Желтый кубик - Подосиновская Людмила - Страница 2

— Хочу, чтобы появился призрак, — негромко сказал Гелий. — Хочу, чтобы он пришел к нам.

Наступила звенящая тишина. Вовка, оцепенев, глядел во мрак подвала. И вдруг послышался шорох… Шаги!

Вовка вскочил, ударился головой о локоть Гелия и бросился вон из подвала. Они мчались во весь дух, не смея оглянуться. Выскочили во двор, завернули за угол, пробежали детскую площадку и только тогда, наконец, остановились. Никто за ними не гнался.

— Он там?.. — сдавленным голосом прошептал Вовка.

— Нет, его не было.

— Как не было? А чего же ты бежал?

— Из-за тебя. Ты кинулся, как заяц…

— Сам ты заяц.

— Пошли посмотрим?

— Ой, что ты…

Гелий решительно направился обратно к подвалу. Вовка нехотя плелся за ним, готовый каждую секунду кинуться наутек.

Все-таки они спустились в подвал еще раз. Дошли до того места, где сидели, прошли немного дальше. Подвал был пуст.

Щелкнул замок входной двери: вернулась мать. Гелий поднял книгу, рассеянно перелистнул страницу, сделал вид, что читает. Мать заглянула в комнату.

— Гелик, ты не заболел? Что с тобой?

— Ничего, мама. Я читаю.

— Почему ты опять дома? Ведь школа уже на носу, потом не погуляешь.

— Да, мама. Я сейчас.

— Сначала поешь, Гелик. У тебя последнее время что-то неважный вид. Если плохо себя чувствуешь, ты скажи, не скрывай от меня, родной. Может, пойдем сегодня к врачу?

— Ох, ну что ты, мама, честное слово. Я совершенно здоров. А что похудел, так просто… просто я расту.

Это было похоже на правду. Мать еще раз испытующе оглядела сына и ушла на кухню. Гелий облегченно вздохнул.

Его рука привычно нащупала в кармане теплый кубик. Он стал совсем крошечным, вот-вот исчезнет. Почему он растаял так быстро? Гелий думал, это протянется не один год — ну, два, три, пять. А прошло только лето…

Гелия передернуло. Макароны не лезли в горло, чай показался слишком сладким и противным. Он с трудом сделал несколько глотков. В это время мать включила радио.

Гелий сразу понял, о чем идет речь — о лунной экспедиции. «Что это? Пропали?! Как пропали? Сигналы бедствия? Нет точных координат, мало шансов на спасение?.. Нет, этого не может быть, этого не будет!

Этого не будет! Еще осталась крупинка чудесного желтого камня, они будут спасены! Только не здесь, здесь нельзя, здесь мама… Скорее на улицу, в сад!»

Гелий мчался по тротуару, расталкивая прохожих. Он бежал изо всех сил, задыхаясь, хватая воздух открытым ртом.

«А вдруг они уже погибают? Если через минуту будет поздно?» Гелий сжал в кулаке маленькую желтую крупинку и остановился.

— Хочу, чтобы их спасли!.. Хочу, чтобы не погибли…

Вдруг небо сорвалось со своего места и с пронзительным визгом полетело вниз. «Почему с визгом?» — успел подумать Гелий, и в этот миг небо обрушилось на него и сбросило во тьму.

— Что интересного, спрашиваете? Да, знаете, вчера был довольно своеобразный случай… Даже странный. Привезли мальчика лет тринадцати с переломом ребер и ушибом головы…

— Неужели?

— Да, сбила машина, в наше время случай редкий. Машиной управлял не автомат, а человек, молодой парнишка. Расстроен, конечно, чуть не плачет. Говорит, мальчик бежал через улицу, но внезапно остановился, что-то закричал. Даже автомат вряд ли успел бы затормозить.

— Ну, а мальчик? Жив?

— Жив, полежит месяц и будет здоров. Но знаете, что удивительно? Когда он пришел в себя, первым его вопросом было: «Почему я жив?»

— То есть как?

— Слушайте дальше. Потом спросил о лунной экспедиции. Я ему сказал: обнаружена и все спасены. «Странно, — говорит, — они спасены, а я жив… Вы ничего не нашли у меня в кармане?» Я запомнил все его вопросы, потому что, сами понимаете, человек, вытащенный из-под колес…

— А он не бредил?

— И я было так подумал, но ошибся. Тайну раскрыл его приятель, мальчишка того же возраста. Он рассказал фан-тас-ти-чес-кую историю. Якобы у его друга был камень, который давал волшебную силу исполнять желания. Он, например, пожелал выздоровления этому самому приятелю, когда тот был тяжело болен, а вот сейчас, мол, на улице, — спасения лунной экспедиции. Все исполнялось, но за это он должен был расплачиваться своей жизнью.

— Что за средневековая чепуха!

— Да, это очень странная история. Будто какой-то «черный человек» дал мальчику очень красивый золотисто-янтарный кубик и сказал, что кубик будет исполнять желания, но сам при этом растает, и вместе с ним растает… что с вами, Алексей Дмитриевич?

Алексей Дмитриевич Гребенченко, руководитель одной из лабораторий Института новых материалов, вдруг остановился посреди тротуара и воззрился на своего соседа, хирурга районной больницы.

— Стойте, стойте… Как вы сказали? Кубик золотисто-янтарного цвета, постепенно тающий, уменьшающийся в объеме?

— Да… Он вам знаком?

— И кто дал его мальчику? «Черный человек»?

— Ну, человек, одетый в черное, смуглый, черноволосый, с черной бородкой и в темных очках.

— Ах, вот как? Смуглый, значит? Одетый в черное? С черными очками и бородкой? Ну, погоди ж ты…

И Гребенченко, не прощаясь, ринулся к остановке воздушной дороги.

Запыхавшись от быстрой ходьбы и кипя негодованием, Гребенченко быстро поднялся на второй этаж и распахнул дверь своей лаборатории.

— Рузин здесь?

— Здравствуйте, Алексей Дмитриевич, — приветствовала его лаборантка. — Здесь, здесь. Рузин, идите сюда, начальник зовет! — крикнула она.

Из соседней комнаты вышел высокий человек в белом халате. Аккуратная черная бородка клином удлиняла его смуглое приятное лицо.

— Доброе утро, Алексей Дмитриевич!

— Я вам сейчас покажу доброе утро! — взорвался Гребенченко. — Это что за фокусы? Кто вам позволил раздавать образцы новых пластмасс да еще городить при этом какие-то басни?

— Как раздавать? Какие басни? Ничего не понимаю…

— Не понимаете? Может быть, это не вы дали мальчишке образец 51/133 и наговорили при этом кучу всякого вздора об исполнении желаний?

— А-а! — засмеялся Рузин. — Вспомнил. Весна, знаете, экзаменационная пора — сидит такой печальный паренек в сквере, что-то учит. Ну, мне и захотелось его развлечь, что-то сфантазировал. Откуда вы узнали? Да и образец давно не секрет, почему такой шум?

— Ах, почему шум? Наговорили ребенку всяких ужасов и с легким сердцем отправились дальше? Да как у вас язык повернулся?

— Что вы, Алексей Дмитриевич, ведь это же была просто сказка. Неужели детям никогда не рассказывают сказок?

— Хороша сказка! Ведь вы же сказали ему, что он умрет, когда растает желтый кубик! А он поверил этому! Вы что, не знаете силы самовнушения?

Инженер некоторое время молча смотрел на Гребенченко, затем побледнел, снял очки, сунул их в карман.

— Поверил?! Не может быть. Что-нибудь случилось, Алексей Дмитриевич?

— Мальчик едва не погиб, вот что случилось!

Рузин отступил на шаг, снова вытащил из кармана очки. Лицо его стало растерянным.

— Но… как же так? Ведь я сказал… Он же видел, что желания не исполняются, он сразу должен был понять, что это шутка…

— А если его желания исполнялись?

— Исполнялись?!

— А чего, по-вашему, он должен был пожелать?

— Ну… выстроить сказочный дворец или чтоб двойка исчезла сама…

— А он пожелал знаете чего? Выздоровления больному другу, спасения космонавтов на Луне. И все его желания сбылись, понимаете? И камень таял. Да тут и я поверил бы, черт возьми!

— Что с ним? — глухо спросил Рузин. — Он будет жить?

— Насколько я знаю, большой опасности нет. Вы, вот что, снимайте-ка рабочий халат и марш-марш в больницу.

— Да, да… где это? Я сейчас еду…

— Адрес я вам напишу. Валя, дайте листок бумаги.

Рузин стащил с себя халат, схватил листок с адресом и бегом поспешил к выходу.