Голубые люди розовой земли (Рис. М. Скобелева и А. Елисеева) - Мелентьев Виталий Григорьевич - Страница 34

— Воды не остается ни грамма. Экипажу грозит смерть от жажды.

Да, здорово придумали люди Розовой земли — изобрели такой могучий стимулятор роста, который прямо-таки на глазах может превратить обыкновенную маленькую дворняжку в слона. Наверное, с таким стимулятором очень просто выращивать мясо и молоко и на Розовой земле, и на любой иной планете. Но голубые люди никогда не думали, что может произойти, если этого стимулятора выпить слишком много.

Что ж делать?…

Люди на двух планетах — Голубой и Розовой — оказались одинаковы еще в одном: они не думали, что хорошее может породить плохое. А вот тут получилось именно такое положение. И как из него выходить, еще никто не знал.

— Зет, сними с него электровозбудитель. Пусть спит. Мы пока ничего придумать не можем.

Шарик вскоре захрапел, а Зет вернулся в уменьшившийся командный отсек и лег в свое кресло отдыхать.

Ребята сняли шлемы и теперь думали в одиночку. Но пока что никто ничего путного придумать не мог.

Роботы молчали; они тоже не сталкивались с подобным положением. Ведь сами роботы мыслить по-новому не могли. Они могли думать только о том, что уже было и что можно приспособить к случившемуся. Такого еще не случалось, и они растерялись. Такое могли решить только люди. Мыслящие существа. Способные изобретать.

А эти люди — четыре голубых и один белый — лежали и думали.

А роботы — противные и сейчас бесполезные — бесстрастно сообщали, что положение с питанием на корабле катастрофическое. Такое, что продолжать полет просто опасно.

Глава девятнадцатая

ЖИЗНЬ ТРЕБУЕТ РЕШЕНИЙ

Да, жизнь требовала решений.

И когда после обеда или ужина, все равно, — ведь время на корабле шло по другим, космическим законам — ребята опять стали думать, Квач почему-то печально сказал:

— Все равно… Все равно его не съешь.

— Кого? — тревожно спросил Зет.

— Н-ну… его… Шарика…

— Ты что? Заболел? — приподнялся Зет. — Ты думаешь, что говоришь?

— Ладно тебе. Я же сказал, его не съешь.

Юрий прислушивался к этому разговору, и сердце у него сжималось. Но когда он как следует обдумал слова Квача, то решил, что ничего противоестественного с точки зрения науки в них нет.

Ведь если все на свете состоит из атомов и молекул, а живые существа состоят еще и из особых, очень сложных белковых молекул, то, значит, из них же состоит и Шарик. И если Шарик, потребляя в химической кухне эти самые молекулы, так невероятно растет, то стоит заложить его самого в химическую машину, как они извлекут из него те же самые белковые молекулы. И — порядок. Лети и ешь до отвала эти самые молекулы, в каких хочешь сочетаниях. Химическая кухня по твоему заказу сделает из них все, что угодно, хоть землянику.

Все было так просто и так правильно, что у Юрия пробежали мурашки по спине.

Шарик — молекулы животного белка! Шарик — атомы всяческих металлов и металлоидов, без которых не приготовишь котлет на химической кухне! Страдающий и взывающий о помощи Шарик — причина срыва космической экспедиции и, может быть, причина их гибели в черных глубинах космоса!

Все поперепуталось, перемешалось, и разбираться во всем этом Юрию было страшно: ведь так можно додуматься до того, что правы людоеды — они тоже только и делают, что потребляют эти самые чертовы молекулы и атомы, которые накопили их сородичи. Ужас до чего можно додуматься! И Юрий закричал:

— Братцы! На вашей земле понапридумали столько умнейших вещей. Даже химическую кухню. Неужели на этой земле не могут придумать что-нибудь такое, что может спасти нашего… ну, пусть не товарища, но все-таки…

Голубые космонавты молчали, и Юрию начинало казаться, что они в душе уже решили, что Шарика нужно пропустить через химические анализаторы и разложить на удобные для приготовления пищи составные части. Все протестовало в Юрии, но в то же время он понимал и другое.

