Конкистадоры - Беркович Вера - Страница 45

Весть о пленении повелителя с быстротой ветра облетела Теночтитлан. Взволнованные жители высыпали на улицы. Еще издали завидев кортеж с Монтесумой, окруженный испанцами, ацтеки с плачем и стенаниями падали перед ним ниц. Однако верховный вождь успокаивал своих подданных, приветственно махал им рукой, стараясь казаться веселым и спокойным. Так испанцы вместе с пленником без каких-либо препятствий прибыли в свой дворец.

Несколько успокоившись, Монтесума послал придворных на улицы города, чтобы разъяснить народу, что государь по собственному желанию отправился в гости к испанцам. Он приказал всем разойтись по домам и под страхом смерти запретил устраивать какие-либо беспорядки.

Затем Монтесума отправил нескольких своих приближенных за касиком Куаупопокой и велел привезти его вместе с другими военачальниками в Теночтитлан.

Повелитель ацтеков в плену

Мнимое уважение и почет. – «Хоть бы этот пес язычник поскорее околел!» – Сожжение касиков на костре. – Монтесума в цепях. – Строительство бригантин. – Иллюзия свободы. – Разведчики отправляются на поиски золота.

Пленному властелину ацтеков испанцы продолжали оказывать мнимое уважение и почет. Ему отвели самое лучшее помещение, пригласили туда его жен и слуг, велели накрывать ему столь же роскошный стол, как и прежде. Вождь принимал ванну, если ему это было угодно, курил. Он по-прежнему строго соблюдал обычаи и этикет, принимал ацтекских сановников, правда, только с разрешения Кортеса и не в очень большом количестве. Посетители, как обычно, входили в маленькую дверь, накинув поверх роскошных одеяний грубые плащи, снимали обувь и, низко склонив головы, приближались к повелителю.

Сам Кортес, как свидетельствует Берналь Диас, никогда не позволял себе садиться в присутствии вождя без его приглашения. Коварный конкистадор понимал, как выгодно для испанцев сохранять видимость независимости пленника, распоряжаться от имени Монтесумы и, понемногу усиливая свое влияние, захватить управление страной. Кортес каждое утро справлялся о здоровье Монтесумы и старался угадать все его желания.

Однако эти знаки внимания и почета не могли скрыть от ацтеков того факта, что Монтесума находился в плену: день и ночь у дворцовых ворот стояли на страже вооруженные отряды испанцев. Особенно строго охранялись покои государя. Кортес самолично проверял посты. Эта неусыпная бдительность была очень тягостна для солдат, однако без нее нельзя было обойтись, ведь если бы Монтесуме удалось бежать – всем испанцам пришел бы конец. Кортес велел наказать палками трех солдат, покинувших без разрешения пост. Их прогнали сквозь строй, а это было почти равносильно смертной казни.

Как-то один из караульных с возмущением воскликнул:

– Хотел бы я, чтобы этот пес, этот язычник Монтесума скорее околел, тогда нам, добрым христианам, не пришлось бы так мучиться!

Грубый тон, громкий голос встревожили Монтесуму, и он, казалось, даже понял смысл сказанного. Кортес наложил на солдата суровое взыскание (говорят, он даже приказал его повесить и помиловал лишь по просьбе Монтесумы) и строго следил, чтобы подобные проявления неуважения больше не повторялись.

Казалось, Монтесума покорился своей судьбе и делал вид, что не считает плен позором:

– Плен – не беда, тем более, что боги допустили это, – говорил он.

Заключенный часто беседовал со своими тюремщиками, одаривал их драгоценностями, играл с ними в ацтекские игры. Монтесума ставил на кон драгоценный камень или золотую безделушку и не слишком огорчался, если проигрывал, а выигрыши раздавал офицерам и солдатам. Чтобы скрыть свой позор, он притворялся веселым и, будучи настоящим воином, с удовольствием наблюдал за учениями испанцев.

