Дорога на космодром - Голованов Ярослав - Страница 58

Когда в конце 50-х годов полетели первые искусственные спутники Земли, оказалось, что их траектории почти точно совпадают с расчетами Штернфельда, сделанными в 1933 году. «Введение в космонавтику» и «Искусственные спутники Земли» А. А. Штернфельда издавались более 80 раз на 36 языках всех континентов, и все-таки купить их невозможно: они исчезают с прилавков книжных магазинов с поистине космической скоростью.

Интерес вообще к научно-популярной литературе в нашей стране и успехи Советского Союза в научно-технической революции – процессы взаимосвязанные. Победы науки и техники вдохновляют писателей и журналистов. В свою очередь их книги и статьи воодушевляют молодежь, дают точные адреса прекрасного приложения способностей и талантов. Литература, таким образом, обогащает науку – кольцо замыкается. Владимир Владимирович Рюмин писал незадолго до смерти: «…Я счастлив, что дожил до того времени, когда имею возможность писать не для сотен читателей из господствующих классов, а буквально для сотен тысяч тружеников… Говорить перед такой аудиторией – это счастье…»

Замечательные традиции первых пропагандистов космонавтики умножались их молодыми последователями. Международное признание получили в 40-50-х годах научно-популярные книги по истории авиации и космонавтики, написанные Борисом Валериановичем Ляпуновым и Михаилом Васильевичем Васильевым. Самобытным, ярким пропагандистом космической науки был писатель Владимир Иванович Орлов. Интересную книгу о ракетчиках написал Лев Аркадьевич Экономов. Было бы очень трудно перечислить всех авторов, которые пишут в наши дни о космосе, космонавтах, космической технике. Только в последние годы вышли книги Михаила Арлазорова, Петра Асташенкова, Марка Галлая, Льва Гильберга, Владимира Губарева, Михаила Реброва, Александра Романова, Евгения Рябчикова и многих других, чьи имена хорошо известны всем, кто интересуется космонавтикой. Я не говорю уже о книгах, написанных специалистами ракетно-космической техники и космонавтами.

Эта большая и разнообразная работа представляется мне очень важной. Конструктор космических кораблей имеет дело с мертвым металлом, писатель – с живой душой. Подобно тому как конструкторы набрасывают сегодня контуры кораблей, которые полетят в космос через много лет, писатель своими книгами очерчивает человеческий контур их будущих экипажей. И если через много лет их труд сольется вместе, значит, они делали общее дело, вели человечество вперед. А важнее этого дела нет ничего.

В марте 1942 года Яков Исидорович Перельман умирал от голода и холода в осажденном Ленинграде. В те последние его дни межпланетные путешествия, которым отдал он столько лет своей жизни, казались дальше, чем когда-либо. И, наверное, от этого было особенно тяжело. Он не оставил никаких записок перед смертью. Свое завещание он написал за много лет до той страшной зимы. Вот оно:

«Если вам доведется самим совершить подобное путешествие, вспомните тогда о тех тружениках, которые смелым полетом мысли и упорной работой подготовили эту удивительную победу человеческого ума над силами природы».

У горнистов не было ни заступов, ни лопат. У горнистов были только горны, чтобы трубить сбор, чтобы вырастали дружные колонны строителей с заступами и лопатами. Но разве можно сказать, что горнисты не строили дорогу на космодром?

Дело

Глава 1

Время больших перемен

Сейчас этого дома в Москве уже не существует – Тверская, 68. Его снесли, когда реконструировали улицу Горького, бывшую Тверскую. Но если бы весной 1927 года вы шли мимо этого дома, то наверняка запомнили бы его. Вы бы непременно остановились – все останавливались, – уж больно интересная витрина была у этого дома.

За стеклом расстилался лунный пейзаж. На горизонте из-за острых горных пиков всплывал голубоватый диск Земли. Ближе, неподалеку от вала камней, окружавшего большой кратер, стояла нацеленная в зенит космическая ракета. Неподалеку, взобравшись на гребень другого кратера, всматривался в лунные дали маленький фанерный человечек в скафандре. Над витриной красовалась вывеска: «Первая мировая выставка межпланетных аппаратов и механизмов».

У этой выставки была своя интересная предыстория. Еще в 1924 году в Москве было организовано Центральное бюро по исследованию ракетных проблем. В его состав входили Циолковский, Рынин, друг Циолковского Чижевский – выдающийся ученый, впоследствии прославившийся своими исследованиями влияния солнечных процессов на биосферу Земли, автор одного из первых проектов реактивного самолета инженер Горохов и другие. В 1924 году в Москве было создано Общество изучения межпланетных сообщений, – уже по названию видно, что инициатором его создания был Цандер.

Многоуважаемые присутствующие! – с жаром говорил Фридрих Артурович на одном из первых собраний нового общества. – Нас объединяет одна мысль: надо исследовать возможности, имеющиеся на поприще межпланетных путешествий! Это великая, большая работа, и многие с вдохновением желают заниматься ею…

Цандер мог говорить о межпланетном полете и своем ракетном корабле часами. Иногда собрания кончались далеко за полночь. Но самым крупным делом энтузиастов-межпланетчиков стала первая Всемирная выставка. Инициаторами выступили изобретатель и летчик Георгий Андреевич Полевой и автор проекта ракетомобиля Александр Яковлевич Федоров – люди, обладавшие энергией уникальной даже в компании сверхэнергичных энтузиастов. Федоров был одним из организаторов межпланетной секции при Ассоциации изобретателей-инвентистов (АИИЗ) – «внеклассовой, аполитичной ассоциации космополитов Вселенной», как они говорили о себе. В первые послереволюционные годы изобретатели стихийно стремились к объединению и возникало множество самых фантастических организаций – АСНАТ, ЛАКИ, АИЗ, АИИЗ. Члены федоровского АИИЗа разрабатывали даже свой собственный язык АО для облегчения взаимопонимания будущих космонавтов разных стран. При всей хлесткости, искусственности и нарочитости своих лозунгов: «Через язык АО изобретем все!», «Мы, космополиты, изобретем пути в миры!» – выставку в помещении своего клуба на Тверской сделали они отличную. Прежде всего были разосланы письма и приглашения всем, кто занимался ракетной техникой и интересовался проблемами межпланетных сообщений. Ответ Годдарда я уже приводил. Циолковский, Цандер, разумеется, сразу дали согласие. Откликнулись многие зарубежные ученые. «Я интересуюсь вашим планом открытия выставки, – писал Гоман. – Считаю правильным выявить первых творцов этой идеи», – речь идет о межпланетных полетах. Хорошее письмо пришло от Макса Валье. «К сожалению, я еще не имею ракетного корабля, который позволил бы преодолеть пространство от Москвы до Мюнхена за один час, – писал он, – Но я надеюсь, что такое чудо свершится через несколько лет. Я совершенно разделяю ваше мнение, что только совершенствование технических средств и увеличение скорости наших летательных аппаратов приведет к завоеванию мирового пространства и освобождению людей от ограничивающих их понятий, господствующих в настоящее время в обществе, как-то: область, село, город, деревня, страна, государство. Полет в мировое пространство станет слиянием техники и культуры. Я рад, что могу сотрудничать для воплощения Высшего идеала Человечества…»