Мамаев омут - Мусатов Алексей Иванович - Страница 9

Мы принесли из дома старенькую косу и несколько пустых мешков.

Пока Вовка с Андреем пасли телят на лужке за березовыми перелесками, мы с Митькой начали сенокосничать. Забирались в недоступные телятам места и косили траву. При этом Митька, хорошо знавший травы, объяснял мне, какая из них особенно питательна и полезна телятам, а какая несъедобна и даже вредна. Потом мы набивали мешки травой, тащили их на пастбище и угощали своих подопечных.

— А неплохо получается. Прямо-таки добавочное питание! — обрадовался Вовка, наблюдая, как телята жадно поедали сочную лесную траву.

— Только вот справимся ли? — усомнился Митька. — И телят паси, и траву для них раздобывай.

— Да мы ж не одни, — сказал Андрей. — У нас помощники есть. Я им уже просигналил.

И верно, часа через два к нам заявилась группа девчонок во главе с Зиной Лобачёвой.

С собой они привезли лёгкую тележку на двух колёсах.

— Вот так косари-помощники! — фыркнул Митька и спросил у девчонок, держали ли они когда-нибудь в руках косу.

— А мы не косить, мы жать будем. — Зина помахала нам зазубренным серпом. — Показывайте, где у вас тут трава пропадает?

И девчонки принялись за работу. Они забирались в такие места, где с косой невозможно было развернуться, с хрустом срезали траву серпом или рвали её руками, потом навьючивали на тележку и отвозили на пастбище.

В разгар работы к нам подошёл дед Авдей.

— Ого! — удивился он, заметив девчонок, угощавших телят лесной травой. — Много же вас набежало! Всем миром, значит, пастушат выручаете. Напроказили огарки, потравили посевы, а теперь за ум взялись. Ну да это, пожалуй, и к лучшему. — И он милостиво кивнул девчонкам: — Работайте, старайтесь, от травы мы не откажемся.

В этот день телята так набили свои животы травой, что даже не заглядывались на колхозные посевы и в полдень почти без понуканий согласно побрели на водопой.

— Вы это здорово с ручной тележкой придумали, — сказал Андрей Зине Лобачёвой. — Мешками-то травы много не натаскаешь. Вот если бы нам лошадь с конюшни выделили, чтоб траву подвозить. А ещё бы соль-лизунец достали. И проволоки раздобыли побольше. Мы бы пастбище на участки разгородили, как у дяди Павла из Владычина.

— А соревноваться бы с ним не побоялись? — нетерпеливо спросила Зина. — У кого телята лучше растут.

— Чего ж бояться, если б от колхоза подмога была. А то загнали нас в этот лагерь и забыли совсем.

— Ладно, Андрей… Я обязательно тёте Кате скажу, — пообещала Зина. — Про подводу, про соль, про всё… А только почему ваш старший пастух сам об этом не сообщит?

Андрей с досадой махнул рукой:

— Не до телят нашему пастуху. Своих дел полно. Он и в лагере почти не бывает.

В этот же день к стаду подошла группа незнакомых нам женщин, одетых по-городскому.

В руках они держали туго набитые кошёлки — видно, несли косцам или пахарям еду.

Окружив нас тесным кольцом, они принялись расспрашивать, как мы пасём телят, далеко ли гоняем, хватает ли кормов.

— А зачем вам? — насторожённо спросил Андрей.

— Так мы ведь не сторонние здесь, — улыбнулась одна из них. — Вон они, наши красавчики, разгуливают…

— Почему ваши? — удивился я. — Это колхозные телята, племенные, с фермы.

Но женщины, не слушая меня, опустили на траву свои кошелки и вошли в стадо. Они вглядывались в телят, ласково окликали их и наконец отыскали своих бычков и тёлочек. Гладили их, чесали за ушами, угощали кусками хлеба с солью.

— А ничего будто пасутся… сытые телятки, ухоженные. Вот и свежей травки им накосили, — говорили они.

Мы с Андреем переглянулись. Обласканные женщинами телята как раз были из той пятёрки новеньких, которыми недавно пополнилось наше стадо.

А женщины тем временем расстелили на траве газету и, раскрыв кошёлки, принялись выкладывать пироги, ватрушки, варёные яйца, свежую редиску.

— Присаживайтесь, ребятки, угощайтесь. Спасибо вам! Вы уж и дальше так старайтесь, присматривайте за нашими телятками. Мы ведь с дедом Авдеем обо всём договорились. Хорошо его отблагодарим. Да и вам, пастушатам, добрая толика перепадёт…

— Какая… толика? — не понял Андрей.