Допустим, на Розовой земле ученые найдут антибиостимулятор. Выдумают. Синтезируют. Но как они пришлют его на корабль? Допустим, они пошлют вдогонку ракету. Но ей нужно догонять корабль несколько лет. За это время от всех путешественников не останется и косточек…

Есть другой вариант — вернуться на Розовую землю. Но и на это потребуется опять-таки несколько лет. Значит, результат тот же. Как ни думай, куда ни кинь — везде клин. Везде одно и то же: погибнуть должны либо космонавты, либо Шарик.

Это было неотвратимо и так логично, что Юрий даже не возмущался молчанием друзей. Он, как подсудимый, ждал их приговора.

Ждал и дождался.

— Юрий прав! — сурово сказал Тэн. — Нужно немедленно телеграфировать на землю о создавшемся положении. Высший ученый совет нашей планеты что-нибудь придумает.

— А если он запоздает? — спросил Миро и почему-то улыбнулся. — Что тогда?

— Но нельзя же ничего не делать! — возмутился Зет. — Сидеть, думать и ждать, пока либо мы погибнем от голода, либо нам действительно придется пустить на молекулы… ну, не то чтобы товарища, но все-таки…

— Не нужно прикидываться, Зет. Именно товарища. Шарик летит с нами. Он с нашей помощью научился, может быть… Ну пусть еще не мыслить по-настоящему, но, во всяком случае, выражать некоторые свои мысли. Он почти мыслящее существо. А если учесть, что по сравнению с нами он очень молод, то можно представить, что с ним будет, когда он вырастет в нашей среде, когда он вместе с нами будет обучаться. Ведь такого случая в нашей истории науки еще не было. Как же мы можем лишиться нашего младшего и потому беспомощного товарища, который, в сущности, по нашему недосмотру попал в беду и просит нашей помощи.

Зет кивнул и мрачно буркнул:

— Ты прав, Миро… Нам должно быть стыдно, что в голову могли прийти такие мысли.

— А чего ж тут стыдиться? — спросил Тэн. — Положение на самом деле отчаянное, и нам нужно сообща найти выход. Первым выход нашел Юрий. Нужно сообщить на Розовую землю. Второй подсказывает Зет — нельзя сидеть сложа руки и только ждать. Нужно делать еще что-то…

— Что именно — вот вопрос, — усмехнулся Квач.

— Что происходит на нашей планете, когда нужно поесть?

— Как — что? Идут в столовую или пользуются доставкой на дом. Или сами делают то, что им нравится.

— А что делаем мы, когда нам нечего есть? — все так же сурово допытывался Миро, и между его светлых бровей залегли тоже суровые складки.

— Да, но здесь космос! — искренне возмутился Тэн.

— Да, но у нас космический корабль, начиненный самой современной техникой.

И все опять замолчали. Зет вздохнул и, как всегда, мягко протянул:

— Миро прав. Снова прав. Для того чтобы нам добыть пищу и, значит, продолжить полет, нам нужно…

— Понятно! — перебил Квач. — Но куда высаживаться — вот вопрос.

— Вот это уже деловой вопрос, — улыбнулся Миро и опять стал суровым. — Значит, есть два предложения: немедленно послать телеграмму на Розовую землю. И в ней ничего не скрывать. И честно просить помощи. И второе. Немедленно пошевелить электронно-навигационную память нашего корабля и установить ближайшую к нашему курсу планету, на которой может быть жизнь.

— И что тогда? — спросил Тэн.

— А тогда мы высадимся на этой планете и пополним запасы молекул животных белков, жиров и… ну, чего именно, нам подскажут роботы. Предлагаю: полчаса на размышления и тогда — решаем. Но предварительно — кто за телеграмму на Розовую землю?

Все четверо по очереди легонько стукнули по подлокотникам своих кресел-кроватей. И это можно было понять — когда на тебя навалилась гравитация, руки поднимать трудно: они как свинцовые. А звук при гравитации распространяется так же, как без нее. Стукнул — и проголосовал.

— Кто за то, чтобы немедленно дать задания роботам?

— Какие задания? — уточнил Зет.

— Розыск подходящей планеты. Кстати, Юра, ты что, против первого предложения?

— Нет, почему же… — смутился Юра. — Но я думал… Я как бы гость…

Космонавты переглянулись, и Зет, вздохнув, махнул рукой.