Продавец приключений - Садовников Георгий Михайлович - Страница 31

— Да вы что? Хотите, чтобы я тягался умом с каким-то дряхлым роботом? — всерьез оскорбился Барбар.

— Куда уж мне! Мне бы хоть одну настоящую извилину. Как у людей, — скромно вздохнул Кузьма.

— А ну-ка, не отлынивай, Создатель Огня, — произнес вождь с неудовольствием и пригрозил: — Не то как засчитаем поражение!

— Ну, во-первых, Земля — это шар. — смирившись, промямлил Барбар и, подняв глаза, добавил: — Она вращается вокруг Солнца… Значит, по орбите… Ну, что еще? Ну и все.

Вождь недоверчиво усмехнулся, по толпе первобытных людей прошел ропот разочарования.

— Твоя очередь, Невероятный Человек.

— Да что вы, — застеснялся Кузьма; внутри механика что-то накалилось от излишнего волнения, и щеки его заалели.

— Это невежливо, механик, вас спрашивают, — напомнил командир.

— Да это же знают все, — пробормотал Кузьма. — И вот они знают, — кивнул он на командира с Саней. — Земля будто бы плоская и держится на трех слонах…

— Тогда уж мамонтах, — поправила Марина.

— А те стоят на чудо-юдо-рыбе, — с облегчением закончил Кузьма и вытер со лба холодный нот, выступивший от резкого охлаждения.

— Это похоже на правду! — воскликнул вождь. — Значит, невеста отходит к Невероятному Человеку. По старшинству. — И он подтолкнул Марину к Кузьме.

Поняв, в чем дело, Кузьма захохотал. Даже командир впервые видел его хохочущим. Внутри Кузьмы катались сотни гаек — такое было впечатление. Его суставы скрипели, словно десятки ворот на ветру.

— Осторожней, механик, не рассыпьтесь! — предупредил встревоженный командир.

— Извините, — смутился Кузьма, приходя в себя. — До того уж было смешно… И кроме того, я верен своей стиральной машине. В общем, я дарую Марине свободу!

— Тьфу, даже обидно терпеть поражение от робота, — сказал Барбар. — Впрочем… впрочем, не торопись, вождь, я еще не проиграл. Огонь-то в моей власти. Вот возьму да поморожу тебя и все племя. Тогда как?

— Я и забыл, увлекся, — понурился вождь. Но тут в тишине раздался ликующий возглас:

— Он создал Огонь! Я сам видел, он создал Огонь!

На середину круга выскочил Петенькин двойник и, приплясывая, истошно кричал, указывая на всеми забытого ученого:

— Он создал Огонь! Теперь у него пылает Огонь!

Первобытные люди сгрудились перед Петенькой. Тот сидел на земле уставший и счастливый. Перед ним по охапке мха, точно гусеница, ползало веселенькое пламя.

— Отныне у вас будет собственный огонь, — сообщил Петенька первобытным людям.

— Да, да, это натуральный Огонь, — зашептали между собой первобытные люди.

А вождь нагнулся и, послюнявив палец, пощупал пламя.

— Горит, — подтвердил вождь, облизывая палец. — Как же нам быть, соплеменники? Сейчас перед нами уже два Создателя Огня и трое божеств в общей сложности.

— Мне ничего не надо от вас. Дарю свой способ безвозмездно. Теперь вы сможете сами создавать огонь, — сказал Петенька благородно.

— Это слова настоящего путешественника, — заметил командир, — который помогает только бескорыстно.

— Он готов подарить свой так называемый способ, потому что у него нет выбора. Ему не под силу соперничать с истинным Создателем Огня. Он сидел над жалкой искрой полдня, а я это делаю мгновенно, ха-ха! — И Барбар чиркнул спичкой о коробок. — Смотрите! — крикнул Барбар, входя в азарт; он зажег вторую спичку и подбросил ее вверх. — Смотрите! Ха-ха! А вот еще одна! И еще! Ха-ха! Ха-ха! Фейерверк!

Наконец он угомонился и захлопнул коробок, победно посматривая на своего соперника.

— Да, — произнес вождь и побрел на сторону Барбара, почесывая затылок.

— Будьте любезны, Барбар, зажгите еще одну спичку. Если вас не затруднит, конечно, — спокойно попросил командир.

— Истинному Создателю Огня это ничего не стоит. Я не какой-то жестяной проходимец, — усмехнулся Барбар и открыл коробок.

