Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

10600 или третий закон Ньютона в жизни - Поправкин Алексей - Страница 25


25
Изменить размер шрифта:

Я ему и говорю: “Вам деньги в полиэтиленовом пакете везти или как? И вообще, может я у них попрошу чуть-чуть по-больше, а то кроме квартиры на Севере я ещё ничего не заработал“.

— Ты сначала договорись, а там уж поговорим.

В Питере просто обалдели от такого документа и от греха подальше даже приняли меня на работу 30 ноября, в воскресенье, а в Архангельске уволили 29 ноября в субботу. Самую активную роль в этом сыграл Валентин Михайлович Ермолаев, который был в ту пору командиром Лен. ОАО, а уже позже он созвал экономистов и отправил меня в Архангельск, с заданием подписать перевод задним числом, потому как я мог потерять всю выслугу, которая уже тянула на ящик коньяка!

С этим заданием я справился и по документам я попал в Питер даже по переводу.

Провожать меня собрался весь экипаж. Александр Волков, Сергей Пономарёв, Михалыч — Михаил Михайлович Чепурнов. ”Полетали“, попили. Они мне картину с нашим морем подарили на память, а на обратной стороне написали: ”Лёша! Не забывай, что есть на свете кусочек неба, кусочек суши и кусочек воды, а также товарищи которые помнят тебя в нашем Архангельске”.

Умер уже Саша и не успел я на его похороны. Он не дотянул даже до 50. После моего отъезда он летал ещё год-полтора, и язва желудка переросла в рак.

Серёга с Михалычем были сокращены перед самым вводом Серёги в Командиры. (Когда народу жрать не на что, какие уж полёты!) Иногда Серёга и Михалыч приезжали ко мне, иногда я к ним. А когда меня “УБИВАЛИ“ в Москве на ЦВЛЭКе, Серёга звонил мне в больницу каждый день, чтобы поддержать морально. В больнице, конечно, очень возмущались по поводу многочисленных мне звонков, а потом лишь стали просить, чтобы звонили вечером.

Часть 2

Питер. Начало действия 3-го закона. Первые полёты

Я всю свою жизнь летал во вторых эскадрильях, а тут в первую засунули. Вторая эскадрилья была международной и я должен был ещё показать себя. Мой первый рейс был в Тюмень и первым Командиром был Никитич. Высокий и статный 50-ти с небольшим лет. Слухи о нём были не очень хорошими, но как мне сказали, что он любитель экономить топливо, а для меня это означало, что летать мы будем красиво.

Полёт состоялся 12 декабря и я даже немного волновался. Но всё по плану и вот уже пора снижаться.

Я выполнил расчёт и отдал его Командиру.

— Как снижаться будем? Снижаться можно было по скорости 600. Эта приборная скорость максимальная, чтобы самолёт не разрушился. Потом на 3000 метрах мы её гасим до 500, а затем по этой скорости мы снижаемся по 10 метров в секунду. Некоторые Командиры снижаются по 15–18 метров до 3000. Это быстрее, но некоторые предпочитают снижаться по 10 — нудно, но на 3000 скорость можно не гасить потому, что она больше 500 не будет. То есть она может быть и больше, если, конечно, Командир не будет следить за режимом двигателей, но в Архангельске таких Командиров я не видел.

— Считай по 15.

Я обрадовался. Никитичу не хватало только крикнуть “Банзай!“ Мы начали сыпаться по 25–30 метров, скорость мгновенно дошла до 600, после этого он начинает снижаться уже по 5, а только лишь скорость позволила, как вертикальная снова стала 20–25 и так до эшелона перехода, то есть плевать он хотел на 3000 метров, где мы можем снижаться по 500. Мы уже неслись на 600 километрах в час на высоте круга, то есть 500 метрах и что, было на уме у того Никитича, мне было непонятно.

Сели, поговорили и опять полетели. Если Никитич иногда и мог прислушиваться на снижении, то по поводу предлагаемых рубежей выпуска механизации, как и погашения скоростей, то тут он просто чихать хотел. Существовало только два мнения: его мнение, и мнение неправильное.

Числа 20-го, полетел с нами наш командир эскадрильи Т.А.Г. Полетели мы в Кривой Рог. В том самом Роге появился туман и нам пришлось уйти на запасной в Днепропетровск. Погода появилась лишь через 2 дня. То есть был туман, но видимость была уже 800 — можно было лететь, что мы и сделали.

