Выпуск II. Том 1 - Кристи Агата - Страница 3

– Конечно, – продолжал Энтони, – я знаю, что этикет воспрещает королям, королевам и правительственным чиновникам совершать простые, естественные поступки. Есть дипломатическая почта и все прочее. В Средние века им давали кольцо-знак вроде «Сезам, откройся!». «Королевское кольцо! Проходите, милорд!» И обычно находился ловкач, который крал его. Меня всегда удивляло, почему ни одному смышленому малому не пришло в голову изготовить с дюжину таких колец и продавать их по сто фунтов за штуку? И впрямь в Средние века у людей не было никакой предприимчивости!

Джимми зевнул.

– Похоже, мои размышления о Средневековье тебя не заинтересовали! Вернемся к графу Стилптичу. Из Франции в Англию через Африку – слишком мудрено даже для дипломата! Если он хотел передать тебе тысячу фунтов, он просто мог бы их завещать тебе. Слава богу, ни ты, ни я не настолько горды, чтобы не принять наследство! Стилптич, наверное, малость спятил!

– Ты так думаешь?

Энтони нахмурился и вновь зашагал по комнате.

– А ты вообще читал ее? – вдруг спросил он.

– Что читал?

– Рукопись.

– Господи, конечно, нет! Зачем мне читать этот бред?

Энтони улыбнулся:

– Я просто спросил, вот и все! От мемуаров, знаешь ли, бывает множество неприятностей. Слишком много откровений и так далее. Людям, умевшим при жизни держать язык за зубами, доставляет большое удовольствие тешить себя надеждой, что после своей смерти они поставят кого-нибудь в неловкое положение! Они получают от этого какое-то злобное удовлетворение. Что за человек был граф Стилптич, Джимми? Ты с ним встречался, разговаривал, а ведь ты прекрасно разбираешься в людях. Как тебе показалось, он злопамятен?

Джимми покачал головой:

– Трудно сказать. Видишь ли, в первый вечер он был явно под хмельком, а на следующий день передо мной предстал старый аристократ с самыми изысканными манерами. Он осыпал меня такими комплиментами, что я не знал, куда деваться от смущения.

– А он говорил что-нибудь интересное, когда был пьян?

Джимми задумался, припоминая.

– Кажется, он сказал, что знает, где находится «Кохинор», – с сомнением произнес он.

– Ну, это знают все! Он в Тауэре, да? За толстым стеклом и железными решетками. Его охраняют множество джентльменов в странных нарядах, которые следят, чтобы посетители что-нибудь не стащили!

– Точно, – согласился Джимми.

– А еще чего-нибудь в том же роде Стилптич не рассказывал? Например, что он знает, в каком городе находится коллекция Уоллеса?

Джимми помотал головой.

Энтони хмыкнул, закурил новую сигарету и снова зашагал по комнате.

– Ты, дикарь, наверное, и газет не читаешь, – бросил он наконец.

– Не часто, – просто признался Макграт. – В них, как правило, для меня нет ничего интересного!

– Слава богу, я более цивилизован! Недавно в газетах несколько раз упоминалась Герцословакия. Ходят упорные слухи о реставрации монархии.

– У Николая не было сына, – возразил Джимми. – Хотя я ни минуты не сомневался, что династия Оболовичей не угасла. Вероятно, есть множество молодых кузенов, троюродных и четвероюродных братьев, когда-то устраненных с политической арены и теперь разбросанных по всему свету.

– Значит, найти короля было бы не так трудно?

– Я бы сказал, совсем не трудно, – ответил Джимми. – Знаешь, меня не удивляет, что им надоела республика. Для такого полнокровного, мужественного народа после того, как они прикончили нескольких королей, отстрел президентов – просто забава. Заговорив о королях, я вдруг вспомнил еще кое о чем, о чем мне в тот вечер проговорился граф Стилптич. Он сказал, что знает бандитов, которые на него напали. Это были люди Короля Виктора.

– Что? – вдруг резко развернулся к нему Энтони.

Лицо Макграта расплылось в широкой улыбке.

– Чего ты так взволновался?

– Не дури, Джимми! Ты даже сам не представляешь, какую важную вещь сказал.

Он выглянул в окно.

– Да кто такой Король Виктор? – спросил Джимми. – Еще один балканский монарх?

– Нет, – медленно ответил Энтони. – Это король иного сорта.

– Какого же?

