Выпуск 1. Том 2 - Кристи Агата - Страница 38

– Он мог пройти пешком, – сказала Эмили так же тихо. – Если Барнэби смог добраться в тот вечер, Элмер вполне мог, выйдя во время ленча, дойти до Экземптона в пять, убить его и вернуться назад.

Эндерби покачал головой.

– Не уверен, что мог вернуться. Вспомни, снег пошел в половине седьмого. Во всяком случае, ты же не обвиняешь Элмера? Или обвиняешь?

– Нет, – сказала Эмили. – Хотя, конечно, он ведь мог быть одержим мыслью об убийстве…

– Тсс! – поднял палец Чарлз. – Он обидится, если тебя услышит.

– Во всяком случае, – сказала Эмили, – ты не можешь с полной уверенностью говорить, что он не мог убить Тревильяна.

– Но он не мог сходить в Экземптон и вернуться так, чтобы никто в Ситтафорде не заметил и не стал бы говорить, что это странно.

– Да, тут уж действительно знают обо всем, – согласилась Эмили.

– Точно, – подтвердил Чарлз. – Потому-то я и говорю, что обитатели Ситтафорда вне подозрений. Сидели дома мисс Персехаус и капитан Вайатт, но оба – инвалиды и не в состоянии идти по колено в снегу. А вот если бы кто-то из Куртисов сделал это, они, конечно, отправились бы в Экземптон заранее и со всеми удобствами, будто на уик-энд, и вернулись бы, когда все уже улеглись спать.

Эмили рассмеялась:

– Нельзя незаметно уехать из Ситтафорда на уик-энд.

– Куртис бы обошел молчанием этот факт, если бы он касался миссис Куртис, – сказал Чарлз.

– Конечно, наиболее подходящая личность – Абдулла. В книжке бы написали: «Этот индус был матросом, а капитан Тревильян во время мятежа выбросил за борт его любимого брата…»

– Я отказываюсь верить, что этот несчастный, забитый туземец мог кого-нибудь убить, – сказал Чарлз. – А, знаю, знаю! – вдруг воскликнул он.

– Что? – неторопливо спросила Эмили.

– Жена кузнеца. Та, которая ждет восьмого. Отважная женщина, несмотря на свое положение, совершила пешком этот путь и пристукнула капитана.

– Господи, а зачем?

– Потому что, хотя кузнец и был отцом предыдущих семи, Тревильян был отцом ее будущего, восьмого ребенка.

– Чарлз, – сказала Эмили, – нельзя ли поделикатнее? И вообще, тогда уж убивает вовсе не она, а сам кузнец. Вот это история! Ты только представь себе этот рулон в мускулистой руке! А жена могла и не заметить его отсутствия: не так-то просто управляться с семью детьми.

– Это превращается в какое-то идиотство, – заметил Чарлз.

– Да, пожалуй, – согласилась Эмили. – Подсчет проигрышей не обещает успеха.

– А как насчет тебя? – спросил Чарлз.

– Меня?

– Да. Где ты была во время убийства?

– Ну и ну! Такое мне в голову не приходило. Где? В Лондоне, конечно. Но не знаю, сумела ли бы я доказать. Я была одна в квартире.

– Вот-вот, – сказал Чарлз. – И мотив есть. Твой жених получает двадцать тысяч фунтов. Что тебе еще надо?

– Ты умница, Чарлз, – сказала Эмили. – Я понимаю, что я и на самом деле самая подозрительная личность. Как я не подумала об этом раньше?

Глава 27

Нарракот действует

Миновало еще утро и еще одно. На третье Эмили сидела в кабинете инспектора Нарракота. Она только что приехала из Ситтафорда.

Инспектор Нарракот смотрел на нее с восхищением. Ему импонировало мужество Эмили, ее решимость не сдаваться, ее неиссякаемая энергия. Она была борцом, а инспектор восхищался борцами. И он был убежден, что она уж слишком хороша для этого Джима Пирсона, даже если он и невиновен в убийстве.

– В книжках обычно пишут, – сказал он, – что полиция стремится поскорее найти виноватого и не очень-то заботится о том, действительно виновен этот человек или нет. Лишь бы хватило доказательств для обвинения. Это неправда, мисс Трефусис. Нам нужен именно виновник.

– Вы искренне верите, что Джим виновен? – спросила Эмили.

