Сказки из дорожного чемодана - Сахарнов Святослав Владимирович - Страница 10

— Уф, — сказал он. — До чего же я проголодался, пока сидел в этой проклятой яме. А ну-ка, длинноухий, полезай ко мне в пасть! — И он распахнул свои челюсти так широко, что кролику показалось, будто сама земля разверзлась и готова поглотить его.

— Погоди! — вскрикнул кролик. —Ты затеял неслыханное преступление. Ведь никто никогда не платит за добро злом. Не веришь? Спроси у любого.

— Ладно, — согласился удав. — Спросим, но если другие животные думают иначе, я проглочу тебя тут же на месте.

Не успели они выйти на берег озера, как увидели мула, который щипал траву.

— Послушай, приятель, — обратился к нему удав, — у нас спор вышел. Кролик говорит, что за добро нельзя платить злом. Я решительно с ним не согласен. А что думаешь ты?

Мул пожевал губами, изуродованными железной уздечкой, почесал о дерево спину, покрытую струпьями от побоев, и сказал:

— Много лет возил я из деревни в деревню поклажу моего хозяина, работал безотказно и аккуратно. Бывали случаи, когда он, усталый, засыпал у меня на спине и я привозил его прямо к дому. Его дети играли со мной. А теперь, когда хозяину понадобились деньги, он решил продать меня торговцу. У того поклажи будет в три раза больше, а бьет он своих мулов в три раза сильнее. Нет, сколько ни делай добрых дел, справедливости не найдешь, в награду тебе достанутся одни тумаки!

— Ага! — сказал удав. — Чья правда? Ты готов?

— Погоди, — взмолился кролик, — давай спросим еще кого-нибудь.

И они пошли дальше. Не успели пройти и ста шагов, как увидели вола, лежащего в воде.

— Как думаешь, приятель, — спросил его удав, — можно ли за добро платить злом?

Вол печально покачал головой.

— Я лежу в теплой, мягкой, приятной грязи, — сказал он. — Действительно, что может быть лучше? Но все это в последний раз. Много лет работал я на человека, служил ему верой и правдой, но теперь состарился, и хозяин сказал, что завтра он отведет меня на живодерню. Разве это справедливо?

— Так, так, — пробормотал удав. — Это я и говорю. Бросай свои фокусы, длинноухий, и полезай ко мне в пасть!

— Еще один, последний раз! — взмолился кролик, и они пошли вдоль берега.

Они шли до тех пор, пока не увидели черепаху, которая грелась на солнышке.

— Добрая черепаха! — взмолился кролик, — помоги. Вот какая у нас с удавом произошла размолвка…

И он рассказал всю историю.

Черепаха сразу смекнула, что просто так кролика не спасти, тут нужна хитрость.

— Увы! — вздохнула она. — Мудрый коричневый удав прав, тут и спорить не о чем. Где это видано, чтобы за добро платили добром? Но меня интересует другое. Как могло случиться, что такая великолепная, сильная, умная змея не смогла сама из ямы выбраться? Этого не может быть, вы оба обманываете меня!

А надо сказать, что коричневые удавы-маха очень самолюбивы и не терпят, когда их называют лжецами.

— Я обманываю тебя?! — воскликнул маха. — Ах ты, жалкая сковородка, немедленно иди с нами, я покажу тебе, как было дело.

И он повел черепаху и кролика на то место, где была яма.

— Да, действительно, края у нее скользкие, — согласилась черепаха. — Но ведь яма мелка, и тебе ничего не стоило стать на хвост и выбраться из нее.

— Ничтожная родственница улитки, я покажу тебе, что ты еще раз не права! — воскликнул удав и, не долго думая, соскользнул на дно ловушки.

— Да, ты прав, я всего лишь жалкая костяная сковородка и ничтожная родственница улитки, — сказала черепаха. — Счастливо оставаться! Идем, братец кролик!

И черепаха с кроликом скрылись в лесной чаще.

Та черепаха, о которой рассказывают сказки, была не только умна и хитра, но также необычайно ловка. Достаточно сказать, что она умела забираться на банановые деревья и там лакомиться спелыми фруктами.

Так вот однажды черепаха нашла прекрасное банановое дерево, на верхушке которого росли гроздья желтых плодов. Не долго думая, она вскарабкалась на него и стала обкусывать бананы и бросать их на землю, чтобы потом унести и съесть.

А дерево это стояло на земле человека, в услужении у которого был ястреб-аура. Огромная птица сидела на верхушке похожего на бутылку дерева сейба и внимательно наблюдала за окружающим. Случилось так, что, когда черепаха взобралась на дерево, ястреба не было — он отлучился поохотиться, но когда вернулся, то сразу заметил — в хозяйском саду творится что-то неладное.

Не успела черепаха сбросить на землю третью гроздь, как зашумели крылья и что-то черное, красное обрушилось на нее с неба. Сильные когти подхватили черепаху, и она стремительно взлетела в воздух. «Кто это мог скогтить меня? — подумала черепаха. — Только у ястреба-аура черное, покрытое перьями тело и красная голова. Это он!»

— Послушай, добрая птица, — обратилась она к ястребу, — ты, наверное, хочешь наказать меня за бананы?

— Так, — буркнул ястреб, продолжая подниматься все выше и выше.

— Мудрая птица, — сказала черепаха, — ты совершенно права, что собираешься предать меня смерти. Воровать чужие бананы это действительно ужасно. Правда, я не виновата, что у меня нет сада и что я больше всего на свете люблю бананы. Я также не виновата, что у твоего хозяина кроме этого дерева есть еще сто деревьев…

— Так, — ответил ястреб, высматривая, куда бы швырнуть добычу.

— Но я готова помочь тебе и выберу для себя самое ужасное наказание. Ведь твоему хозяину не понравится, если я останусь жива и снова начну наведываться в его сад. У меня есть большая просьба. Внизу под нами я вижу скалы, лес и озеро…

— Так… — Ястреб уже кружил, выбирая для черепахи место казни.

— Просьба моя в том, чтобы ты бросил меня на скалы.

«Что-то она хитрит! — подумал ястреб. — Полечу-ка я лучше к лесу». И он направился прочь от скал.

— Прекрасно! — воскликнула черепаха. — Уж раз не довелось мне падать на камни, то сойдут и деревья. Я очень благодарна тебе. Поскорее разжимай когти!

«Уж больно ты хочешь, голубушка, упасть на лес, — подумал ястреб, — но тебе не провести меня!» И он разжал когти, пролетая над озером.

Когда через несколько дней черепаха снова приползла к банановому дереву, на верхушке дерева сейба никого не было. Хозяин прогнал плохого сторожа. Вот почему красноголовые ястреба-аура до сих пор ненавидят черепах и, если удается, охотятся на них, разбивая пойманных черепах о камни.