Выдержав паузу, Энтони начал рассказывать:

– Это мошенник, Джимми. Самый известный в мире вор, специализирующийся на драгоценностях. Фантастически смелый и ловкий малый, которого ничто не может запугать. В Париже он был известен под кличкой Король Виктор. В Париже размещалась его штаб-квартира. Его арестовали и по незначительному обвинению посадили в тюрьму на семь лет. Более веских обвинений ему предъявить не сумели. Вскоре он выйдет из тюрьмы – а может быть, уже вышел.

– Думаешь, граф Стилптич имеет какое-нибудь отношение к его осуждению? Поэтому банда на него и напала? Из мести?

– Не знаю, – ответил Энтони. – На первый взгляд это кажется неправдоподобным. Насколько я слышал, Король Виктор никогда не крал драгоценных камней с короны Герцословакии. Однако смерть Стилптича, мемуары, заметки в газетах – не ясно, но интересно, наводит на размышления, не так ли? А еще слухи, что в Герцословакии нашли нефть. Я кожей чувствую, Джеймс, что этой незначительной, маленькой страной еще заинтересуются.

– Кто заинтересуется?

– Хотя бы евреи. Смуглые финансисты из Сити.

– Слушай, к чему ты все время клонишь?

– Пытаюсь тебе втолковать, что дело гораздо сложнее, чем кажется.

– Не хочешь ли ты сказать, что передать рукопись в издательство будет сложно?

– Нет… – небрежно заметил Энтони. – Не думаю, что с этим возникнут трудности… Сказать тебе, Джеймс, куда я предполагаю отправиться со своими двумястами пятьюдесятью фунтами?

– В Южную Америку?

– Нет, дружок, в Герцословакию. Наверное, поддержу республику. Вероятно, стану президентом.

– А почему не объявить себя наследником престола и не стать королем?

– Нет, Джимми. Король – это на всю жизнь, а президентом становишься на четыре года или что-то вроде этого. Забавно было бы четыре года править таким государством, как Герцословакия.

– Короли в среднем правят даже меньше, я бы сказал, – вставил Джимми.

– Вероятно, у меня будет сильное искушение растратить твою долю из тысячи фунтов. Да они тебе и не понадобятся, знаешь ли, ведь ты вернешься с грудой самородков. Я вложу твои деньги в нефть Герцословакии. Знаешь, Джеймс, чем больше я думаю об этом, тем больше мне нравится твоя идея. Я бы никогда и не заикнулся о Герцословакии, если бы ты о ней не упомянул. Один день я проведу в Лондоне, собираясь в дорогу, а затем на «Балканский экспресс»!

– Тебе не удастся так быстро уехать. Я не успел тебе сказать, что у меня есть к тебе еще одно небольшое поручение.

Энтони опустился в кресло и сурово посмотрел на друга:

– Я как чувствовал, что ты мне подстроишь какую-нибудь гадость. Ах ты, хитрец!

– Ничуть. Речь идет о том, чтобы помочь леди.

– Джеймс, я раз и навсегда отказываюсь вмешиваться в твои любовные истории.

– Это не любовная история. Я никогда не видел этой женщины. Сейчас я тебе все объясню.

– Если мне предстоит выслушать твою очередную длинную, бессвязную историю, то предлагаю еще выпить.

Хозяин охотно удовлетворил просьбу и начал рассказ:

– Я тогда был в Уганде. Спас жизнь одному старателю…

– На твоем месте, Джимми, я бы написал книжонку под названием «Жизни, которые я спас». За сегодняшний вечер я слышу уже вторую такую историю.

– Ну, на этот раз случай был пустяковый. Просто вытащил одного бедолагу из реки. Как все старатели, он не умел плавать.

– Погоди, это имеет какое-нибудь отношение к первому делу?

– Никакого, хотя, как ни странно, этот человек был из Герцословакии. Впрочем, мы его звали Голландцем Педро.

Энтони равнодушно кивнул.

– Хорошее имя для старателя, – заметил он. – Продолжай, Джеймс.

– Так вот, этот малый был очень мне благодарен. Вертелся возле меня, как пес. Месяцев шесть спустя он умер от лихорадки. Я был рядом. Умирая, он подозвал меня и возбужденным шепотом принялся делиться со мной каким-то секретом, бормотал что-то о золотой жиле. Вручил мне завернутый в клеенку пакет, который всегда держал при себе. Мне было тогда недосуг им заниматься, и только неделю спустя я открыл пакет. Признаюсь, я и не думал, что у Голландца Педро достанет ума найти золотую жилу, но никогда ведь не знаешь, где найдешь, где потеряешь.