Тень Ветра - Ахманов Михаил Сергеевич - Страница 26

– Ну, в тех краях, откуда он родом, все чуть-чуть диковатые. Зато в инициативе им не откажешь! Взять хотя бы этого… Совсем мальчишка, а сопляком его не назовешь, верно, Дейв? Говорили мне, будто Леди Дот его вызвала, а она не стала б ворожить сопляку. Дот – она Дот и есть… Точка! Не подъедешь, не подкопаешься… У такой сам архангел Гавриил протекции не дождется.

– Гавриил, может, и не дождется, а Сатана – непременно, – ухмыльнулся рыжий Дейв и тут же возбужденно зашептал, дергая приятеля за рукав:

– Ты погляди, Барух, что он творит! Вот это прыжки! Рост у парня приличный и вес в норме, а легкость, как у плясуна! Только не хотелось бы мне сплясать с ним джигу…

Быстрыми точными ударами широкоплечий гонял спарринг-партнера из угла в угол. Было заметно, что бьет он не в полную силу – даже не бьет, а лишь обозначает удар. Руки его мелькали пропеллером, и казалось, что их не две, а значительно больше – может, четыре, а может, и все шесть. Двигался он в невероятном темпе, но никакой усталости не проявлял, что весьма удивляло – ведь он бился уже час и доламывал третьего противника. А партнеры его отнюдь небыли новичками.

– Фантастическая реакция, – вполголоса пробормотал рыжий. – За ударом не уследишь… Только тень мелькает А эти прыжки!… У него что там приделано к заднице? Реактивный двигатель?

– Прямая кишка, в точности как у нас с тобой, – меланхолично заметил шатен. – Не нужен ему двигатель, Дейв, – тут он весит на четверть меньше, чем в своих краях. Так отчего бы парню не прыгать? И ты бы запрыгал, сбросив двадцать лет и сорок фунтов.

– Весит меньше, говоришь? Он что, с Тайяхата?

– Оттуда. И прямиком сюда, – Барух с мрачным видом ткнул пальцем вниз, где на пятнадцати помостах шли спарринговые схватки. Потом он немного поразмыслил, потер ястребиный нос и сообщил:

– Предполагается, что я буду его шеф-инструктором. Каково, а? Ну и монстр мне достался! Тайятский дикарь!

– Раз твоя очередь таскать каштаны, так таскай, – рыжий сделал забавный жест, будто подкидывая на ладони нечто горячее, обжигающее. – Не все ж тебе возиться с ублюдками с Европы и Китая! Из них выйдут эксперты да чиновники, а этот будет агентом… Настоящим полевым агентом, оперативником… Ты только погляди на него, Барух! Вот это реакция! Гоняет Длинного Пата Сильвера как овцу на скотобойне! Ну, супермен!…

Барух кисло усмехнулся:

– Знаешь, Дейв, за три последних тысячелетия евреи столько раз имели дело с суперменами, что научились их остерегаться. Вот и я… гм-м… не то чтоб опасаюсь, но колеблюсь… Супермены – не по моей части. Это понятие американское, и я так полагаю, что с любым кандидатом в супермены лучше разбираться американцу-янки или, скажем, какому-нибудь техасскому рейнджеру. А мне больше нравятся парни с Китая. Никаких неприятностей, плюс дьявольская работоспособность. И еще у них очень развито чувство долга и уважения к вышестоящим.

– Не всегда, отнюдь не всегда! – возразил рыжий. – Сейчас я тебе кое-что расскажу… – Он покосился на помост, где Длинный Сильвер, притиснутый к канатам, ушел в глухую оборону. – Так вот, дело было в Нью-Йорке, в Китайском квартале. Забрел туда еврей из Бруклина и сунулся в одно неподходящее заведение…

– Я-то не из Бруклина, – прервал рыжего Барух, – я из Ашкелона, Дейв. А там евреи поумней бруклинских, и ни один не станет лезть в неподходящее заведение. А заодно – слушать твои техасские побасенки.

