Вторая книга мечей - Саберхаген Фред - Страница 57

Фельдмаршал Д'Альбарно — а Марк впервые слышал это имя — сердито закричал:

— Так вы сдаетесь или нет, кровавые куски помета? Или нам надо покрошить вас на ломти и смочить вашей кровью оружие?

— Клянусь подмышками Афродиты, мне надоел твой визгливый лай! — внушительно и громко ответил барон. Он умел ругаться — причем делал это с великолепным артистизмом. — Закрой пасть, безмозглый увалень. Я понимаю, что твой мозг сожрали черви, но все же ответь мне на один вопрос. Что является самым лучшим моментом в жизни любого солдата — в твоей и моей нелегкой судьбе?

Д'Альбарно заморгал. На его почти скотском лице появились проблески удивления.

— Уф! — Тут фельдмаршал вдруг мечтательно забормотал: — Мы скоро получим это! Наше победное угощение за выполненный долг. Плату за то, что мы пресекли ваше подлое проникновение в пещеру. — Он снова повысил голос: — Так вы сдаетесь или…

— Болван! Блевотина Вулкана! Конечно, мы сдадимся! — Как бы громко фельдмаршал ни вопил, барон Дун не давал ему себя переорать. — Но с одним условием! Ты разрешишь нам оставить оружие при себе. А за это мы присоединимся к тебе и как добрые товарищи отметим твой успех в веселом застолье. Или нам надо перебить половину гарнизона, чтобы ты согласился с нашим предложением? Учти, что после боя у тебя будет мало сил для хорошей пирушки. И, возможно, мало времени!

Дун специально подчеркнул последнюю фразу. Похоже, он что-то знал о внутренней жизни гарнизона.

Самопровозглашенный фельдмаршал — об этом свидетельствовало чрезмерное количество орденов на его груди — упер огромные кулаки в не по-военному пухлые бедра. Потом повернулся и осмотрел шеренги солдат, словно призывал их в свидетели.

— Вот он! — крикнул коротышка, указывая рукой на барона. — Вот человек, который знает толк в солдатской жизни. Это хорошо, что он будет служить в нашем гарнизоне. И я с удовольствием выпью с ним как со своим боевым товарищем. Возможно, я даже выдержу парочку его рассказов о войнах и битвах… Эй, бестолковая скотина! А ну-ка опусти свой проклятый лук!

Последнее замечание относилось к костлявому лучнику из его отряда, который, устав натягивать тетиву дрожащими пальцами, решил выстрелить в группу Дуна.

— Всем опустить оружие! — приказал фельдмаршал. — А вы, новички, становитесь в строй и следуйте за нами. Я отправлю жрецам донесение о нашей победе. Но не сейчас, а позже, Эти проклятые слизняки, услышав сигнал о вторжении, убежали в сокровищницу. Так пусть же думают, что мы по-прежнему ведем кровавое сражение. Когда эти уроды узнают, что вы сдались, они выползут из своей норы и начнут читать нам мораль — да и вообще разгонят вечеринку. Как будто мы — герои, которые смотрят в глаза смерти и охраняют их золото, — не можем немного повеселиться! Нас снова рассуют по гробам до тех пор, пока дозорные не поднимут новую тревогу. Эй, парни! Так вы со мной или как?

Дун повторил свое условие:

— Только оставь нам наше оружие. Хотя бы до конца пирушки по поводу победы.

— Ладно. Но потом мы оформим вашу сдачу в плен официально. И если вы попытаетесь поднять мятеж, вас превратят в кровавое месиво.

Дун велел своим людям опустить пращи и луки и вложить клинки в ножны. Д'Альбарно отдал такой же приказ своим подчиненным, после чего подошел к барону и обменялся с ним крепким рукопожатием. Солдаты гарнизона построились. Сначала медленно и с подозрением, потом легко и радостно пришельцы и хозяева зашагали в глубь пещеры.

«Не понимаю, — думал Марк. — Мы сдались или нет?» Он взглянул на Бена, но его друг пребывал в таком же изумлении. Дун шел рядом с Д'Альбарно. Они уже о чем-то разговаривали, словно два старых знакомых. А Митшпилер снова исчез.

Хмурые амазонки окружили Ариан и поприветствовали ее как нового воина. Когда девушку повели куда-то в сторону, Марк заметил ее испуганный взгляд. К счастью, все шли в одном направлении.

На пир!