Трофеи берсерков (СИ) - "Мурри" - Страница 1

Мурри: другие произведения.

Трофеи берсерков

Аннотация:

Человек и зверь, грань между ними так тонка. Они царствуют на этой земле, люди-оборотни. Первобытные инстинкты, древняя вражда кланов, закон сильнейшего и вечная борьба за территорию. Все просто как у зверей, и все сложно как у людей. Каково место женщины в этом "сказочном" мире? Или правильнее сказать - самки? Особенно, если и вариантов и самих женщин, не так уж и много.

ЗАВЕРШЕНО! Все еще ЧЕРНОВИК.

Обложка от Галины Прокофьевой, огромное ей спасибо!

  Трофеи берсерков

  В поселениях, переживших войну, продолжались страдания. Как всегда, за жажду власти и богатства сильных мира сего, расплачиваются слабые. Женщины и дети, старики. Везде пахло смертью, она витала в воздухе на улицах, нависала над каждым прохожим, сидела за столом в каждом доме.

  Воины копали массовые могилы и хоронили всех в одну яму, людей, кажущихся зверьми и зверей в обличии людей. Своих и врагов. Не ритуал и последняя дань погибшим, а уничтожение источника заразы. За чертой города перерыто целое поле, земля, скорее всего, будет плодовитая, богатая червями.

   По хорошо вытоптанной дороге, как раз мимо перекопанного поля, шла укутанная в серый как дорожная пыль плащ, девушка. Из под накинутого капюшона виден только нос и патлы спутанных волос, когда-то, очень давно видимо, заплетенных в косу.

   Шла давно и явно торопилась, спотыкалась от усталости, падала, поднималась и снова заставляла себя передвигать заплетающиеся ноги. Не смотрела по сторонам, только на дорогу под ногами. Небольшие камни, то и дело попадающиеся на пути, так и наровили помешать добраться до города. Если она еще хоть раз упадет, останется лежать. Кто бы мог подумать, сейчас даже камни серьезные враги. Препятствия, для преодоления которых, нужны силы.

  Грязные руки сжимали мешок, сжимали намертво. Даже захоти она разжать закоченевшие пальцы, скорее всего, не смогла бы. Девушка боялась, что по пути выронит ношу, а та слишком ценна и добыта непомерными усилиями, чтобы просто-напросто взять и потерять ее.

   Поисковик и сообщение от главы клана стали полной неожиданностью. Зачем она понадобилась в относительно целом и невредимом городе? В разоренной деревне, в которой находилась на тот момент, ее присутствие было более необходимым. Но что бы ни думала она о главе и его приказах, ослушаться не могла.

   У главных ворот встречали стражники. Они увидели девушку еще издали, еле двигающуюся, сливающуюся с трактом, фигуру.

   -Быстрее, он ждет, - сказал высокий, крепко сложенный воин.

   Девушка посмотрела на него мрачным взглядом исподлобья.

   -В Янтарный зал, - быстро добавил второй стражник.

  Прошла мимо не поднимая головы и ничего не отвечая. Впрочем, ответа и не ждали. Приказ передали, остальное их не волнует. В дела Ады и главы предпочитали не вмешиваться. Гораздо безопаснее не понимать очевидного, не замечать, не вспоминать, не чуять запахов похоти и страха. Не видеть, не слышать, не знать, и главное, не говорить вслух правды - этот неписаный закон касался всех рысей клана Ханнеса. Глава мог убить и убивал за излишнюю храбрость и честность. Или глупость, это как посмотреть.

   По гладкому плиточному полу шагалось легче. Не было коварных камней, замысливших уронить девушку. Но возникли другие препятствия - резкие повороты, острые углы, двери, которые нужно открывать. А для этого надо поднять руку, согнуть в локте, толкнуть массивную деревянную плиту...

  Дыхание Ады частое и поверхностное. Навалилась всем телом на очередную дверь, предпоследнюю, отделявшую от цели. Надавить и пройти дальше не было сил. Честно, просто никаких больше сил, ни магических, ни человеческих, ни звериных.

