Яичные монстры с Марса - Стайн Роберт Лоуренс - Страница 4

Я заморгал и приподнялся, опираясь на локоть. В полусне я решил, что это Брэнди хрустит костяшками пальцев.

Это один из скрытых талантов моей сестры. При взрослых она этого никогда не покажет. А вот когда мы одни, она может трещать пальцами целые симфонии.

Очередной громкий треск окончательно согнал с меня сон.

Комод. Шум доносился из моего комода.

Я услышал такой звук, будто раскрыли липучку на кроссовках. Затем снова треск, только дольше. Словно звук ломающихся костей.

Я знал, это было яйцо.

Моё сердце быстро забилось. Я вскочил на ноги. Схватил и напялил очки. Мои ноги запутались в упавшей простыне, и я чуть было не растянулся на полу.

Я промчался через всю комнату. Яйцо вылуплялось… я должен был это видеть.

Схватив ящик за ручку, я рванул его на себя. Я был так взволнован, что чуть не выдернул ящик на пол!

Удержав равновесие, я схватился за комод двумя руками и уставился на яйцо.

Хряяяясь.

Сине-фиолетовые вены пульсировали. Длинная рваная трещина пробежала по зелёной скорлупе.

Умф. Умф.

Из яйца послышался тихий стон. Стон существа, упорно пытающегося выбраться на волю.

Ууумммфф.

Какая борьба!

Черепахи таких звуков не издают, подумал я. Может, какая-то экзотическая птичка? Типа, попугая? Или, может, фламинго?

Но как могло яйцо фламинго оказаться у нас во дворе?

Как вообще любое странное яйцо могло оказаться в моём дворе?

Ууумммфф. Ууумммфф.

Хряяясь.

Звуки были поистине ужасающие.

Я протёр глаза и взглянул на яйцо. Оно прыгало и вертелось в ящике. Дёргалось от каждого стона.

Вены пульсировали. Вторая трещина пошла по передней стороне скорлупы. Из трещины в ящик хлынула густая желтая слизь и заляпала мои носки.

— Фу! — воскликнул я.

Яйцо шатнулось. Ещё одна трещина. Ещё больше густой жидкости пролилось на носки.

Яйцо качнулось и дёрнулось. Я услышал еще более тяжелый стон. Ууумммфф. Ууумммфф. И от каждого стона яйцо тряслось.

Трещина расширялась, и из неё пошло ещё больше желтой слизи. Вены пульсировали. Яйцо дёргалось.

А затем отвалился большой кусок скорлупы и упал в ящик.

Я наклонился поближе, чтобы заглянуть внутрь яйца через получившееся отверстие. Но так ничего и не увидел. Лишь густую жёлтую слизь.

Умф. Ууумммфф.

С каждый стоном скорлупа трескалась и разваливалась. Желтая слизь текла в ящик и впитывалась в носки.

Я затаил дыхание. Странное существо выбралось наружу, разломав скорлупу. Какой-то жёлтый комок.

Цыплёнок?

Уж точно не он!

Я не видел ни головы… ни крыльев… ни лап…

Я вцепился в комод и уставился на него. Странное существо сбросило с себя последний кусок скорлупы. Это было невероятно!

Оно заскользило по моим носкам.

Капля. Липкая, блестящая, желтая капля.

Оно выглядело, как куча сырых желтков.

Вдобавок, по всему его телу проходили крошечные зелёные вены.

Казалось, мои лёгкие сейчас вот-вот взорвутся. Я, наконец, вспомнил, что надо дышать. Я сделал продолжительный выдох. Сердце бешено колотилось.

Жёлтый сгусток пульсировал. Он издавал слабые чавкающие звуки.

Существо медленно повернулось. И я увидел на его макушке круглые чёрные глазки.

Ни головы. Ни лица. Только два крошечных глаза в верхней части жёлтого тела-комка.

— Ты не цыплёнок, — пробормотал я. Голос мой прозвучал сдавленным шепотом. — Ты точно не цыплёнок.

Но кто же он?

— Мам! Пап! — крикнул я.

Им стоило взглянуть на это существо. Они должны были увидеть открытие века!

— Мам! Пап! Скорее!

Нет ответа.

Комок уставился на меня. Задрожал. Запульсировали крошечные зелёные вены. Его яичное тело начало подёргиваться.

— Мам? Пап?

Тишина.

Я смотрел в ящик.

Что же мне делать?

