Добрая фея с острыми зубками - Сахарова Татьяна - Страница 9

— Какие еще личные вопросы? — недовольно проворчала я. Около года назад мне вот так же позвонили по личному делу. Жена одного из наших системных администраторов требовала помочь вернуть в семью загулявшего супруга. Не хватало мне новых мексиканских страстей. — Ладно, пусть изложит свой вопрос, только предупреди, что у меня мало времени, — немного поколебавшись, согласилась я.

После нескольких секунд паузы в трубке послышался тихий голос:

— Анна?

— Анна Дмитриевна, если не возражаете.

— Прости… То есть простите, конечно же, Анна Дмитриевна. Вы получили мои послания?

— Послания?.. Говорите толком, на адрес компании приходят сотни посланий.

— Я имею в виду фотографии.

Черт, закрутившись, уже успела напрочь забыть о присланных мне снимках, а тут, оказывается, отправитель объявился собственной персоной.

— Да, я получила два конверта, но, по правде говоря, не совсем понимаю, что это значит. Кто вы и что вам нужно?

— Мне ничего от вас не нужно, — попыталась заверить меня незнакомая собеседница. — Но мы должны с вами встретиться… Нам всем обязательно нужно встретиться.

— Кому это всем? — Мое терпение пошло на убыль. — Я не собираюсь ни с кем встречаться, по крайней мере, пока вы не объясните, откуда у вас мои детские фотографии!

— Я объясню. Все-все объясню. Только не сейчас, не по телефону. Вам придется ко мне приехать.

— Если вам так нужно переговорить, то сами ко мне и приезжайте. Я буду завтра в офисе всю вторую половину дня.

— Ничего не получится! Дело в том, что я не совсем здорова, — сообщила женщина. — В последнее время практически не выхожу из квартиры, а если и выхожу, то максимум могу добрести до ближайшего гастронома. Но я должна… Должна рассказать вам что-то очень важное. Важное для вас! Возможно, это изменит всю вашу дальнейшую жизнь.

— Честно говоря, в мои планы не входит менять свою дальнейшую жизнь, — скептически заметила я. — Некоторые поправки, конечно, не помешали бы…

— Заклинаю вас! Вы должны… нет, вы просто обязаны меня выслушать. — Голос сорвался на всхлипывания. — У меня осталось очень мало времени. Приезжайте завтра вечером в семь часов. Вас устроит?

Вот всегда так, давала же я себе зарок не покупаться больше на звонки по «личному вопросу». И вот результат: непонятная тетка, имеющая проблемы то ли со здоровьем, то ли конкретно с головой, жаждет встречи, намереваясь изменить мою жизнь. Наверняка сумасшедшая сектантка! И мне светит продолжительная чистка мозгов с обещанием земного рая в обмен на «скромный» финансовый взнос в казну религиозной общины.

— Я не смогу с вами встретиться, — заявила я. — И у меня нет ни малейшего желания продолжать этот разговор.

— Анна… Анна Дмитриевна… — В трубке послышались рыдания. — Вы не понимаете… Со дня на день я умру и тогда… Я ведь просто прошу вас приехать и поговорить со мной, пока это возможно.

Ну, конечно! Теперь получается — я бесчувственная тварь, отказывающая умирающей в предсмертной просьбе. Почему, спрашивается, именно в мою жилетку эта женщина собирается плакать, лежа на предсмертном одре? Или нет вовсе никакого одра, и передо мной разыгрывают телефонный спектакль? Но с какой целью? Откуда у нее взялись мои детские снимки? Пожалуй, этот вопрос все же стоит прояснить. В конце концов, от меня не убудет, если я с ней встречусь.

— Хорошо, я приеду. Только хочу сразу предупредить, что буду не одна. Так что, если вы затеяли какую-то игру, лучше выбросите это из головы.

— Я буду вас очень ждать. — В голосе затеплилась надежда. — Запишите мой адрес.

Черкнув в ежедневнике координаты незнакомки, я положила трубку. Все же странная какая-то ситуация. Мне захотелось еще раз взглянуть на присланные фотографии. Два последних снимка остались у папы, а первый конверт должен быть у меня в столе. Я открыла верхний ящик. К моему удивлению, его там не оказалось. То есть конверт должен был лежать прямо сверху, где я его оставила, а его нет. Мистика! Может, случайно затерялся среди других бумаг, подумала я и тщательно переворошила все содержимое ящика. Конверт пропал.