  Обреченно прикрыла веки. В носу, глазах и рту - пыль. Все та же серая пыль с бесчисленных улиц, дорог, тропинок. Ада собрала ее из самых разных мест по всей территории клана и даже за его пределами. Но пыль эта всюду одинакова, от нее разит смертью, болезнью и разложением. И сейчас тем же самым пахла Ада. Где и с кем поведешься, там и от тех и наберешься.

   После того как встретится с Ханнесом, первым делом пойдет к источнику. Срочно надо мыться. И подлечиться бы тоже не помешало.

   Янтарный зал как всегда великолепен, блестит и переливается. Таким он выглядел в праздники, таким пребывал и в войну. Комната являлась своего рода реликвией клана рысей. Аде же казалось, что это помещение сосредоточие всего, что ей опротивело. Этот цвет, заманивающие переливы... Такие глаза у владыки. Такие же глаза были у его сына. Лживое, обманное тепло, отравляющее, а не исцеляющее душу.

   Залу повезло, они проиграли войну до того, как берсерки успели сюда добраться. Волки и лисы сражались отчаянно, а земли клана рысей находились за их территориями.

   Ханнес сидел на широком деревянном подоконнике. При виде ввалившейся в помещение девушки его лицо дрогнуло. Не из-за сострадания. Скорее, ее плачевное состояние подняло главе настроение. И он очень хотел лично сообщить последние новости, из-за которых и велел Аде срочно вернуться в город.

   -Ты не выглядишь довольной, - сказал вместо приветствия.

   Спрыгнул с подоконника и направился в сторону застывшей фигуры. Стал ходить вокруг, разглядывая.

   -Радуйся, ну же! Война закончена, да здравствует мир! Хотя... - высокий и сильный, отдохнувший, чистый, сытый, он остановился напротив и взял девушку за подбородок. - Радоваться нашему, так сказать, поражению тебе все-таки не придется. Милая, драгоценная Ада. Вынужден огорчить, - ты трофей, плата. Ты, и еще деньги, берсерки потребовали много денег.

   Мужчина внимательно следил за ее реакцией, не отрывал красивых глаз от бледного лица. Но увы, ни один нерв на нем не дрогнул, а взгляд выражал лишь вселенскую усталость.

   -Выезжаешь завтра, ты слишком долго добиралась, обоз уже считай собран. Тебе предстоит дальняя дорога, догадываешься куда, верно? - Ханнеса стало раздражать полное равнодушие к его словам. Молчит, смотрит в никуда... Мышь, а не рысь. Серая трусливая мышь. Не унаследовала ни капли красоты своей матери, ни толику силы от отца. И почему владыку так к ней тянет? Несмотря на все обстоятельства и планы?

   Ханнес сжал хрупкий подбородок сильнее, приблизился почти впритык.

   -Прощатся тебе все равно не с кем, так, может, задержишься у меня? Попрощаешься как следует со своим главой? Чтобы запомнить, хм, родину. Самое лучшее здесь. То, что больше никогда не увидишь? - тон стал теплым, обволакивающим, а голос вибрировал. Только мужчины рыси умеют говорить мурлыча.

   Девушка, наконец, посмотрела на него, прямо в глаза.

   - Вы правы, владыка, - тихо проговорила.

   Взгляд Ханнеса вспыхнул торжеством, губы медленно растягивались в удовлетворенную, предвкушающую улыбку. Ада закашлялась, говорить было больно. Каждое произносимое слово как будто драло горло изнутри. Проклятая пыль.

   -Пойду в питомник, попрощаюсь с самым дорогим, что здесь есть.

   В питомнике выращивали свиней на убой.

   Секунду насладилась начинающим звереть, в прямом смысле слова, лицом напротив. Да, глупая дерзость, наиглупейшая смелость. Ханнес и сейчас может найти способ отомстить. На дорожку. Но Ада всю жизнь сдерживалась, осторожничала и не позволяла себе идти на явный конфликт. И ненавидела, всем сердцем.

  Видит Дух, иногда невыносимо сложно сдержаться. Так хоть теперь, хоть чуть-чуть. На "много" и с огоньком все равно сил не хватит. Что, может быть, и к лучшему.

   Аде уже нечего терять, не так ли? На ногах устояла, и то хорошо.