Конкистадоры - Беркович Вера - Страница 48

Посовещавшись со своими жрецами, Монтесума разрешил наконец завоевателям устроить на вершине храма часовню. Вскоре испанцы отслужили там торжественную мессу. Солдаты и офицеры, упав на колени, со слезами на глазах возносили хвалу всевышнему, даровавшему им победу. И, как рассказывает хронист, сладостные звуки песен любви и милосердия смешивались с дикими песнопениями ацтекских жрецов в честь кровожадного бога войны. Столь противоестественный союз не мог долго существовать.

Ацтеки считали величайшим кощунством и надругательством над народной святыней устройство чужого храма в святилище бога войны. Их гнев был так велик, что жрецы сообщили Монтесуме: разгневанные боги намерены покинуть столицу. Боги требуют изгнания из Мексики наглых и высокомерных чужестранцев или же их уничтожения. Ацтекские боги не могут оставаться в храме, где стоят христианские алтарь и кресты. Пришельцы – насильники и святотатцы, они держат пятерых касиков в цепях, а священную посуду и маски переплавили в слитки.

Жрецы и касики все чаще собирались на тайные совещания у Монтесумы и убеждали его, что необходимо отомстить чужестранцам за оскорбление древних богов. Историк Эррера пишет по этому поводу, что сам дьявол толкал Монтесуму на черные дела, и даже приводит якобы слышанную им беседу повелителя ацтеков с дьяволом.

Монтесума долго колебался, не зная что предпринять: поднять ли народ на восстание и погибнуть от меча завоевателей, либо оставаться на стороне белокожих.

Наконец повелитель ацтеков выбрал золотую середину, показавшуюся ему наиболее приемлемым выходом. Он пригласил к себе Кортеса. Капитан-генерал, встревоженный тем, что жрецы и касики часто посещают Монтесуму, был настороже и явился к властелину в сопровождении двенадцати храбрейших воинов. Пленник встретил испанцев как никогда мрачно и, отозвав Кортеса в сторону, грозным тоном объявил ему, что гнев народа велик и жизнь испанцев висит на волоске. Ацтеки ждут лишь сигнала Монтесумы. Стоит ему пошевелить пальцем, как они бросятся в бой. Но, поскольку испанцы выполнили уже все приказы своего заморского властелина, Монтесума надеется, что теперь они скоро отправятся домой.

Это неожиданное заявление, угрюмый вид и суровый тон пленника поразил Кортеса, однако он не показал и виду и, обернувшись к своим, с непоколебимым спокойствием и так, чтобы повелитель ацтеков ничего не понял, отдал приказ: всему испанскому войску немедленно взяться за оружие и занять оборонительные позиции. Затем с тем же безразличным видом он снова обратился к Монтесуме и ответил ему, что сам, дескать, ничего так горячо не желает, как быстрее вернуться на родину. Но каравеллы его разбиты, и потому он просит у повелителя ацтеков помощи в постройке новых кораблей.

Монтесума, словно малый ребенок, обрадовался этому ответу коварного испанца. Он обнял Кортеса и воскликнул, что боги ацтеков и народ будут довольны такой вестью. Он сделает все, чтобы удержать ацтеков в повиновении, и даст Кортесу людей и все необходимое для постройки кораблей.

Кортес распорядился начать в Веракрусе строительство судов, однако тайно он наказал своим мастерам делать все возможное, чтобы подольше затянуть работу, ибо хотел дождаться пополнения из Испании.

Монтесуме он объявил, что повелителю ацтеков придется отправиться с испанцами за океан, чтобы предстать там перед королем Карлом. Это заявление крайне встревожило Монтесуму, но он по-прежнему старался ускорить постройку судов.

Кортес прекрасно отдавал себе отчет в настроении жрецов и народа и понимал, какой опасности подвергаются испанцы. По его приказу воины ни днем ни ночью не снимали доспехов и даже во время еды не расставались с оружием. Усиленные патрули и зоркие часовые ни на миг не оставляли своих постов. Лошади стояли оседланными и пушки были нацелены на главные улицы. Гарнизон, словно во время осады, все время находился в боевой готовности.