Но вот в столицу в сопровождении своего сына и пятнадцати старейшин прибыл касик Куаупопока. Его провели к Монтесуме. Вождь принял его сурово, приказал заковать в цепи и передал обвиняемых испанцам для расследования и суда. Кортес созвал военный совет, который заслушал показания ацтеков и признал их виновными в нарушении мира и прав народов. Все семнадцать обвиняемых были приговорены к сожжению на костре. Касики упрямо отрицали, что действовали по приказу Монтесумы, но, узнав о смертном приговоре, пали духом и заявили, что нападение совершено с ведома их повелителя: это Монтесума приказал им приступить к сбору дани и, если чужеземцы вмешаются, – истребить их.

Тогда Кортес распорядился на глазах у всего народа опустошить арсенал Монтесумы, где хранилось множество стрел, копий, щитов и другого оружия. Из всего этого испанцы сложили гигантские костры.

Когда осужденных повели на костер, Кортес с искаженным от ярости лицом в сопровождении нескольких офицеров вошел к Монтесуме. Приблизившись к испуганному пленнику, вождь испанцев крикнул ему, что злодеи сознались: именно он, Монтесума, являлся вдохновителем их преступления. Суд и справедливость требуют, чтобы и он понес наказание.

Сказав это, Кортес отвернулся, а его воины надели на Монтесуму железные оковы. Монтесума словно оцепенел от позора и даже не сопротивлялся, а только громко рыдал, полагая, что его тоже поведут на костер. Верные слуги верховного вождя, заливаясь слезами, пали к его ногам. Они старались приподнять оковы и обложить их мягкой тканью, чтобы они не давили на божественную плоть повелителя.

Но, по словам летописца, никто не мог облегчить тех оков, которые тяготили душу Монтесумы: он понимал, что отныне перестал быть властелином и повелителем страны ацтеков.

Тем временем во дворе свершалась ужасная казнь. Вооруженные испанцы окружили площадь и готовы были в любой момент отразить нападение народа, но ацтеки молча взирали на горящие костры, будучи уверены, что приговор вынесен самим Монтесумой.

Осужденные, привязанные к столбам, безропотно покорились своей ужасной участи, ибо, как и все ацтекские воины, они презирали смерть и страдание.

Приговорив касиков к казни, Кортес хотел повергнуть в ужас всю страну. Испанцы неприкосновенны – таков был смысл этой расправы.

Опозорив Монтесуму, унизив его в глазах ацтеков и в его собственных глазах, Кортес лишил гордого властелина поддержки народа и заставил его искать защиту у чужеземцев.

Конкистадоры могли гордиться своей удачей. Хронист Берналь Диас даже на закате дней своих не переставал удивляться случившемуся: «Стар я теперь, а события того времени живой стеной теснятся вокруг меня! – писал он. – Да и где это было слыхано, чтобы четыреста воинов в тысяче четырехстах часах от родины сперва уничтожили свои корабли – единственное средство их спасения, затем двинулись бы в громадную укрепленную столицу врага, хорошо зная, что именно там он им готовит верную смерть; затем пленили бы местного властителя, выхватив его из собственного дворца, охраняемого тысячами людей; затем публично казнили бы его генералов, а самого его продержали бы в цепях! Великое это чудо!».

Вернувшись с казни, Кортес снова вошел к Монтесуме и, объявив ему, что справедливость восторжествовала и его преступление искуплено, приказал снять с него оковы. Монтесума бросился обнимать своего мучителя и горячо благодарил его за освобождение.

После такого унижения дух Монтесумы был совсем сломлен, и, казалось, власть и безопасность испанцев как в Теночтитлане, так и во всей Мексике полностью обеспечены. Все же осмотрительный Кортес продолжал беспокоиться о путях отступления из расположенной на островах столицы.

С этой целью он стал рассказывать Монтесуме об удивительных кораблях европейцев и вызвал у него желание самому их увидеть.

Вскоре по приказу Монтесумы целый полк носильщиков отправился в Веракрус, чтобы доставить оттуда к берегам озера оснастку, паруса, железные и другие части, оставшиеся от уничтоженных кораблей испанцев, а тем временем другие индейцы начали заготовку леса.

В помощь корабельным мастерам – Мартину Лопесу и Алонсо Нуньесу – отрядили плотников-ацтеков, которые ловко и искусно работали по изготовленным испанцами моделям. В кратчайший срок – всего за две недели – они построили, проконопатили и просмолили две бригантины, поставили на них мачты, реи и паруса. Затем испанцы привезли на суда пушки.