8

Я должен был показать его маме и папе. Я крепко закрыл ящик комода, чтобы существо не смогло выбраться и сбежать. После чего помчался вниз, крича во весь голос.

Я запутался в своих пижамных штанах и чуть не рухнул с лестницы.

— Мама, папа, где вы?

В доме царила тишина. Пылесос был вытащен из шкафа. Но судя по всему, никто не собирался его использовать.

Я ворвался в кухню. Может, они ещё завтракают?

— Мам? Пап? Брэнди?

Никого.

Солнечный свет струился через окно кухни. Рядом с раковиной стоял завтрак — три тарелки с овсяными хлопьями и две чашки кофе.

Куда они делись? — недоумевал я. Сердце бешено колотилось. Как они могли уйти, когда я хотел показать им самое удивительное открытие во вселенной?

Я уже собирался было выйти из кухни, как вдруг заметил записку на холодильнике. Она была написана синей ручкой. Я узнал почерк мамы. Я сорвал её с холодильника и прочитал:

«Мы с папой повезли Брэнди на уроки пианино. Позавтракай хлопьями. Люблю, М.»

Хлопьями?

Хлопьями?

Да разве я могу сейчас думать о хлопьях?

Что же мне теперь делать?

Я прислонился лбом к холодильнику и напряг извилины. Я не мог оставить пульсирующий яичный сгусток запертым в ящике комода на всё утро. Может, ему необходим свежий воздух. Может, ему необходимо свободно двигаться. Может, ему необходима пища.

Пища? Я сглотнул. А что оно ест? Это же просто кусок яичницы с глазами.

Я решил, что должен вытащить существо из ящика. Должен показать его кому-нибудь.

Я моментально подумал об Энн.

— Да! — воскликнул я. Я отнесу и покажу его Энн. У неё есть собака. Она хорошо ладит с животными. Может, хоть она подскажет, что мне с ним делать.

Я поспешил обратно наверх. Натянул джинсы и футболку, которые бросил на пол вчерашним вечером. Затем направился к комоду и выдвинул ящик.

— Фу!

Яичная капля сидела в своей жёлтой слизи. Всё её тело дрожало. Крошечные круглые глазки уставились на меня.

— Я отнесу тебя к Энн, — сказал я созданию. — Может, вдвоём мы выясним, чем ты питаешься.

Есть лишь одна проблема.

Как я его понесу?

Я потёр подбородок, глядя на него. Понести в чашке? Нет, может вывалиться.

Банка?

Нет. Кувшин?

Нет. Задохнётся.

Коробка.

Да. Я решил, что положу его в коробку. Я открыл шкаф, опустился на коленки и вывалил всякий хлам из шкафа на пол.

Вот так я убираю свою комнату. Скидываю всё в шкаф и закрываю дверь. У меня самая чистая комната в доме. И никаких проблем.

Кроме одной. Найти в моём шкафу хоть что-нибудь. Если я ищу какую-то вещь, это может занять пару дней.

Но сегодня мне повезло. Я сразу нашёл, что искал. Обувную коробку. Из-под моих новых кроссовок.

Я вытащил коробку из кучи хлама и поднялся на ноги. Я запихал груду вещей обратно в шкаф, чтобы получилось закрыть дверцу.

— Отлично! — радостно воскликнул я. Я вернулся к трясущемуся яичному комочку. — Я отнесу тебя к Энн в этой коробке. Готов?

Я не ждал от него ответа. Его и не последовало.

Я снял с коробки крышку и положил на комод. Затем опустил коробку в ящик.

— И что теперь? — спросил я себя вслух.

Как мне положить его в коробку? Просто схватить?

Голыми руками?

Левой рукой я держал коробку, а правой начал потихонечку тянуться в ящик. Но потом резко отдёрнул руку.

А вдруг укусит? — подумал я.

Хотя как? У него даже рта нет.

Вдруг ужалит? Вдруг еще какой вред причинит?

У меня сжалось горло. Рука начала дрожать. Оно было таким противным. Мокрым и склизким.

Хватай его, Дана, твердил я себе. Не будь слабаком. Ты учёный, помнишь? Ты должен быть смелым. Ты должен быть храбрым.

Я знал, что это правда. Учёные не отступят перед чем-то лишь от того, что оно оказалось мерзким и противным.

Я сделал глубокий вздох.

Досчитал до трёх.

И потянулся за ним.

9

Когда моя рука потянулась к нему, существо задрожало. Оно тряслось, будто комок желе.