Он полез в коробок, потом заглянул в него, и на его лице появилось беспокойство. Тогда Барбар высыпал содержимое коробка на землю и, опустившись на четвереньки, принялся ползать среди обгоревших спичек. За ним следили во все глаза.

— Опять сорвалось! Ну что ты скажешь! — И Барбар ударил в сердцах кулаком по земле, затем улегся на живот и затих.

— Мой способ примитивен, но гораздо надежней, пока у вас нет спичечной промышленности, — пояснил Петенька, поднявшись и отряхивая брюки.

— Да, огонь все-таки здесь, — произнес вождь и побрел на сторону Петеньки, опять почесывая затылок.

— Поздравляю, — просто сказал командир Петеньке. — Вы сделали величайшее в истории открытие. Теперь нам известно, кто первым на земле добыл огонь с помощью трения. Оказывается, вы, штурман!

— Что вы! Я только вспомнил, как это уже делали в каменном веке, — скромно откликнулся молодой ученый, не желая носить чужие лавры.

— Чудак, вот ты и научился у самого себя. Ты же и добыл первым огонь в каменном веке, — напомнил юнга.

— А что мы будем делать с этим самозванцем? — вмешался вождь. — Он тут нас поучал только плохому. Первым сказал: «Мое». Может, отшлепать его по одному месту?

— Не надо меня наказывать, — предупредил Барбар, подняв голову. — Это сломит меня психически, и я уже никогда не стану хорошим человеком. Во всяком случае, вы должны продолжать в меня верить и надеяться на мое исправление. Или ваша вера тю-тю? — спросил он обиженно.

— Мы верим в вас, Барбар, — сказал командир мужественно. — А теперь ступайте и переоденьтесь, как подобает лихому матросу.

— Ура! — заорал Барбар, вскочил, оттолкнувшись от земли, будто резиновый, и вприпрыжку побежал к себе в пещеру.

— Командир, я хочу научиться выдержке, такой, как у вас! Что для этого нужно? — спросил Саня.

— Моментальная сообразительность, — сказал великий астронавт. — В данном случае я быстро сообразил, что, случись с нами беда сейчас, мы бы не родились потом, в свое время. А значит, нужно спокойно ждать избавления. Только и всего-то!

Когда стемнело, племя разожгло большой костер и вместе с гостями расселось вокруг огня. Саня и Марина затягивали туристские песни, первобытные люди, застенчиво улыбаясь и подталкивая друг дружку, подтягивали, а Барбар изображал на щеках целый оркестр.

— «Концентрат перловый лопай…» — заливались Саня и Марина, а первобытные люди подпевали вполголоса, произнося наугад непонятные слова.

Только Петенька стеснялся своего голоса и едва шевелил губами.

Кот Мяука лежал возле самого костра, а великий астронавт вместе с Кузьмой устроился среди старейшин и потчевал их своими приключениями.

— Вот он, истинный фольклор, — приговаривали старейшины и переглядывались значительно.

На лицах людей и на стальных пластинах Кузьмы поигрывало алое пламя. И всем было тепло и уютно.

— Славные вы ребята. Ей-Богу, брошу я свою подлую профессию и стану творить сплошное добро, — говорил Барбар, обнимая Саню и Петеньку за плечи.

— Мы с тобой еще в Мурманск пойдем. Пешочком. Только вернемся на Землю. Палатку, рюкзак — и потопаем, — ответил Саня. — Пойдешь? Говори: пойдешь?

— Спрашиваешь!

— Тогда запиши телефон, — предложил Саня и подумал про себя: «Ах да, блямбимбомбам! Не забыть бы и узнать у Барбара кое-что по поводу этого блямбимбомбама».

Барбар вытащил уголек и на куске бересты вывел номер телефона.

— И вообще, ребята, ну, если кто окажется в наших краях, мало ли что бывает… В общем, тогда звоните, — предложил Саня первобытным.

Потом из темноты стали появляться люди из соседних племен. Они выходили из мрака, привлеченные весельем, и спрашивали шепотом, присаживаясь с краешку у костра:

— Кто это? — и кивали в сторону наших путешественников.

— Да тут одни волшебники, — отвечали им тоже шепотом.

— Ясно, — говорили пришедшие и начинали подпевать, подлаживаясь под незнакомую мелодию.

Им тоже становилось тепло и радостно. И только один пришедший парень повел себя странно; он долго и пристально всматривался в Саню сквозь языки костра, а затем вскочил и ни с того ни с сего завопил: