Хранитель сердца [Ангел-хранитель] - Саган Франсуаза - Страница 6

– Ну, Дороти, что ты думаешь? – Естественно, именно он сделал открытие. Я, ничего не говоря, несколько раз кивнула – лучший способ маскировки чувств. Джей повернулся к Льюису: – Что ты думаешь о себе?

– Я не думаю о себе, – спокойно ответил тот.

– Где ты учился играть?

– Нигде.

– Нигде? Ладно, ладно, мой друг…

Льюис встал. Казалось, он здорово рассердился.

– Я никогда не лгу, мистер э… э…

– Грант, – механически подсказал Джей.

Впервые я увидела, Чтобы Джей растерялся. Он даже слегка покраснел:

– Я и не говорил, чго ты лжешь, я просто заметил, что ты удивительно естествен для новичка. Дороти может подтвердить

Джей повернулся ко мне, и от его умоляющего взгляда я чуть не рассмеялась, но пришла ему на помощь:

– Это правда, Льюис, ты очень хорош.

Он взглянул на меня, улыбнулся и неожиданно на клонился ко мне, как будто мы были одни:

– Правда, я тебе понравился?

Его лицо замерло в дюйме от моего, и я беспокойно заерзала в кресле.

– Да, Льюис, я уверена, ты сделаешь карьеру. Я…

Джей скромно кашлянул, как я и надеялась.

– Я подготовлю твой контракт, Льюис. Если ты захочешь, можешь показать его своему адвокату. Где я смогу найти тебя?

Спрятавшись в кресле, оцепенев, я услышала спокойный ответ Льюиса:

– Я живу у миссис Сеймур.

VI

Скандал не раздули лишь благодаря моей малой известности в Голливуде. Несколько замечаний, несколько идиотских поздравлений с блестящим будущим моего протеже. Но слухи не вышли за пределы моего кабинета. Никто из журналистов не постучал в дверь. Единственная строчка в газете сообщала, что молодой дебютант Льюис Майлс подписал контракт у знаменитого Джея Гранта. И лишь Пол Бретт во время ленча в директорате компании серьезно спросил, что я собираюсь делать с Льюисом, Пол похудел, что шло ему, и стал меньше улыбаться, впрочем, обычное явление для сорокалетних в этой стране. И неожиданно он заставил меня вспомнить, что на свете существуют мужчины и любовь. Я весело ответила, что с Льюисом меня ничего не связывает, я очень рада за него и он скоро переедет. Пол посмотрел на меня подозрительно:

– Дороти, мне всегда нравилось, что ты не лжешь и не разыгрываешь идиотских комедий, как другие голливудские женщины.

– Как?

– Не говори мне, что ты целый месяц в целомудрии прожила с красивым молодым парнем. Я полагаю, он не только красив, но и…

Я рассмеялась.

– Пол, ты должен поверить мне. Он не интересует меня, во всяком случае, в этом смысле. Так же, как и я его. Я знаю, это кажется странным, но все так и есть.

– Ты клянешься в этом?

Мания мужчин к получению клятв очаровательна. Итак, я поклялась, и, к моему удивлению, Пол искренне просиял. Вот уж не думала, что он столь доверчив и полагается на женские клятвы, все равно какие. Туг же, правда, я нашла другое объяснение: он так влюблен в меня, что мои заверения доставляют ему удовольствие. Вот когда до меня дошло, что я прожила с Льюисом больше месяца, за это время почти нигде не бывала и, тем не менее, ни разу не оказалась в одной постели с этим красивым парнем, хотя этот вопрос всегда занимал важное место, в моей жизни. Я посмотрела на Пола более внимательно, обнаружила обаяние, элегантность, изысканные манеры и договорилась о встрече с ним на следующий день. Он заедет за мной около девяти вечера, мы пообедаем у Чейзена, а потом потанцуем. Довольные друг другом, мы разошлись.

На следующий день я вернулась домой раньше обычного с твердым намерением роскошно одеться и соблазнить Пола раз и навсегда. Как обычно, Льюис сидел в кресле и смотрел в небо. Он помахал в воздухе листом бумаги. Подойдя, я взяла его. Это был контракт с Грантом. Он включал съемку трех фильмов, высокий недельный оклад в течение двух лет и, разумеется, исключительные права. Я быстро пробежала контракт и посоветовала для надежности показать его моему адвокату.

– Ты доволен, Льюис?

– Мне все равно. Если контракт тебе нравится, я подпишу его. Ты торопишься?

– Я приглашена на обед, – бодро ответила я. – Пол Бретт через час заедет за мной.

Я поднялась наверх и через минуту сидела в ванне по шею в горячей воде, с оптимизмом думая о будущем. Мне удалось выбраться из очень щекотливой ситуации: перед Льюисом открывается блестящая карьера, Пол все еще любит меня, и мы собираемся пообедать, поразвлечься, быть может, заняться любовью – жизнь прекрасна. Я взглянула в зеркало на свою еще стройную фигуру, сияющую физиономию и, что-то напевая, скользнула в шикарный халат, присланный дочерью из Парижа. Затем присела у туалетного столика, вытащила бесчисленное множество баночек с магическими кремами и начала священнодействие. Льюиса я увидела в зеркале. Он без стука вошел в спальню – меня это удивило, но не особенно рассердило, учитывая, как я уже отметила, мое прекрасное настроение, – и сел на ковер возле меня. С одним глазом я уже покончила, со вторым – нет, выглядела наверняка глупо, поэтому продолжила устранение асимметрии.

– Где ты собираешься обедать? – спросил Льюис.

– У Чейзена. Это в Лос-Анджелесе, единственный ресторан, который тебе стоит посетить. Скоро ты появишься там как звезда.

– Не говори ерунды, – он говорил грубо и раздраженно. На мгновение я оторвалась от дела, моя рука с кисточкой для теней замерла в воздухе:

– Я не говорю ерунду. Это очаровательное место.

Льюис не ответил. Как обычно, он смотрел в окно. Я покончила с глазом, но, к моему удивлению, не решалась накрасить губы в его присутствии. Мне казалось, что это так же неприлично, как раздеться перед ребенком. Я пошла в ванную, тщательно подвела губы а-ля Кроуфорд и надела вечернее голубое платье, мое самое любимое. Возникли трудности с молнией, и я полностью забыла о Льюисе, из-за чего, входя в спальню, чуть не наступила на него, все еще сидящего на ковре. Он вскочил на ноги и уставился на меня. Довольная собой, я мило ему улыбнулась:

– Что ты обо мне думаешь?

– Ты мне больше нравишься в наряде садовника.

Я засмеялась и пошла к двери: пора готовить коктейли. Но Льюис схватил меня за руку:

– А я что буду делать?

– Делай, что хочешь, – ответила я в изумлении. – Есть телевизор, копченая семга в холодильнике. Или, если хочешь, можешь взять мою машину…

Он все еще держал меня за руку, лицо его закаменело. Он смотрел на меня пустым взором, и я узнала этот самый взгляд, что поразил меня в студии, взгляд пришельца на Земле. Я попыталась высвободить руку, а когда это не удалось, подумала с надеждой, что скоро приедет Пол.

– Разреши мне пройти, Льюис. Я опаздываю, – я говорила тихо, будто боясь разбудить его. На лбу и вокруг рта Льюиса появились капельки пота, я подумала, уж не болен ли он.

В этот момент он будто увидел меня, очнулся и отпустил мою руку.

– Твое ожерелье плохо застегнуто. – Его руки легко обвились вокруг моей шеи, замочек нитки жемчуга щелкнул. Потом он отступил на шаг, и я вышла из комнаты. Все это длилось не более секунды, но я почувствовала, что крошечная капелька пота скатилась по спине. Не от возбуждения, вызванного прикосновением к шее рук мужчины. Это-то чувство я знала прекрасно.

Пол прибыл вовремя, был мил с Льюисом, несколько снисходительным, но очаровательным, и мы втроем выпили по коктейлю. Мой оптимизм быстро восстановился. Уезжая, я помахала рукой Льюису, стоявшему неподвижно в дверном проеме: высокий, стройный силуэт, красивый, слишком красивый.

Вечер прошел, как я и ожидала. Я повидала массу друзей, часа два протанцевала с Полом, и мы приехали к нему на квартиру. Я снова испытала прелесть табачного запаха, тяжести мужского тела и любовных слов, нашептываемых в темноте. Пол был настоящий мужчина, очень нежный, сказал, что любит меня, и попросил выйти за него замуж. Я, естественно, согласилась, так как, получая удовольствие, готова согласиться на что угодно.

В шесть утра я заставила Пола отвезти меня домой.