. Я отлил из стакана немного воды и, ха-ха! — опорожнил туда весь пузырек с глазными каплями. Он проснулся и выпил его до дна, прежде чем понял, что это такое. Всего одной столовой ложки оказалось достаточно, даже больше, чем достаточно. Они пришли ко мне утром и очень осторожно сообщили о его кончине. Боялись меня расстроить, ха-ха!»

— Вот и конец всей истории, — сказала мисс Марпл. — Разумеется, бедного старика поместили в сумасшедший дом: он ведь не в состоянии отвечать за содеянное. А правда, правда стала известна. Все очень жалели Мэйбл, но попробуйте-ка загладить вину за такое подозрение. А ведь если бы Годфри не понял, что он выпил, и не попытался бы попросить противоядие, правду никогда бы не узнали. При отравлении атропином, конечно, проявляются свои характерные симптомы: расширение зрачков и всё такое, но, как я уже говорила, доктор Роуленсон был близорук и стар. В той же самой книге, где я прочитала про атропин, есть и симптомы отравления птомаином, и они совершенно не похожи. Но я могу уверить вас, что никогда не установила бы истину, не подумав о следах пальцев Святого Петра.

Наступило молчание.

— Мой дорогой друг, — сказал мистер Петерик, — вы просто необыкновенный человек.

— Я порекомендую Скотленд-Ярду обращаться к вам за советом, — сказал сэр Генри.

— Но всё-таки есть что-то, чего вы не знаете, тётя Джейн, — проговорил Рэймонд Уэст.

— О, мои дорогие! Это произошло перед обедом, не так ли? Когда ты повёл Джойс любоваться закатом? Очень красивое место! Цветущий жасмин. Очень похоже на то место, где молочник спросил Энни, может ли он сделать оглашение в церкви.

— Чёрт возьми, тётя Джейн, не разрушайте всю романтику. Джойс и я — не Энни с её молочником.

— А вот тут ты ошибаешься дорогой. На самом-то деле все люди похожи друг на друга. Но это мало кто понимает. Может, оно и к лучшему.

Компаньонка

– А вы, доктор Ллойд? – обратилась к нему мисс Хелльер. – Не расскажете ли вы нам какую-нибудь жуткую историю?

Она улыбнулась ему. Эта улыбка завораживала по вечерам публику в театре. В свое время Джейн Хелльер была первой красавицей Англии, и ее ревнивые коллеги не упускали случая заметить: «Конечно, Джейн не актриса. У нее нет таланта, если вы понимаете, что это такое. Причина ее успеха – глаза».

И вот эти глаза устремлены на седого стареющего холостяка, последние пять лет занимавшегося врачебной практикой в Сент-Мэри-Мид.

Машинально одернув жилет, который становился ему тесноват, доктор принялся лихорадочно ворошить память, чтобы, упаси боже, не разочаровать это прекрасное создание, с такой надеждой обратившееся к нему.

– Сегодня я намерена с головой окунуться в преступления, – задумчиво произнесла Джейн.

– Прекрасно, – поддержал ее хозяин дома полковник Бантри. – Великолепно!.. – Он раскатисто рассмеялся – почему-то именно так смеются военные. – А как ты, Долли? – обратился он к жене.

Миссис Бантри, внезапно оторванная от размышлений о крайностях общественной жизни (она как раз разрабатывала способы ограничения их размаха), с готовностью согласилась.

– Разумеется, великолепно! – с жаром, но несколько невпопад ответила она.

– Неужели, дорогая? – подала голос мисс Марпл, и в глазах у нее мелькнули смешинки.

– Видите ли, мисс Хелльер, в Сент-Мэри-Мид жуткие истории случаются крайне редко, а преступлений вообще не бывает, – наконец отозвался доктор Ллойд.

– Вы меня удивляете, – вмешался отставной комиссар Скотленд-Ярда сэр Генри Клиттеринг и повернулся к мисс Марпл. – Как я могу заключить из слов уважаемой мисс Марпл, Сент-Мэри-Мид просто кишит преступлениями и пороками.

– Что вы, сэр Генри, – запротестовала мисс Марпл, и легкий румянец проступил на ее щеках. – Ничего подобного я не говорила. Я просто позволила себе заметить, что человеческая природа везде, в сущности, одинакова, будь то город или деревня. Просто в деревне больше возможности наблюдать ее.

– Хорошо, доктор, но вы ведь не век здесь живете, – не отставала от него Джейн Хелльер. – Вы объездили весь свет и наверняка бывали в местах, где совершается немало преступлений.

– Конечно, конечно, – подтвердил доктор Ллойд, – разумеется… – И тут его осенило. – Да, да… Вспомнил! – Он с облегчением откинулся на спинку кресла. – Случилось это довольно давно. Так давно, что многое уже стерлось в памяти. Впрочем, события весьма странные. Весьма… Что же касается развязки, то она вообще необычна.

Мисс Хелльер немного пододвинула к нему свое кресло, слегка подкрасила губы и с нетерпением ждала. Остальные тоже приготовились слушать доктора.

– Не знаю, знакомы ли вам Канарские острова? – начал он.

– Прекрасное, должно быть, место, – откликнулась Джейн Хелльер. – Это ведь где-то на юге, не в Средиземном ли море?

– Я останавливался там на пути в Южную Африку, – заметил полковник. – Пик Тенериф[16] – удивительное место, какие там закаты!..

– Случай, о котором пойдет речь, произошел не на острове Тенериф, а на Гран-Канари. С тех пор минуло немало лет. Тогда в связи с ухудшением здоровья мне пришлось оставить практику в Лондоне и уехать за границу. Я обосновался в столице Гран-Канари – Лас-Пальмасе, обзавелся пациентами и был весьма доволен своим положением. Мягкий климат, обилие солнца, превосходное купание – я большой любитель плавания – все это подкрепляло правильность моего выбора. В Лас-Пальмас заходят суда со всего света, и я имел обыкновение каждое утро прогуливаться по пристани, проявляя при этом большее любопытство, чем представительницы прекрасного пола при посещении шляпных магазинов.

Как я уже отметил, в Лас-Пальмас заходили суда со всего света. Иногда стоянка ограничивалась несколькими часами, иногда суда оставались на день или два. В «Метрополе», главном отеле города, можно было встретить путешественников всех рас и национальностей. Даже те, кто направлялся на Тенериф, соседний остров, обязательно проводили здесь несколько дней.

События, о которых я веду рассказ, начались в отеле «Метрополь» в один из январских вечеров, в четверг. В ресторане были танцы. Мы с другом, устроившись за небольшим столиком, смотрели на танцующих. Среди них были люди различных национальностей, много англичан, но большинство – испанцы. Когда оркестр заиграл танго, на площадке остались только шесть пар испанцев. Прекрасные танцоры, мы любовались ими. Особенно выделялась одна женщина: высокая, стройная, пластичная. Ее грациозные движения напоминали движения прирученной дикой кошки, ягуара. И во всем ее облике было что-то хищное, пугающее. Своим впечатлением я немедленно поделился с другом. Тот согласился со мной.