Башня - Сафонов Дмитрий Геннадьевич - Страница 68

— Владимир! Поднимай машину! Постарайся снять людей с крыши!

Пилот мысленно произнес заготовленную заранее фразу, а потом проглотил ее.

— Кирилл Александрович… Знаете, у меня по вашей милости и так уже проблем хватает!

— Владимир! Это приказ!

— Кирилл Александрович… — внезапно он не выдержал и все же сорвался. — Да какой, на хер, приказ? Что у тебя между ушами? Манная каша? Я тебе что, твою мать, личный Чкалов? Приезжай, садись за рычаги и летай, сколько вздумается!

— Владимир… — пробовал вставить Истомин, но пилот не давал ему сказать ни слова.

— Да не надо меня пугать! Я сам завтра уволюсь! Меня давно уже во Внуково зовут! — про Внуково он придумал прямо сейчас, на ходу, но надо же было как-то осадить этого засранца. «Хозяин! Медиа-магнат, мать его!»

— Володя, я прошу тебя… Там — люди, — пилоту показалось, что голос Истомина дрожит. — Все уже согласовано… МЧС просит нас оказать возможное содействие. Сейчас с тобой будут говорить.

В наушниках послышался другой голос — строгий и уверенный. Почему-то, услышав его, хотелось вытянуться по стойке «смирно».

— Трибунцев! Ты можешь сесть на крышу?

Пилот задумался всего лишь на мгновение.

— Наверное, могу.

— Отставить «наверное»! Здесь и так много… всего. Сможешь или нет?

Пилот собрался.

— Смогу.

— Твоя задача — принять на борт как можно больше людей и опустить в безопасное место. Где находишься?

Пилот объяснил. Голос на том конце помедлил, размышляя.

— Не очень удобно. «Скорые» туда не пробьются. Но по эту сторону еще хуже. Давай всех туда! Как понял?

— Понял вас.

— Скоро прибудет другой вертолет. От «рыцарей дороги». У него та же задача. Вы сможете не мешать друг другу в воздухе?

Пилот временно исключил слово «наверное» из своего лексикона.

— Сможем.

— Удачи, Трибунцев!

— Эй! Послушайте… — пилот замялся. — Вы замолвите за меня словечко перед МАКом? — Он почему-то не сомневался, что голос, который он слышал в наушниках, принадлежит человеку, наделенному большой властью. Конечно, это походило на неуместную торговлю, но если его лишат лицензии, то во Внуково он будет подметать взлетную полосу. Другой работы не найдется.

— Считай, уже замолвил… Трибунцев!

— Да?

— Будь осторожен. С Богом!

— Ага! — пилот обернулся и замахал на сидевших в салоне телевизионщиков: — Выгружайтесь, ребята! Машина идет в парк!

Оба — и оператор, и репортер — с удивлением посмотрели на него.

— Володя…

— От винта! — заорал он. Потянулся к кнопке «START ENGINE» и увидел, как дрожит рука. От возбуждения?

«Ну конечно, черт побери! О таком летном задании можно только мечтать!» Пилот — это не профессия, пилот — это судьба.

Когда-то он хотел летать на сверхзвуковом истребителе. Не получилось. Ну и ладно. Важнее другое: получится ли у него сейчас?

«Конечно, получится».

Он замахал на телевизионщиков.

— Вылезайте, ребята! Приказ Истомина!

Фамилия шефа подействовала лучше, чем заклинание Гарри Поттера. Оператор подхватил камеру и выпрыгнул из салона. За ним следом — репортер. Они вяло трусили подальше от вертолета, а пилот уже нажал на «старт» и запустил двигатель.

Винты побежали по кругу, быстро набирая скорость. Он решил дать двигателю несколько минут, чтобы прогреться. Вертолет не автомобиль, на «подсосе» не поедет.

Минуты тянулись томительно долго, но пилот прекрасно знал, что такое недостаток тяги — в его-то ситуации.

Он поправил наушники и снова услышал голос Истомина.

— Володя… Спасибо тебе, — сказал шеф.

— Да ладно, — снисходительно ответил пилот, даже не удивившись такой неожиданной смене ролей. Некогда было удивляться. — Я еще ничего не сделал.

— Спасибо, — повторил Истомин и отключился.

Пилот собрался. Мысленно представил свои последующие действия. Посмотрел на клубы оседающей пыли и прикинул приблизительное направление ветра (хотя там, наверху, все может быть по-другому).

«Буду заходить с востока. По солнцу».

Солнце, как огромный красный апельсин, висело над ниточкой горизонта. Облаков на небе не было. Пилот прокрутил все в голове в последний раз. Он уже готов был передвинуть рычаг газа и взять ручку на себя, когда вдруг заметил, что по мосту, по направлению к вертолету, бежит странный человек.

Он был серым, за ним развевался тонкий шлейф пыли. Человек бежал, на ходу размазывая пыль по мокрому от пота лицу, теперь оно выглядело как пугающая застывшая маска.

Но больше всего пилоту не нравилось, что он бежал прямо на вертолет. И некому было его остановить.

Тугие воздушные потоки, срывающиеся с блестящих лезвий лопастей, били человека в грудь. Пыль, осевшая на его одежде, разлетелась последним стремительным облаком. Он низко пригнулся и уже практически полз по асфальту — но тем не менее упрямо двигался к намеченной цели.

Пилот посмотрел на датчик температуры. Пора! Он взял ручку на себя, и вертолет, радостно вздрогнув, оторвался от земли.

Человек сделал последний отчаянный рывок (теперь он был совсем близко, и пилот видел, как воздух невидимыми пальцами давит ему на щеки, изменяя черты лица), подпрыгнул и уцепился обеими руками за левую «лыжу».

Машина еле ощутимо наклонилась.

«Идиот!» — выругался пилот. Теперь все откладывалось. Сначала ему нужно избавиться от этого сумасшедшего, а потом уже снова взлетать. Это очень нехорошо. Дурная примета.

Тем временем одержимый подтянулся на тонкой белой трубе полоза, закинул ногу и потянулся к ручке двери.

Пилот решил дождаться, когда он окажется в салоне, а потом уже опустить машину на землю.

Человек распахнул дверь и закинул тело в салон. Он тяжело дышал и не мог произнести ни слова. Но даже если бы он и говорил, все равно его никто бы не услышал: шум двигателя впитал прочие звуки и перемолол в учащенном четырехтактном стрекотании.

Человек принялся расстегивать куртку и доставать что-то из карманов. Он вытащил целую пачку документов и протянул пилоту. Пилот отмахнулся от него, и документы рассыпались по полу, но незнакомцу удалось ухватить нужный и ткнуть им пилоту в лицо. Тот не сумел толком ничего разобрать, недовольно поморщился и показал человеку на наушники. Безумный кивнул и напялил обитые белоснежной тканью наушники на грязную голову.