Вот как это было - Герман Юрий Павлович - Страница 3

И школу он кончил. Вроде твоей, но только для милиционеров. Он там всему научился. И как стрелять, и как стоять на посту, и как регулировать движение. Не так-то просто.

— Да, — сказал я, — не так-то просто.

Я — ЛУЧШИЙ ПЕШЕХОД

Постепенно я познакомился с нашим милиционером. Когда я шёл в школу, он уже стоял на своём посту. И я, переходя улицу, всегда соблюдал правила уличного движения.

— Вы лучший пешеход на моём посту,—сказал мне Иван Фёдорович. — Мне всегда приятно, когда вы переходите мою улицу.

— И мне приятно переходить вашу улицу, — сказал я, — будем знакомы.

Так мы и познакомились.

И с тех пор каждый раз, когда я иду в школу, Иван Фёдорович Блинчик мне козыряет. А я делаю ему пионерский салют, хоть я ещё и не пионер.

ЛОШАДКИН

У меня есть один товарищ, Геня Лошадкин. У Гени есть папа — очень полненький, в кепочке с пуговицей. Вот как-то идёт Генин папа по улице и кушает апельсин. Покушал, покушал и бросил корки на тротуар. Вдруг свисток. Это мой знакомый милиционер свистнул Гениному папе.

— Что такое? — спрашивает Генин папа. — Моя фамилия — Лошадкин. Вы мне свистнули?

— Вам, — говорит Иван Фёдорович. — Или подберите корки, или заплатите штраф. Нельзя сорить на улице.

— Что такое? — говорит Лошадкин. — Это просто удивительно. Куда же мне деть мои корки?

— Бросьте в урну, — посоветовал Иван Фёдорович и козырнул. Он был очень вежливый.

— Не хочу, — говорит Лошадкин.

— Ах так, — говорит Иван Фёдорович, — ну, так знайте, что вы и ваш сын очень несознательные люди. Вам известно, что ваш сын Геня ни больше ни меньше как катается на трамвайной колбасе? Я его два раза уже снимал с трамвайной колбасы. Мне стыдно думать, что бывают такие несознательные отцы и дети. Вы уже пожилой гражданин — и вдруг швыряете корки на тротуар. А если кто-нибудь поскользнётся на вашей корке и сломает себе ногу?

На новеньком, чудном бульваре вы швыряете свои корки... И ваш сын катается на колбасе... Я удивляюсь!

Сказав это, он опять козырнул, а Лошадкин говорит:

— Не хочу в урну, вы мне настроение испортили.

Ивану Фёдоровичу пришлось взять штраф, и у него тоже испортилось настроение. А я перестал дружить с Геней за то, что он катается на трамвайной колбасе. И кроме того, Геня сказал мне, что мой папа вовсе не пожарный. Как будто раз пожарный, то и ходи всё время в каске.

ЗИМА

Вот я учился, учился всю осень, а потом сразу, в одну ночь, наступила зима. Вечером ещё была осень и дождь моросил, а утром я подошёл к окну и как начал удивляться — всё белое. А папа бросил свою гимнастику и сказал:

— Настоящий буран. В двух шагах ничего не видно. Какая масса снега! Наверно, у вас в школе не будет никаких занятий.

А я говорю:

— Это, может быть, у вас в пожарной команде не будет никаких занятий. А у нас в школе будут все занятия.

Покушал и пошёл в школу.

Снег так и валит, а ветер так и свистит. Ничего не видно. Как бы, думаю, не удариться о своего знакомого милиционера Ивана Фёдоровича. Только успел подумать — и сразу налетел на Ивана Фёдоровича. Он стоит в серой каске и в серой шинели и не регулирует движение. Я сразу у него спросил, почему он не регулирует движение.

— Да движения никакого нет, — сказал Иван Фёдорович, — всё снегом занесло. Заносы. Трамваи стоят. Автомобили буксуют. Даже извозчик ехать не может — видишь, заснул на козлах.

Я посмотрел, но ничего не увидел.

— Ничего, — сказал Иван Фёдорович,—сейчас снегоочиститель приедет. Всё будет в порядочке.

