С думой о Земле - Горьков Владислав Леонидович - Страница 28

После перехода, телевизионного репортажа, консервации прибывшего корабля и традиционного совместного ужина мы стали укладываться спать. Своим гостям для сна мы предложили самые, на наш взгляд, удобные места. Светлана выбрала себе «спальню» по левому борту отсека научной аппаратуры. Саша Серебров устроился на потолке. В станции это место, в отличие от земных представлений, ничем не хуже других. А Леонид устроился спать на бегущей дорожке. Сказал, что так он спал на «Салюте-6», когда прилетал туда с Думитру Прунарно, румынским космонавтом, и место это ему очень нравилось.

Должен сказать, что присутствие Светланы, безусловно, оживило обстановку. Мы больше шутили, были внимательнее друг к другу.

Пополнение экипажа станции позволило нам более интенсивно заняться сложными экспериментами. С помощью французской камеры «Пирамиг» Саша Серебров и Светлана Савицкая провели съемку туманности Андромеды и Магеллановых облаков. Эта аппаратура требует не только отработанных навыков в обращении, но и известной сноровки. Один космонавт работает с пультом, а другой быстро меняет фильтры. Во время этого эксперимента наш экипаж управлял орбитальным комплексом, а Леонид Попов вел съемку фотокамерой ПСН. В общем, вся пятерка была занята.

С помощью чехословацкого электронного фотометра ЭФО-1 мы исследовали потоки метеоритов, попадающих в атмосферу нашей планеты (всем знакомые «падающие звезды»). Как правило, они сгорают не целиком — частично распыляются, образуя аэрозольный слой на высоте около ста километров. Ученых интересует, как меняется этот слой, когда наша планета пересекает метеорные потоки. Регистрируя изменение блеска звезд при заходе за горизонт, можно судить о толщине аэрозольного слоя.

Разумеется, на первых порах, когда Светлана и Саша только привыкали к невесомости, интенсивно проводились медико-биологические исследования. Конечно, медиков очень интересовало воздействие факторов космического полета на женский организм, и прежде всего невесомости: каковы приспособительные реакции женского организма в период адаптации, степень эффективности различных профилактических средств, реакция вестибулярного аппарата, биоактивность сердца при нагрузках на велоэргометре и в покое… очень многое интересовало медиков.

И тут в полной мере использовалась наша бортовая медицинская «лаборатория» — «Аэлита». Конечно, не оставались без внимания и другие члены экипажа. Изучались сердечно-сосудистая система, кровообращение мозга, динамика физиологических процессов. «Днепры» продолжили эксперимент «Эхография», начатый советско-французской экспедицией. Был проведен эксперимент «Координация», аналогичный эксперименту «Поза».

Светлана и Саша занимались биотехническим экспериментом «Таврия». Его цель — получение сверхчистых и уникальных биологических препаратов (клеток, гормонов, ферментов). В основе метода лежат процессы электрофореза (движение взвешенных частиц в электрическом поле) в жидкой среде. Это новое направление в биотехнологии — прообраз будущих фармацевтических лабораторий на орбите.

Вообще мы прозвали «Днепров» «охотниками за открытиями». Приступая к очередному эксперименту, кто-нибудь из них обязательно приговаривал: «Так, а сейчас мы сделаем потрясающее открытие».

Надо признаться, что мы подарили Светлане фартук и косыночку не без тайной надежды. Светлана эти наши намеки поняла и использовала этот фартук как надо — при проведении ряда тонких экспериментов. Так что эмансипация женщин на орбите уже состоялась.

Работа на орбите требовала полной отдачи от всей пятерки космонавтов. И пожалуй, единственной ощутимой привилегией Светланы было то, что именно ей предназначались крохотные звездочки цветущего арабидопсиса в биоблоке да отдельный «кабинет» в корабле «Союз Т-7».

«Днепры» также вели изучение астрофизических и атмосферных образований низкой контрастности с помощью фотокамер ПСН и «Пирамиг». Исследовались свечение верхней атмосферы, структура зодиакального света. Исследовалась пропускная способность иллюминаторов станции — конструкторов интересовало, как изменилась она за время полета станции.

Был проведен эксперимент «Резонанс». Его цель — определение динамических характеристик космического комплекса «Союз Т-5» — «Салют-7» — «Союз Т-7». Изучались природные ресурсы Земли с помощью фотокамер МКФ-6М и КАТЭ-140.

Было у Светланы и персональное задание. Она наблюдала сложные цветовые образования: сумеречные явления, краски горизонта Земли при восходе и заходе солнца. Ученые надеялись на свойственное женщине умение разбираться в тонкости цветовых оттенков.

Но вот пришло время собираться «Днепрам» в обратную дорогу. Мы помогли им упаковать багаж с результатами работы: и своей, и совместной с ними. Наступил грустный момент расставания. Это были уже 107-е сутки нашего с Валентином полета. И мы знали, что больше к нам «гостей» не будет. До конца полета мы теперь только вдвоем. Прощальные слова, грустные улыбки, пожелания — и крышка переходного люка снова разделила наши экипажи.

Расстыковка. Отчаливание. Мы прильнули к иллюминаторам. Наш «Союз Т-5» с «Днепрами» на борту уплывает к земной гавани.

Я все время говорю «мы», в ЦУП о нас все время говорят «экипаж». Что же такое это — «мы»? Это Валентин Лебедев и я. Два разных человека, с разным образованием, разным воспитанием, привычками. Разные семьи, разная судьба, разные пути в космос… У нас только одно общее — мы оба космонавты. Да еще, пожалуй, возраст одинаковый. Оба — апрельские. И я старше Валентина всего на три дня.

И вот мы, такие разные, — вместе, мы — экипаж. Семь месяцев только вдвоем. Трудно ли это? Но это мы только на орбите семь месяцев вместе. А «притираться»-то друг к другу стали значительно раньше. Да и просто знакомы были давно.

За год до старта я и Валентин были назначены в один экипаж, начали готовиться… К этому времени Лебедев уже прошел курс подготовки к длительным полетам. Но нелепая случайность не позволила выполнить такой полет раньше. За месяц до старта он повредил колено во время тренировки на батуте, и его в 185-суточном полете заменил Валерий Рюмин.

Когда сформировали наш экипаж, я, естественно, был рад, что со мной рядом оказался человек, имеющий опыт работы в космосе. Во время подготовки мы поставили себе цель: выявить те «подводные камни», с которыми бы пришлось столкнуться нашим отношениям на орбите. Станция «Салют-7» насыщена аппаратурой. Каждый прибор, систему надо было изучить досконально, выработать единую методику подхода к экспериментам и всей работе в космосе.

Некоторые психологические трудности, конечно же, были. Мы же не юноши. У каждого свой жизненный опыт, свои убеждения, привычки, стиль работы — порой не совпадающие. Но общий язык нашли быстро. Мы сразу договорились, что в работе должна быть полная откровенность. Не копить недоразумения, претензии друг к другу. Откровенность и общая работа — вот ключ к взаимопониманию.

Накануне старта каждый из нас знал другого достаточно хорошо, мог трезво оценивать достоинства и недостатки своего товарища. Могу сказать, что я стал жестче относиться к себе, лучше видеть и свои слабые стороны.

Космос — судья строгий. В этом особенность профессии космонавта: он тщательно готовится ко всем возможным ситуациям, даже к самым худшим. В реальном полете они встречаются далеко не всегда. Но пока еще все космонавты — испытатели. А готовность к неожиданностям — суть испытательской работы.