— Ну, деньжат за труды подкинем. Обновки купим, подарки всякие. Внакладе не останетесь… Вот угощение вам принесли — кушайте на здоровье. И деду захватите.

— А вы, тётеньки, откуда? — спросил я.

— Из Дубровки мы, из Дубровки, — назвала одна из теток дачный посёлок недалеко от нашего колхоза. — С пастбищем у нас в этом году плохо… да и пастуха справного не нашлось. Спасибо, хоть Авдей смилостивился, на всё лето телят в стадо принял.

Мы подозрительно покосились на Митьку. Ну и дельцы они с дедом Авдеем! Опять нас на крючок подцепили, как карасей глупых…

— Ты нам что говорил? — подступил я к нему. — Колхозные телята, пополнение стаду… А они чьи оказываются?

— Эх, Митька, Митька… — покачал головой Андрей.

Лицо у Митьки пошло красными пятнами.

— Да вы что, ребята? — растерянно забормотал он. — Думаете, опять я заодно с Авдеем? Да не знал я ничего, не знал… Слово даю. Как сказал тогда дедушка, что после карантина телята, я и поверил. Вот хоть Вовку спросите…

Вовка подтвердил, что всё так и было.

— Ну и дед-столет, — хмыкнул он. — Мы пасём, крутимся, а он за нашими спинами всякие делишки обтяпывает…

Мы молчали.

— Не верите? Да? — выдохнул Митька. — По глазам вижу — не верите. Опять, мол, Авдея выгораживаю. Тогда я… — распустив кнут и судорожно сжимая его рукоятку, он вдруг шагнул к женщинам из Дубровки и кивнул на разложенную на газете еду: — Топайте отсюда! Забирайте свои пироги-пышки! И телят уводите!

Тётки с недоумением поднялись.

— Ошалел, малый!

— Может, на солнышке перегрелся.

— Охолонись тогда трошки.

— Да мы сейчас Авдея покличем.

— Уводите, говорю! — повысил голос Митька. — Чтоб духу их не было. — И решительно махнул нам рукой: — Андрюха, Петька, марш на ферму, зовите животновода. Пусть акт на этих тёток составят.

— Правильно, — поддержал я Митьку. — Нельзя нам в колхозном стаде чужих телят пасти. Запретило правление. — И я сделал вид, что готов сию же минуту бежать на ферму.

Женщины, собрав еду, заругались, заохали, пригрозили, что пожалуются на наше самоуправство Авдею, но сами, то и дело оглядываясь по сторонам, быстро словили своих телят и, накинув им на шеи верёвки, вывели из стада.

Митька оглушительно щёлкнул вслед им кнутом.

— Теперь-то верите или нет?

— Да верим, верим. — Андрей хлопнул его по плечу. — Ловко же ты их шуганул.

— Ловко-то ловко, — помрачнел Митька, — а только мне теперь в пастухах не быть… Съест меня дед Авдей.

— Ничего… — успокоил Андрей. — Мы тебя выручим.

Вечером, когда телят загоняли на ночёвку, Авдей долго присматривался к стаду:

— Вроде как недостача у нас… Опять телят растеряли.

— Нет, дедушка, всё в порядке, — невинным голосом пояснил Андрей. — Только какие-то тётки приходили и забрали пять своих телят. Они, оказывается, к нашему стаду приблудились…

— Это кто ж позволил?.. Без моего-то ведома? — Авдей строго поманил к себе Митьку.

— А он ничего не знает, — сказал Андрей. — Это мы с Петькой телят отпустили. Чего в самом деле чужаков пасти… тут и своим травы не хватает.

— Чёрт те что! Скоро совсем на голову мне сядете, — подозрительно косясь на Андрея, выругался Авдей.

9

В полдень, пригнав телят на водопой, мы с Андреем обнаружили в стаде незнакомого нам рыжего бычка.

Был он шустрый, лобастый, крепенький, как молодой дубок, с умильной, лукавой мордашкой. Бычок по-хозяйски расхаживал по стаду, обнюхивал и задирал наших телят, а столкнувшись с Чернышом, затеял с ним весёлую игру. Сначала они как ошалелые скакали по поляне, потом принялись меряться силами, бодаться, стараясь потеснить друг друга широкими лбами. С каждой минутой схватки становились всё злее, бычки налетали друг на друга уже с разбега, словно шли на таран, около губ пузырилась пена.