Мудрость психопатов - Даттон Кевин - Страница 2

Если вы подходите к заболеванию с точки зрения преимуществ и психологических призов, очень трудно представить себе состояние, которое не окупалось бы по крайней мере в той или иной степени. Обсессивно-компульсивное расстройство? Вы никогда не забудете выключить газ. Параноидное расстройство? Вы никогда не забудете прочитать то, что напечатано мелким шрифтом. На самом деле страх и печаль — тревога и депрессия — представляют собой две из пяти базовых[1] эмоций, которые универсально развивались во всех культурах и которые практически все из нас испытывали в те или иные моменты своей жизни. Но существует группа людей, являющихся исключением из этого общего правила: они не испытывают эмоций даже в самых тяжелых обстоятельствах. Это психопаты. Психопат не станет беспокоиться даже в том случае, если оставит газ включенным.[2] А какая светлая сторона есть у этого состояния?

Задайте этот вопрос психопату — и, скорее всего, он посмотрит на вас как на сумасшедшего. Видите, для психопата нет темных сторон. Для него есть только светлые стороны. Тот неизбывный факт, что год состоит из двенадцати, а не одиннадцати месяцев, мог бы, на ваш взгляд, обречь на неудачу попытку продать бракованные ежедневники. Но не для моего отца! На самом деле для него это означало нечто прямо противоположное. Он отнесся к этому, как к дополнительному достоинству товара.

И он не одинок. Многие переступают эту черту. Во время проведения своих исследований я встречал множество психопатов не только в собственной семье, но и во всех сферах жизни. За закрытыми дверями я столкнулся со множеством Ганнибалов

Лектеров и Тедов Банди: с жестокими, бессовестными индивидами, которых вы без всяких сомнений внесли бы в любой список психопатов. Но я встречал также и таких психопатов, которые не разрушали общество изнутри, а служили ему, защищая и обогащая его благодаря своему бесстрастному самообладанию и отточенной способности принимать решения: хирургов, солдат, разведчиков, предпринимателей и даже, страшно сказать, адвокатов.

«Не высовывайся. Не имеет значения, насколько ты хорош. Они не должны видеть, что ты пришел, — говорил Аль Пачино в роли главного адвоката ведущей юридической фирмы в фильме «Адвокат дьявола». — Это искусство, мой друг, — сделать себя маленьким. Будь деревенщиной. Калекой. “Умником”. Прокаженным. Фриком. Посмотри на меня — меня недооценивали с самого первого дня». Аль Пачино играл Дьявола. И, что неудивительно, попал прямо в цель. У психопатов есть общая черта: виртуозная способность выдавать себя за обычных нормальных людей, тогда как за этим фасадом — жестокой и великолепной маской — бьется холодное сердце безжалостного хищника.

Вот что сказал мне один блестящий молодой адвокат на балконе своего пентхауза с видом на Темзу: «Где-то глубоко внутри меня скрывается серийный убийца. Но я отвлекаю его кокаином, Формулой-1, свиданиями ради секса и блестящими перекрестными допросами. Так я всегда медленно отхожу от края».

Эта встреча на балконе с молодым адвокатом (позднее он следовал за мной на своем катере до моего отеля, который находился ниже по течению) является иллюстрацией моей теории о психопатах. Одна из причин, по которой мы так восторгаемся ими, заключается в том восхищении, которое мы испытываем по отношению к иллюзии, к тому, что вещи на поверхности кажутся нормальными, но при внимательном исследовании оказываются прямой противоположностью этому наблюдению. Есть такой паук Amyciaea lineatipes, внешне напоминающий муравьев, на которых он охотится. Только когда становится слишком поздно, жертвы понимают, что их представление о характере этого паука было неверным. Многие из тех, кого я интервьюировал, точно знали, что они чувствуют. И, поверьте, они были счастливыми людьми.

Посмотрите на картинку. Сколько мячей вы видите? Шесть? Посмотрите еще раз. Все еще шесть? Ответ на этот вопрос вы найдете ниже.