— Антонина, зайдите ко мне, пожалуйста, — обратилась я к секретарше по селектору.

Она появилась через несколько секунд.

— Скажите, кто-нибудь заходил в мой кабинет в мое отсутствие?

— Нет. Кажется, нет. — Девушка удивленно пожала плечами. — Но я могла отлучиться ненадолго, в туалет, например, или документы разносить по отделам…

— То есть при вас никто посторонний на этой неделе не заходил?

— Да откуда у нас посторонние?! Охрана на входе каждый день у сотрудников пропуска проверяет, хоть и знает каждого в лицо. Визитеры заходят только по специальным разовым карточкам. А что случилось? Почему вы спрашиваете? — На лице секретарши отразилось беспокойство.

— У меня из стола пропал конверт, — задумчиво произнесла я.

— Конверт? — испуганно переспросила Антонина. — Там были деньги? Много?

— Почему деньги? Там были фотографии. Четыре черно-белых снимка.

— Фу-у-ух, — облегченно выдохнула она. — Вы меня до смерти напугали. Кому нужны старые фотографии? Наверное, конверт просто где-то среди документов затерялся. Давайте поищем вместе!

Я не стала спорить, хотя была абсолютно уверена, что клала конверт в верхний ящик и после туда не заглядывала. Мы перебрали все бумаги на столе, покопались во всех ящиках, но пропажа так и не обнаружилась.

— Может, они у вас дома остались? — неуверенно спросила секретарша. Я отрицательно покачала головой.

— Антонина, вот вы говорите, что без пропуска в офис никого не пускают, но как тогда конверт со снимками попал в нашу почту?

— Эти фотографии вам прислали?

— В том то и дело, что не прислали. На конверте было мое ФИО и больше ничего, ни адреса, ни штемпеля. А если его не прислали почтой, значит, кто-то принес в приемную. Так?

— Не совсем. Чтобы оставить конверт, вовсе не обязательно заходить в здание. Курьеры всегда оставляют корреспонденцию на вахте, а потом ее разносит охрана.

Надо же, в такие детали я никогда не вникала! И все равно непонятно, как они могли испариться из моего стола?

— Постой-ка, ну конечно, — осенила меня догадка. — Я же говорила папе про эти снимки и, кажется, сказала, что первый конверт остался на работе в столе.

— И правда, Дмитрий Львович заходил в ваш кабинет то ли в понедельник, то ли во вторник. Вы как раз на обед отлучались, — подтвердила мое предположение Антонина.

— Вот поросенок, — не удержалась я, — мог бы и предупредить. А то у меня уже невесть какие мысли в голове зародились. Ладно, идите к себе и приготовьте мне чашечку кофе, пожалуйста!

Секретарша ушла, а я озадачилась вопросом, почему папа забрал конверт тайком. Хотя вполне возможно, что он просто не застал меня на месте, а потом замотался и забыл об этом сказать.

Неплохо бы решить, кто будет сопровождать меня завтра вечером. Не то чтобы я патологическая трусиха, но ехать одной на квартиру к незнакомой женщине, мягко говоря, неразумно. Вот когда пригодился бы муж! С паршивой овцы — хоть шерсти клок. Хотя черт с ним, с Генкой, уж как-нибудь сама обойдусь. Просить папу — тоже плохая идея. Он наверняка в приступе родительской любви наотрез запретит куда-либо ехать. Да еще и натравит на бедную больную тетку всю нашу службу безопасности. А что, если заангажировать Ларискиного Ивана? Он мужчина крупногабаритный, да и видок у него благодаря абхазской крови прямо-таки серьезный. Я принялась набирать мобильный подруги, но тут же вспомнила, что она его потеряла. Особо не рассчитывая застать ее дома, позвонила по городскому, и мне повезло: Лариска сняла трубку.

— Привет, звезда! Надеюсь, ты еще не отшила своего кавалера? — с ходу поинтересовалась я.

— А у тебя что, есть для меня другая кандидатура? — оживилась подруга. Мне даже представилось, как она встала в стойку, подобно охотничьему псу, учуявшему запах дичи. Пожалуй, Иван долго не продержится.

— Кандидатур никаких нет, даже наоборот. Хочу взять твоего женишка напрокат.