Хронист Берналь Диас уже в преклонном возрасте пишет в своих записках, что после завоевания Мексики он никак не мог привыкнуть к постели и до конца дней своих сохранил привычку вставать по ночам и выходить на улицу, чтобы посмотреть на звезды. «Я упоминаю об этом для того, чтобы мир узнал, какова была закалка у нас – истинных конкистадоров, и насколько мы свыклись с оружием и караульной службой», – с гордостью замечает хронист.

Как раз в это время – в начале мая 1520 года – пришло новое известие, доставившее Кортесу гораздо больше волнений, нежели ожидаемое восстание ацтеков.

Тучи над головой Кортеса

Карательная экспедиция. – Посланцы Монтесумы у Нарваэса. – Невиданный караван. – Заманчивые обещания. – Патер Ольмедо – «лиса в сутане». – Навстречу Нарваэсу. – Поверх лохмотьев – золотые цепи. – Ночной бой. – Бывшие враги становятся друзьями.

Получив известие о событиях на Мексиканском побережье, губернатор Кубы Веласкес стал поспешно снаряжать карательную экспедицию против Кортеса, вложив в нее большую часть своего состояния. Веласкес рассчитывал на поддержку председателя совета по делам. Индий Фонсеки.

Между тем королевский суд – «аудиенсия» в столице Эспаньолы Санто-Доминго – возражал против посылки такой экспедиции. По мнению суда, завоевать Мексику можно было лишь объединенными усилиями, не растрачивая энергию на раздоры и братоубийственную войну. Надо было, чтобы обе стороны забыли о своих разногласиях и прежде всего позаботились о выгоде короля и государства. Однако Веласкес не пожелал следовать добрым советам.

Восемнадцать каравелл, девятьсот солдат (среди них восемнадцать всадников, восемьдесят мушкетеров и сто пятьдесят арбалетчиков), множество пушек, тысяча кубинских индейцев – таковы были силы экспедиции, отбывшей с Кубы в начале марта 1520 года в Мексику для расправы над Кортесом.

Такой огромный флот еще не появлялся в водах Карибского моря (если не считать армады нового вице-короля Эспаньолы Овандо, прибывшей в Новый Свет в 1501 году), не бывало здесь и такого большого войска. Оно вдвое превосходило силы Кортеса. Мексиканское золото так притягивало к себе, что, казалось, все колонисты покинули Кубу. Экспедицию возглавил любимец Веласкеса капитан-генерал Панфило де Нарваэс, закаленный в боях, ловкий и жестокий воин, покоривший в свое время Ямайку и сражавшийся с индейцами на Кубе.

Берналь Диас в своей хронике изображает его сильным и отважным воином, ловким наездником. По словам хрониста, это был человек огромного роста, с крупной головой и бородой рыжего цвета, приятный в обращении, со столь низким, сочным голосом, что казалось, он раздается откуда-то из подземелья.

Корабли Нарваэса, претерпев в пути жестокий шторм, лишь во второй половине апреля прибыли к острову Сан- Хуан-де-Улуа.

Этот громадный флот был замечен несколькими испанцами, по приказу Кортеса добывавшими золото на берегу залива. Трое из них переправились на судно Нарваэса. Их хорошо накормили и напоили, и они стали громко выражать свою радость по поводу того, что наконец-то избавятся от тирании Кортеса и неминуемой гибели, которая грозила им в столице Мексики.

– Вот это жизнь! – воскликнули они. – Стакан доброго вина вместо рабского труда у Кортеса. Ведь при нем и рта открыть нельзя и покоя нет ни днем ни ночью!… Ну и счастливчик же ты, Нарваэс! Знаешь ли ты, что приходишь как раз вовремя: предатель Кортес накопил изрядную сумму – семьсот тысяч песо, а солдаты страшно злы на него, потому что он их жестоко обманул при дележе.

«Вот что болтали эти подлые, бесчестные дезертиры, – писал Берналь Диас, – а Нарваэс все это мотал на ус. Узнал он также, что в восьми часах пути находился вновь построенный город Веракрус, в котором не более шестидесяти человек гарнизона, все старики и инвалиды…»

Нарваэс узнал и про жестокие битвы, про пленение Монтесумы, несметные сокровища, попавшие в руки испанцев, и был поражен, услышав, что Кортес правит этой страной, как король, и что каждый испанец, даже безоружный, может пройти всю Мексику, не опасаясь за свою жизнь.