Охота - Дравин Игорь - Страница 42

У меня есть несколько другая самая важная проблема, и гораздо более насущная. Уже несколько недель больше четырех десятков кораблей с командами и прочим обслуживающим совсем не их строительным персоналом находятся в мертвом герцогстве. Они его не покинут, пока не наступит час икс, когда весь Арланд должен будет узнать о Накере. А я вот теперь размышляю: а не погорячился ли я? Афера только что закончилась, не рановато ли объявлять о новой перевалочной базе между севером и югом Сатума? Может, мне нужно выждать еще немного времени? Пусть пока морячки поскучают в бухте, зарплата им все равно постоянно идет, а Шарик так же все равно никого не выпустит из временного порта без приказа Венира. Пусть поскучают, пусть немного позагорают на пляже под ласковыми лучами весеннего Хиона.

— Все? — поинтересовался я у своих степенно вышедших из своеобразного донжона вассалов-папоротников.

— Да, принц-консорт, — ответил мне один из ушастиков. — Все лилии мертвы, все белые розы тоже. Принц, так было нужно сделать, они сами первые напали на нас.

Вот черт! И ничего изменить нельзя. Ненависть, ненависть папоротников к тем, кто столетия их атаковал, кто столетиями уменьшал размеры их домена, и ничего теперь сделать нельзя: ненависть. Я догадывался об этом, да я на самом деле знал, что произойдет, но не стал останавливать месть своих вассалов. Кровь, боже, как много лишней крови. Но это был единственный способ для папоротников вернуть себе самоуважение. А для меня есть только свои и чужие.

— Тогда уходим, нечего больше нам здесь делать. Надо нам еще и к ромашкам забежать на огонек.

— Будем все жечь?! — обрадовался Ог.

Это фигуральное выражение, почему ты такой горячий? Короче, мы идем к ромашкам. За все в этой жизни нужно платить и за все вознаграждать. За верность особенно.

— Господин Гаронир, — я изобразил поклон главе Дома Ромашки. — Чем я могу вам помочь в небольшом приграничном конфликте вашего Дома с Домами Чертополоха и Плюща? Не стесняйтесь, говорите, за все в этой жизни нужно платить и вознаграждать, за верность и честь в первую очередь.

— А что вы можете сделать, принц Дома Папоротника? — поинтересовалась у меня главная ромашка. — Вызов на поединок от вас мои враги не примут — это верная смерть, они об этом знают. Что вы можете сделать?

— Ну, во-первых, я не принц, а всего лишь принц-консорт Дома Папоротника. А сегодня ночью я слегка уничтожил при помощи своих вассалов-папоротников несколько десятков или сотен лилий и белых роз, времени не было тела считать. Глава этого Дома остался жив, он осознал свою ошибку и больше шалить не будет, — повторю: так чем я могу отблагодарить Дом Ромашки за верность?

— А зачем нас благодарить, мы в этом не нуждаемся, честь — она или есть, или ее нет.

— Понял, прошу меня извинить за мою грубость и хамство. Я короткоухий и не совсем привык к этикету эльфов. Если вас не затруднит, господин Гаронир, пригласите, пожалуйста, глав Домов Чертополоха и Плюща под гарантии их безопасности в свой дворец.

— Далв Шутник, они не придут, — заметил глава Дома Ромашек. — Они пролили кровь моих воинов. Они не решатся на это.

— Тогда вы им тонко, со всей любезностью, намекните, что если они не придут для заключения мира, для принесения извинений Дому Ромашки, то я сам приду к ним, как пришел в гости к белорозочкам. Я сделаю это, слово карателя-охотника, слово карателя-рейнджера. Попросите их прибыть и гарантируйте их безопасность. Я просто хочу с ними поговорить в вашем присутствии. Я хочу мира, я ненавижу лишнюю кровь, поверьте мне.

— Слухи о вас полностью правдивы, принц. Я этому не удивлен. Я видел ваш прошлогодний поединок с огненной лилией. Только тот, кто чувствует и осознает свою силу, может быть таким миролюбивым, ему ничего и никому не нужно доказывать. Главы Домов Чертополоха и Плюща к вечеру будут здесь, я отправлю им в заложники своих сыновей.

— Господа, может, стоит прекратить некое недоразумение между вашими Домами и Домом Ромашки? Я ни на чем не настаиваю, я просто советую. Я не люблю крови.