Нас там так ждали, что курс дали на прямую и мы шли почти под 90 градусов к посадочному курсу.

Там, в Кривом Роге заходил Чехословацкий Ту-154 и диспетчер нас немного отвернул. Мы выполнили четвёртый разворот и уже были в глиссаде, но Ту-154 всё ещё был на полосе. Делать было нечего и мы стали уходить на второй круг. В соответствии с нашей технологией работы, Командир даёт взлётный режим, убирает колёса, а я при достижении скорости 300 докладываю об этом важном этапе и Командир даёт команду на уборку закрылок до 20 градусов и переводит самолёт в набор, а уже на 120 метрах и скорости в 330 километров в час, полностью убираются закрылки. При разворотах, с такими малыми скоростями крены должны быть не более 15 градусов.

Что было на самом деле.

Был установлен взлётный режим, и самолёт переведён в набор. Я кричу, что скорость 300, но мы уже в крене. По скорости изменения курса наш крен был явно больше 15, колёса были не убраны, как и закрылки, стоявшие в посадочном положении, то есть на 30(38)градусов. Сигнализация нервно орёт прямо в ухо, и вместо положенных 500 метров, мы взлетаем на 700. Потом, в хаотичном порядке начинают убираться шасси и закрылки, мы падаем на 500 метров, полностью нарушая схему захода, впопыхах выполняем второй разворот. Наконец, Никитич овладел самолётом, и сигнализация заткнулась. Дальше всё шло нормально и мы, наконец, сели.

После выключения двигателей воцарилась тишина. Интересно, что скажет Т.А.Г.

В Архангельске, я думаю, если бы второй пилот ТАК посмел уйти на круг, то разгневанный Командир, просто бы обломал штурвал о голову второго пилота, а потом этому нерадивому второму пилоту назначили бы пожизненный тренажёр.

Т.А.Г. только и сказал:

— Ты, Никитич, что не слышал, как тебе штурман кричит скорость 300, что ты должен делать?

— А мне этот штурман говорит и когда закрылки и шасси выпускать, и вообще я с ним летать больше не буду…

Потом, из-за погоды, мы попали вместо Питера в Таллинн (простите меня, если я не дописал какую-нибудь букву) и лишь поздно вечером сели дома. Слева, кстати, уже сидел Т.А.Г.

На следующий день был разбор. Т.А.Г. сказал: “Мы все знаем Архангельскую школу штурманов и если вам штурман грамотно подсказывает, что нужно делать, то есть смысл прислушаться”.

Я подошёл к Т.А.Г. и поблагодарил его за сказанные слова, хотя и моя фамилия не была упомянута, речь, безусловно, шла обо мне.

Потом был Челябинск в 9 утра, с отсидкой там до 24 (кровати там были такие, что пришлось искать доску, чтобы спать горизонтально. А там уже и время лететь), а потом мы куда-то полетели в Новокузнецк или Кемерово, и оттуда обратно в Питер, с посадкой в Челябинске. В общем, всю ночь и кусок утра. Дома я был лишь около 12.

На следующий день к 9 на тренажёр, а к 21 уже с моим новым Командиром Павловым А.А. в резерв. Павлов мне очень понравился. Мы с ним сразу подружились и проболтали до 23, потом мои глаза начали слипаться, и я пошёл спать. Ещё не успел раздеться, как нам позвонили с АДП (аэродромно-диспетчерский пункт) с заданием лететь в Сочи и вывезти оттуда какой-то театр, который должен лететь в Германию на следующее утро. Ни дня без приключений, только и сказал я, и уже через 15–20 минут мы сидели в высланной за нами машине. Но заказчик не пришёл. Отбой, и мы уже в кроватях и через 30–40 секунд розовый сон начал томно обволакивать меня.

Подъём, заказчик пришёл. Чертыхаясь, мы снова в машине. Около 2-ух и лететь не хочется, потому, что чертовски хочется спать! Мы взлетели только лишь около 4-х утра и около 7 сели в Сочи. В Сочи дождь, а в Питере снег –12! Мы в АДП. Орёт телевизор, а я смертельно хочу спать. Мы прилетели вне рейса и заправлять нас будут только по указанию начальника аэропорта, который придёт только к 9. Я это уже проходил и иду спать в профилакторий. Раньше 10 не взлетим. У меня есть 1,5 часа и я их использую по назначению. Все остались ждать, а я пошёл спать.