Вдруг как заскрежетало, завыло, загремело...

— Вот он мчится, — сказал Иван Фёдорович, — наш дорогой трамвайный снегоочиститель. Гляди, какой красавец! Сейчас трамвайное движение возобновится.

Здорово работал снегоочиститель!

Перед ним вертелась щётка и отбрасывала с рельсов снег.

И движение действительно возобновилось.

А снег понемножку перестал падать.

Дворники сгребали снег в кучи, и грузовики увезли снег.

А пока я занимался в классе, случилась оттепель.

Пошёл дождь.

Но дождь шёл недолго.

И сделался мороз.

И всё покрылось льдом.

Вот я пошёл домой, поскользнулся и как трахнулся башкой возле самого Ивана Фёдоровича. Он мне помог встать и спросил:

— Живой?

— Живой, — я говорю.

Иван Фёдорович покачал головой и сказал:

— Вот погодка несознательная, а? Воюй с ней как хочешь.

И свистнул в свисток.

Подошёл к нему дворник, а он говорит:

— Вот что, гражданин дворник, соберите своих других дворников и посыпьте участок песком. Каток образовался. Надо с этим безобразным положением покончить. Обратите внимание — лучший пешеход на моём участке сию минуту трахнулся о мостовую головой... Он очень недоволен. Верно?

Я говорю:

— Верно.

А когда я пришёл домой и выглянул из окна на улицу, то увидел, что дворники посыпают наш перекрёсток песком.

Это чтобы я больше не трахнулся.

АВАРИЙНАЯ МАШИНА

Вот так Геня Лошадкин! Знаете, что случилось?

Он опоздал в школу. Вот что случилось. Пропустил весь первый урок. И бежал бегом, чтобы не опоздать на второй урок. И перебегал улицу не по правилам. И чуть не попал под колёса троллейбуса.

Вы видели что-нибудь подобное?

Вожатый троллейбуса, чтобы не раздавить Геню Лошадки-на, очень резко повернул руль, и троллейбус порвал свои провода.

А у нас в классе была перемена, было открыто окно, и мы все смотрели в окно и видели, как рассердился мой знакомый милиционер Иван Фёдорович.

— Ах, это опять негодный Геня Лошадкин! — закричал он так громко, что мы все услышали. — Что вы натворили, вы видите? Разве можно не соблюдать правила? Марш в школу, негодный Лошадкин!

Что только сделалось на перекрёстке!

Троллейбус мешал проехать трамваю, трамвай звонил, автомобиль гудел — ужас, как они все скандалили!

— Увидите, что сейчас будет, — сказал я, — увидите, как мой знакомый милиционер Иван Фёдорович будет спасать уличное движение.

А Иван Фёдорович тем временем уже разговаривал по телефону. И не успели мы опомниться, как, гудя и гремя, примчалась новенькая аварийная машина. Это, наверное, Иван Фёдорович вызвал её по телефону. На аварийной машине была устроена башня. Башня поднялась до самых проводов. На башню влезли рабочие в резиновых перчатках и починили провода. И машина уехала. А мы собрались в кружок вокруг Гени Лошадкина и как следует отругали его за то, что он опаздывает, нарушает уличное движение и катается на колбасе.

ДЕВОЧКА ЛЕНОЧКА

Однажды я шёл из школы и вдруг заметил, что Иван Фёдорович сидит на корточках. Никогда он прежде не сидел на корточках. Я очень удивился. Оказалось, что он сидел на корточках перед маленькой девочкой. Лица девочки не было видно. Был виден только один нос. Так замотали девочку платком. Вокруг стояли люди и улыбались.

А Иван Фёдорович спрашивал:

— Вы чего плачете? Вы скажите, чего вы плачете? Или, может быть, вы смеётесь? Мне не видно из-за вашего платка. Вы с мамой были? Или вы с бабушкой были? Или вы с тётей были?

Но девочка плакала и прижимала к себе маленькую куклу.

— А как ваша фамилия? — спрашивал Иван Фёдорович. — Вы где живёте?

Он оставил на своём посту дворника и взял на руки плачущую девочку вместе с куклой.