Именно так и выглядят психопаты. Их внешняя привлекательность, шарм, харизма и безупречный психологический камуфляж отвлекают нас от их «истинной окраски» — латентной аномалии. Их отравляющее, гипнотическое присутствие неудержимо притягивает нас.

Однако психопатия, как продемонстрировали нам Дьявол и его талантливый лондонский протеже, может быть и полезной. Во всяком случае, при умеренном проявлении. Как тревожность, депрессия и еще несколько других психиатрических расстройств, психопатия иногда может иметь адаптивное значение. Личный магнетизм и гениальная маскировка — это лишь «пакет социальной помощи». У психопатов, как мы увидим далее, есть множество качеств, которые (если вы знаете, как ими управлять и держать их под контролем) могут обеспечить преимущество не только на работе, но и в повседневной жизни. Психопатия напоминает солнечный свет: его избыток может производить канцерогенный эффект, однако регулярное и контролируемое пребывание на солнце и оптимальный уровень солнечного света оказывают крайне благоприятное воздействие на благополучие и качество жизни.

Далее мы подробно поговорим об этих качествах и узнаем, как их включение в наш собственный набор психологических навыков может радикально преобразить нашу жизнь. Конечно, я никоим образом не собираюсь приукрашивать поступки психопатов, а тем более действия дисфункциональных психопатов. Это было бы сродни идеализации когнитивной меланомы: злокачественным проискам рака личности. Но существуют доказательства, позволяющие предположить, что психопатия (по крайней мере в малых дозах) представляет собой личность, тронутую солнечным загаром. И что у такой личности могут быть удивительные преимущества.

Я сам наблюдал несколько таких случаев. Шли годы, мой отец отошел от торговых дел, и боги оказались не так уж милостивы к нему. (Хотя он не был слишком разборчивым: изображения Будды, пророка Магомета, Пресвятого Сердца, Девы Марии — все они побывали в свое время на его мотоцикле с коляской.) Отец заболел болезнью Паркинсона — и за пугающе короткое время превратился из человека, который мог собрать чемодан за десять секунд (эта его способность пригождалась на удивление часто), в человека, который не мог встать без помощи рук («Раньше они были как из меди», — сказал бы отец).

Но самое замечательное произошло после смерти отца. По крайней мере лишь тогда я обратил на это внимание. Однажды вечером, вскоре после похорон, я разбирал его вещи и наткнулся на исписанную от руки тетрадь в ящике письменного стола. Эти записи принадлежали сменяющимся сиделкам, которые ухаживали за отцом в течение нескольких месяцев до смерти (отец умудрился вопреки многочисленным советам до смерти оставаться дома) и в совокупности представляли собой своего рода «дневник» сиделки.

Первое, что мне бросилось в глаза в этом дневнике, — это аккуратность и детальность записей. Записи, сделанные синей или черной шариковой ручкой явно женской рукой, красиво шли поперек. Но чем больше я читал, тем лучше понимал, насколько однообразны были последние месяцы пребывания отца на этой земле, насколько монотонным, повторяющимся и беспросветно унылым должно было быть это финальное стояние за прилавком на рынке жизни. Конечно, когда я навещал отца, он не давал мне понять этого даже намеком. Болезнь Паркинсона лишила силы руки и ноги отца, но не его дух.

Тем не менее реальность ситуации была очевидна:

«Подняла мистера Даттона с кровати в 7:30».

«Побрила мистера Даттона».

«Приготовила мистеру Даттону сэндвич с огурцом».

«Принесла мистеру Даттону чашку чая».

И так далее. И тому подобное. До бесконечности.

Очень скоро я заскучал. И, как любой на моем месте, начал перелистывать страницы. Неожиданно что-то привлекло мое внимание. Дрожащей неуверенной рукой, крупными буквами посреди одной из^траниц было написано следующее: «Мистер Даттон кувырком скатился в прихожую». Затем через пару страниц было написано: «Мистер Даттон исполнил стриптиз на балконе».