Жаркий поцелуй - Арментраут Дженнифер Л. - Страница 33

Я вытащила из-под одежды цепочку и взяла ее так, чтобы кольцо покачивалось на моих пальцах. Погладила необычный камень, одновременно содрогнувшись от отвращения. Мне захотелось сорвать кольцо с цепочки и швырнуть в кусты. Я уже сжала на нем пальцы, чтобы так и сделать, но… не смогла. Даже если моя мама — та самая Лилит, даже если я ей была не нужна, я не могла выбросить единственную оставшуюся от нее вещь.

Отпихнув в сторону рюкзак, я выползла через дверцу в шалаше и спустилась по прибитым к стволу деревянным дощечкам на землю.

Я позвонила Стейси. Трубку она не взяла, но прислала в ответ короткое сообщение о том, что она в кино. Завидуя, я пнула торчащий из земли толстый корень и еще раз набрала номер Зейна.

В трубке раздалось несколько гудков, однако Зейн так и не ответил. Включилась голосовая почта, и я нажала на отбой. Сердце колотилось в груди как ненормальное, как и каждый раз, когда Зейн не отвечал на мои звонки. Может быть, моя навязчивость и походит на преследование какой-то ненормальной, но как сильно бы он на меня ни злился, он должен понимать, что я буду торчать в домике на дереве, пока кто-нибудь не вспомнит обо мне и не позвонит.

Через пять минут я позвонила ему снова, ненавидя себя за это, так как понимала, что пополнила собой полчища тех девчонок, выставляющих себя полными дурами из-за парней, которым они не нужны. Желудок крутило — так же было вчера, прямо перед тем, как я наговорила Зейну все те глупости.

После второго гудка вызов перешел прямо на голосовую почту.

Что за?..

Я замерла.

В полной тишине я слушала автоматический голос, предлагающий оставить сообщение. Я оцепенело нажала на кнопку завершения вызова и опустила руку. Он перенаправил звонки от меня на голосовую почту.

Я не знаю, сколько времени так простояла. И простояла бы еще дольше, если бы не услышала треск ветки у себя за спиной.

Я развернулась, и сердце ушло в пятки. Передо мной, засунув руки в карманы джинсов, стоял Петр. Несмотря на вечернюю прохладу, на нем была лишь тонкая футболка.

Петр довольно рассмеялся.

— А это оказалось раз плюнуть.

— Что? — Я сделала шаг назад, не отводя от него взгляда.

Он гадко осклабился.

— Найти тебя. Маешься в домике на дереве? Паршиво тебе, наверное.

Беспокойство быстро сменилось раздражением.

— Что ты здесь делаешь?

— А ты как думаешь? — Петр многозначительно огляделся. Мы с ним были совершенно одни. — Хочу насладиться последними минутами твоего жалкого существования.

Я заледенела.

— Тебе сказали оставить меня в покое.

— Да. Но, видишь ли, мне много чего говорили. — Он медленно обошел меня, опустив голову, очень напоминая этим хищника, кем и является Страж. — Тебя выставили на улицу как шелудивого пса? Ну и каково это — быть ненужной? Даже Зейн, кажется, устал от тебя.

Его слова глубоко ранили, потому что, в каком-то смысле, были правдой, если не считать того, что я больше походила на ненужного мула, чем на шелудивого пса. Но я ни за что не покажу ему свою боль.

— А каково быть жалким подобием мужчины?

Сузив глаза до щелочек, Петр сделал еще один широкий круг вокруг меня.

— Знаешь, что самое забавное во всем этом?

— Нет. Но тебе, видно, не терпится мне это объяснить.

Он ухмыльнулся.

— Ты даже не знаешь, почему Альфы здесь. Почему тебя на самом деле вынюхивают демоны.

Я сжала в ладони мобильный, чувствуя, как участился пульс.

— Поделишься со мной своим знанием?

Он так быстро бросился ко мне, что я даже не увидела его движения. Подцепив длинным пальцем цепочку, он так дернул за нее, что она врезалась мне в кожу. Его взгляд упал на кольцо.

— Ты даже не знаешь, что это такое.

Выхватив из его пальцев цепочку, я сделала шаг назад. Его слова задели меня за живое. Неужели он знает о Лилит? Хотя сейчас это неважно. Будь прокляты Альфы, из-за которых я оказалась здесь с ним в одиночестве.

Я стала обходить его, но он схватил меня за руку.