– Я не могу, мисс Трефусис, дать вам официальный ответ на этот вопрос. Однако заверяю вас, что мы очень тщательно изучаем улики не только против него, но и против других людей.

– Вы имеете в виду его брата Брайана?

– Неприятный джентльмен Брайан Пирсон. Отказался отвечать на вопросы, дать какую-нибудь информацию о себе, но я думаю… – Инспектор Нарракот слегка улыбнулся и со своей девонширской медлительностью продолжал: – Думаю, нетрудно представить себе некоторые его действия. В ближайшие полчаса я надеюсь получить подтверждение своим догадкам. Затем – мистер Деринг.

– Вы виделись с ним? – спросила Эмили.

Инспектор посмотрел в ее ясное лицо и поддался искушению, вышел за официальные рамки. Откинувшись на спинку стула, он передал ей содержание своей беседы с мистером Дерингом. Затем вытащил из-под локтя, из кипы бумаг, копию радиограммы, которую он направил мистеру Розенкрауну.

– Вот что я послал, – сказал он. – И вот его ответ.

Эмили прочитала:

«Нарракот, 2, Дрисдейл-роуд, Эксетер. Конечно, подтверждаю заявление мистера Деринга. Он провел со мной в пятницу весь день. Розенкраун».

– Бес бы его взял! – воскликнула Эмили, подбирая выражение помягче, чем ей бы хотелось употребить: ведь полицейские старомодны, и их легко шокировать.

– Да-а, – задумчиво произнес инспектор Нарракот. – Досадно, правда? – И снова улыбнулся. – Я человек дотошный, мисс Трефусис. Доводы мистера Деринга звучали правдоподобно, но я подумал: не хватит ли подыгрывать ему? И я послал еще радиограмму. – Он подал ей два листочка бумаги.

В первом стояло:

«Необходима информация для следствия по убийству капитана Тревильяна. Подтверждаете ли вы заявление мистера Деринга, что он был с вами в пятницу днем? Окружной инспектор Нарракот. Эксетер».

Повторный запрос вызвал тревогу и пренебрежение к условностям:

«Ничего не знаю об этом преступлении. Мартина Деринга в пятницу не видел. Согласился подтвердить по-приятельски, поверив, что жена ведет за ним слежку для возбуждения дела о расторжении брака».

– Ого! – сказала Эмили. – Вы на высоте, инспектор!

И инспектор, несомненно, подумал, какой он умный: улыбка его стала доброй, довольной.

– И как эти мужчины покрывают друг друга! – сказала Эмили, глядя поверх радиограммы. – Бедная Сильвия! Невольно начинаешь думать, что мужчины в некотором смысле такие животные… Вот почему, – быстро добавила она, – так хорошо, когда находишь мужчину, на которого можно положиться. – И она наградила инспектора восхитительной улыбкой.

– Только все это совершенно конфиденциально, мисс Трефусис, – предупредил инспектор. – Я пошел дальше, чем следовало, информировав вас об этом.

– Это премило с вашей стороны, – сказала Эмили. – Я никогда, никогда этого не забуду.

– Так помните, – еще раз сказал инспектор. – Никому ни слова.

– Вы хотите сказать, что я не должна говорить Чарлзу… мистеру Эндерби?

– Репортеры есть репортеры, – сказал инспектор Нарракот. – Как бы вы ни приручили его, мисс Трефусис, но сенсация есть сенсация, так ведь?

– Тогда не буду говорить и ему, – сказала Эмили. – Надеюсь, я надела на него хороший намордник, но, как вы заметили, газетчик остается газетчиком.

– Никогда не делиться информацией без необходимости – вот мое правило, – сказал инспектор.

Эмили, затаив улыбку, взглянула на него: «Да, инспектор, вы изволили нарушить свое правило!» И тут ей пришло в голову задать еще один вопрос, который уже давно мучил ее.

– Инспектор! – сказала она. – А кто такой мистер Дюк?

– Мистер Дюк?..

Казалось, она застигла инспектора врасплох.

– Вы помните, – сказала Эмили, – мы еще встретили вас в Ситтафорде, когда вы выходили из его дома?

– А, да-да, помню. Сказать по правде, мне хотелось иметь еще одно, какое-то как бы стороннее мнение об этом столоверчении. Майор Барнэби в этом отношении неважный источник.

– И все же, – задумчиво сказала Эмили, – будь я на вашем месте, я бы обратилась скорее к кому-то вроде Рикрофта. Почему же мистер Дюк?