– Ха побасенки! Какие побасенки! Этот случай я сам наблюдал, должен признаться, что…

Длинный Сильвер с грохотом рухнул на помост. Его широкоплечий противник сделал неуловимое движение ногой, и в горле рыжего заклокотало. Удар был нацелен в висок и был безусловно смертельным, – но в самый последний момент широкоплечий чуть приподнял ступню и перепрыгнул через поверженного соперника. Затем, спустившись с помоста, он принялся невозмутимо массировать предплечья.

– Это он показывает, что мог бы сделать с Сильвером… Ну, бестия! – в голосе Баруха слышалось невольное восхищение.

Рыжий Дейв прочистил горло, ухмыльнулся и потянул приятеля за рукав.

– А скажи-ка мне, Барух, ты сейчас при деньгах? Ежели при деньгах, так я мог бы тебя выручить – как того бруклинского еврея в китайском заведении. Ставь дюжину “Коммандос”, а в придачу я забираю монстра… то бишь твоего тайятского дикаря. Заберу со всем имуществом и потрохами! Ты говорил, при нем еще пара шестилапых? Их тоже возьму!

Мрачноватый Барух покачал головой.

– Этих не надо. Грег привез их своему приятелю, помешанному на охоте, так что забот у тебя будет поменьше. С другой стороны, дюжина “Коммандос”… – Шатен, что-то прикидывая, выпятил губы, приласкал горбинку на носу и предложил:

– А на полудюжине не сойдемся?

– Не сойдемся, Барух! Дело не в том, что я желаю тебя ободрать, но полдюжины – оскорбление моего реноме. За полдюжины я не продаюсь! Дюжина – еще куда ни шло… и чтоб высший класс, три звезды, а не горлодер из “Катафалка”! – Рыжий ухмыльнулся, скривив рот. – Ну, Барух, по рукам?

– Черт с тобой, вымогатель! Дюжина так дюжина… – Шатен пошарил в кармане, отыскивая бумажник, и пробормотал:

– Верно сказано: где техасец спустит штаны, там гиена не присядет…

– Это точно! – Рыжий ловко выхватил из пальцев Баруха сиявшую голографическими разводами кредитку и помчался лестнице. Его каблуки загрохотали по металлическим ступеням, лязгая, словно гусеницы древнего танка. Спустившись вниз, он на полной скорости обогнул пару помостов, где шли учебные схватки, подскочил к широкоплечему и одобрительно хлопнул его по мускулистой спине.

– Дейв Уокер, твой шеф-инструктор! Приветствия мы опустим. Считай, что я пожелал тебе здоровья, удачной карьеры, успехов у девочек и все такое… Где тебя поселили, парень? С видом на реку или на кладбище?

Прекратив растирать плечи, юноша оглядел рыжего.

– Ты – мой Наставник?

– Я – тот дьявол, который будет сосать твою кровь днем и ночью целых пять лет. А потому обращайся ко мне с почтением и не забудь прибавить “сэр”.

Парень тяжело вздохнул.

– Значит, все-таки Наставник… – Согнув руки, он слегка развел их в стороны и вдруг улыбнулся с едва заметной иронией:

– Да будут прочными твои щиты и целыми – уши, сэр Наставник! Пусть не высохнет кровь на твоих клинках и пусть смерть придет к тебе на рассвете!

– Насчет ушей ты верно сказал, а вот со смертью не торопись, приятель, – откликнулся рыжий. – Я против рассвета ничего не имею, но мы, видишь ли, трудимся в сумерках, и умирать нам положено в полумраке. Согласно уставу! Ты понял?

– Понял.

– Сэр!…

– Понял, сэр!

Рыжий уже по-хозяйски ощупывал его бицепсы, тыкал жестким пальцем в живот, хмыкал, разглядывая твердую мозоль, протянувшуюся от запястья до кончика мизинца. Наконец, закончив осмотр, он снова хлопнул парня по спине.

– Вроде годишься! Из нашей конюшни жеребчик! И дерешься неплохо, совсем неплохо… Ну, теперь поглядим, как у тебя с мозгами.

… Как выяснилось в два ближайших месяца, с мозгами у Ричарда Саймона тоже было все в порядке.