— Куда это ты собралась?

Я взглянула на его ладонь, пригвожденная к месту внезапным приливом ужаса. Нельзя, никогда нельзя показывать страх.

— Отпусти меня.

Петр глумливо ухмыльнулся. От него исходила явная угроза, а я была слишком далеко от особняка, чтобы меня услышали, если я закричу. Я также знала, что все сейчас заняты и на помощь мне прийти некому.

Я расправила плечи.

— Помнишь, что случилось в прошлый раз?

Петр неосознанно дотронулся до едва заметного шрама на подбородке. Его оставил ему Зейн.

— Не отпустишь меня, и я не только челюсть тебе сломаю, но и сделаю что похуже.

Издевательский смех Петра был подобен удару в живот. Страх грозил накрыть меня с головой.

— Это нужно было сделать давным-давно, но я рад, что подождал. Теперь я хорошенько повеселюсь.

Наступило ошеломляющее прозрение: Петр пришел сюда не просто для того, чтобы наговорить мне гадостей. Он пришел, чтобы меня убить. Я судорожно вздохнула, запаниковав.

— Тебе это так просто с рук не сойдет.

— А, ничего со мной не будет.

Сработал инстинкт. Я резко дернулась в сторону, и не ожидавший этого Петр ослабил хватку на моей руке. Я чудом вспомнила, что сжимаю в ладони мобильный. Вслепую нажала на экран, молясь, чтобы попала пальцем в чей-нибудь номер и пошел набор. Затем согнутым коленом ударила Петра в живот.

Освободившись, я развернулась, чтобы бежать, но он схватил меня за волосы и дернул к себе. Петр выкручивал мне запястье, пока я не уронила мобильный, после чего отшвырнул его в ближайшие кусты.

На меня волной накатили ужас и ярость. Я вцепилась ногтями Петру в щеку, и он, вскрикнув, отпустил меня. Изо всех сил я пнула его по ноге. Метнувшись мне за спину, Петр ударом кулака сбил меня с ног. Несмотря на пронзившую меня боль, я поползла вперед. Схватив меня за плечо, он перевернул меня на спину.

Кусты слева от нас неожиданно громко затрещали, что отвлекло Петра. По-прежнему удерживая меня, он развернулся в ту сторону, как раз когда что-то — блестящее и с большими клыками — вылетело из листвы. Бэмби? Мне было сейчас не до вопросов о том, что здесь делает змея, я лишь молила о том, чтобы она съела Петра.

Бэмби летела к нам с открытой пастью и сверкающими клыками. Низко зарычав, Петр выбросил вверх руку и поймал змею чуть пониже головы. Она зашипела и щелкнула зубами, и он, ругнувшись, отшвырнул ее в рядом стоящее дерево. Бэмби с тошнотворно-противным звуком ударилась о ствол и рухнула на землю. Она не шевелилась.

Неподдельный ужас ядом распространился по моим венам. Я замахнулась, желая хоть куда-нибудь ударить Петра.

— Тупая демоническая сучка, — прошипел Петр, схватив мою руку. — Фамильяр — у тебя есть фамильяр?[16] Даже Эббот поблагодарит меня за это.

Я коленом заехала ему по животу. Охнув, он дал мне кулаком по лицу. Звон в ушах заглушил все остальные звуки. Захлебнувшись воздухом и кровью, я рвалась из-под тяжести его тела как дикий зверь.

— Прекрати. — Петр прижимал мою голову к земле. — Все пройдет намного проще, если ты не будешь сопротивляться.

Инстинкт выживания вдруг уступил место совершенно иному чувству, более мощному, чем то, что досталось мне от Стража. Петр думает, что под ним я беззащитна? Пусть поверит в это. Все, что мне нужно от него, — чтобы он пониже наклонил голову. Демон внутри меня с одобрением взревел.

— Вот так. Правильно. — Из царапин на щеках Петра сочилась кровь. — С этим нужно покончить. Для всего мира будет лучше, если ты умрешь.

Я задыхалась от резкого запаха его одеколона. Кожа горела, словно ее растянули до предела: демон внутри меня терзал когтями плоть, пытаясь выбраться наружу.

— Ты будешь умолять! — Светлые глаза Петра горели. — Они все умоляют. Умоляют прямо перед тем, как мы отправляем их обратно в ад. — Его рука, больно сдавливая, скользнула по телу. — Никакой гордости. И так и должно быть. Посмотри сейчас на себя.