Исторические портреты. 1613 — 1762. Михаил Федорович — Петр III - Сахаров Андрей Николаевич - Страница 24

Все шире распространялась грамотность. Чтение, письмо, счетную премудрость передавали ученикам священники, дьячки, посадские грамотеи, площадные подьячие; по всей России трудились десятки, сотни таких учителей. Много книг издавал московский Печатный двор. Среди них — букварь Василия Бурцева (первое издание — 1634 год, затем — несколько переизданий), стоивший всего одну копейку. Его тираж — несколько тысяч экземпляров, для того времени немалый. Появлялись и другие книги. В библиотеке царя Михаила, помимо духовных (их — большинство, монарх был очень богомолен), имелись сочинения Аристотеля, «О Троицком осадном сидении» (об осаде Троице-Сергиева монастыря поляками в годы Смуты) и другие.

Нужно сказать, в Смуту печатное дело было, как и многое другое, разрушено. Сгорел Печатный двор со всеми типографскими приспособлениями. Немногие мастера, оставшиеся в живых, разошлись по разным городам. Указом царя Михаила вернули «хитрых людей» (мастеров-печатников) — Н.Ф. Фофанова из Нижнего Новгорода и его товарищей. Архимандриту Дионисию и келарю А. Палицыну государева грамота указала выделить ученых старцев «для исправления книг служебных и Потребника» — очищения их от ошибок, накопившихся «от времен блаженного князя Владимира до сих пор». В частности, «книга Потребник в Москве и по всей Русской земле в переводах разнится и от неразумных писцов во многих местах не исправлена; в пригородах и по украинам, которые близ иноверных земель, от невежества у священников обычай застарел и бесчестия вкоренились» (здесь в грамоте приводятся слова троицкого старца Арсения и попа Ивана из села Клементьева). Проверять и исправлять книги поручили тем же Дионисию, Арсению, Ивану «и другим духовным и разумным старцам, которым подлинно известно книжное учение, грамматику и риторику знают».

Приведенные данные говорят о том, что в стране, несмотря на потрясения Смутного времени, имелись и люди, знавшие хорошо «книжное учение», и те, кто умел это ценить (в данном случае — правящие верхи во главе с молодым монархом). Любопытно и то, что работа по исправлению богослужебных книг, проведенная при царе Алексее и патриархе Никоне, задумывалась при их предшественниках — царе Михаиле и патриархе Филарете. Была ли она проведена в полном или неполном объеме — неизвестно. Во всяком случае, типография возобновила печатание книг.

Печатный двор к концу правления первого Романова — крупное по тому времени предприятие: более полутора десятков работников разных специальностей (редакторы-справщики, корректоры, наборщики, печатники, художники), более десятка станков и другое типографское оборудование. К 1648 году, три года спустя после кончины Михаила, в типографии хранилось около одиннадцати с половиной тысяч экземпляров различных книг.

Заметно продвинулись русские люди в накоплении научных знаний, технических навыков. Успешно работали они в металлообработке, литейном деле. Так, русский мастер в 1615 году изготовил первую пушку с винтовой нарезкой. Делали и нарезные ружья («пищали винтовальные»). «Боевые часы» на Спасской башне Московского Кремля сделали устюжские кузнецы крестьяне Вирачевы — Ждан (дед), Шумила (отец) и Алексей (внук); проект подготовил англичанин Христофор Галлоуэй.

Русские мастера делали водяные двигатели для мануфактур. «Книга сошного письма» (1628-1629 годы) дает указания о способах измерения земельных площадей; «Роспись» начала XVII века — об установке труб для подъема с разных глубин соляного раствора. Существовали руководства по изготовлению красок, олифы, левкаса, чернил; травники, лечебники. Географические познания русские люди черпали из «Нового чертежа» (1627 год) — карты земель между Доном и Днепром; «Книги Большому чертежу» (1627 год — список городов и расстояний между ними). А «землепроходцы» и «мореходцы» в первой половине века прошли всю Восточную Сибирь, Забайкалье, вышли к Тихому океану. Описание обширных пространств, их чертежи они присылали в Москву. А в статейных списках русские послы, их помощники сообщали сведения об иноземных государствах. Царь Михаил, Посольский приказ отправляли довольно много посольств к государям ближних и дальних стран — с извещениями о восшествии на престол, предложениями о союзе, мире, сватовстве (например, о женитьбе принца Вольдемара Датского на дочери Михаила Федоровича Ирине) и т. д.

По случаю воцарения Михаила Романова составили «Грамоту утвержденную», «Новый летописец» (1630 год) и другие памятники. В них прославляются Михаил и Филарет, обосновываются права Романовых на престол. Те же идеи развивают некоторые повести и сказания о Смутном времени (А. Палицын. Повесть о Земском соборе 1613 года; рукопись Филарета 1626-1633 годов — черновик патриаршего летописца; другие памятники).

Усилиями властей послесмутной поры возобновляется, по мере ликвидации разрухи, строительство в Москве и других городах. Приводятся в порядок кремлевские стены и башни; одна из них, Спасская, получает шатровое покрытие и меняет свой суровый крепостной облик на парадный, торжественный, нарядный. В подмосковной царской усадьбе возводят церковь Покрова — в честь освобождения России от иноземцев-захватчиков. Храм под тем же названием строит Д.М. Пожарский в своем Медведкове под Москвой. Замечательные шатровые же здания появляются в Нижнем Новгороде, Угличе. Все они отличаются нарядностью декоративного убранства, изяществом, стройностью пропорций.

Живописность и нарядность характерны и для жилых построек. Прежде всего в этом плане следует отметить кремлевские царские терема (архитекторы А. Константинов, Б. Огурцов, Т. Шарутин, Л. Ушаков; 1635-1636 годы). Фасады Теремного дворца украшены яркими цветными изразцами, резным белым камнем. Покрыт он золоченой крышей, окружен несколькими златоглавыми церквушками — придворными, «домашними». Столь же красочно и внутреннее убранство дворца.

С 1643 года начинается расширение патриаршего двора в Московском Кремле. В разных городах строят пятиглавые соборы.

В целом в архитектуру той поры все решительней проникают светские реалистические черты, стремление к декоративности, отделке деталей.