— А если мы не последуем твоему совету, короткоухий? — весьма почти вежливо поинтересовался у меня главный чертополох. — Что ты тогда сделаешь, попытаешься уничтожить нас, как и Дом Мечей, как Дом Белых Роз?

— Господа… — Я примирительно улыбнулся. — Для начала я хочу вам сказать, что Дом Белых Роз живет и здравствует, я его не пытался уничтожить, хотя некоторые мои вассалы настаивали на этом. А Дом Мечей — вы знаете, почему я это сделал. Я мстил за свою убитую жену, я был не в своем праве? Кстати, не хотите посмотреть одну иллюзию? Поверьте, она вам понравится.

Так-так, я зашел в местную прецепторию ордена святой Ауны, так-так. В Догбаре вообще некоторые почти личности совсем нюх потеряли? Ударом своего запечатанного в броню кулака я положил одного организма на пол, кастет отдыхает по сравнению с латной перчаткой. Уйти в сторону, уйти под левую руку еще одного разумного идиота, оказаться за его спиной и взять его шею в захват. А теперь нежно рывком опустить дебила на пол, сломав при этом действе его верхние позвонки. Ничего, вылечат здесь тебя.

— Саиана, не плачь, — посоветовал я сжавшейся около стены эльфе. — Что же ты молчишь все время, говори, а не плачь. Местная мать-настоятельница давно уже ругается на тебя, и все время на горном наречии, типа девушку многие унижают, а я узнаю об этом уже после того как. Как ты можешь терпеть все эти оскорбления со стороны некоторых олигофренов и никому ни о чем не говорить? Ты ауновка, ты неприкосновенна! Как ты можешь молча сносить все эти унижения? Пойми, дуреха, то, что ты эльфа, никак не отменяет того, что ты монашка.

— Рейнджер, я больше так не могу, — подняла на меня свою прелестную заплаканную мордашку девчонка. — Меня здесь все ненавидят, а за что, я только пытаюсь лечить их, я хочу помочь им, я помогаю им!

— Не все тебя ненавидят, не обобщай некоторых козлов и козлиц со всеми остальными разумными. Вот я, например, совершенно не люблю сливаться с обществом. Я жуткий индивидуалист. К тому же я хам и еще несколько листочков пергамента, заполненного мелким почерком с полным описанием всех моих достоинств. Одна девушка с белоснежными волосами знает на самом деле, кто я такой, даже лучше, чем я, и постоянно мне об этом рассказывает, когда ей хочется заполучить от меня очередную индивидуальную тренировку, типа внимания в последнее время я ей не уделяю, как же. Короче, я выкупил твой контракт, новый игрок клуба «Артуа». Тьфу, Саиана, тебя переводят в мою обитель. Блин, опять я что-то не то сказал, тебя переводят с моей помощью в одну интересную прецепторию ауновок одного не менее интересного нового великого герцогства. Саиана, посмотри внимательно на этого так смешно мучающегося воина у двери этой юдоли печали и скорби. Собирай свои манатки и через десять минут будь на выходе. Воин проводит тебя в одно великое герцогство, а если он не сможет этого сделать, то хрен ему, а не возможность стать учеником рейнджера. Ты все поняла, тогда почему ты еще здесь сидишь и рыдаешь из-за того, что какой-то дегенерат назвал тебя длинноухой сукой?

Парень, — я посмотрел на воина, — ты ведь хочешь стать рейнджером? Ты им станешь, но если с этой прелестью по дороге в мое герцогство что-то случится, если Саиана не доберется без проблем к матери Эрите, ты о своей мечте можешь навсегда забыть. Игл Опаснейший никогда не возьмет тебя в свои ученики, каким бы ты ни был сыном полковника Кратона.

— Я умру, но с ней ничего не произойдет, мастер. Я стану рейнджером, а эта эльфа по дороге в великое герцогство Арны эл Артуа будет только наслаждаться прогулкой, Шутник. Я убью любого, кто бросит хоть косой взгляд на Саиану.

— Надеюсь на это, но лишнего энтузиазма в этом деле не нужно. — Я проводил глазами убегающую осчастливленную Саиану. — Присмотрись к ней, Долган, она хорошая девушка. Ты знаешь, когда мы уничтожали Дом Мечей, только она одна решилась взять на себя всю его вину и всю свою несуществующую вину на свои хрупкие плечи, присмотрись к ней, она честна и благородна, и она никогда не предаст.