Трон Берсеркера - Саберхаген Фред - Страница 22

Вновь показав рукой на машину, не повышая голоса, Хариварман требовательно спросил:

— Ты понимаешь меня?

В наушниках, довольно тихо и медленно, но очень четко, человеческий голос ответил ему:

— Да, понимаю. Тональность голоса была крайне необычна и фрагментарна. Подобное за годы войны Принцу приходилось слышать не раз. Еще в давние времена берсеркеры могли подбирать себе человеческие голоса, электронным способом вычленяя слова и звуки из записанной на магнитофонную ленту людской речи, позаимствованной у множества пленных. Харивармана зазнобило. Холодный вакуум, окружавший его, словно высосал последние остатки тепла из скафандра. Принц сказал:

— Пожалуйста, перейди на минимальную мощность передачи сигнала, — и тут же, удивившись своей вежливости, добавил:

— Это приказ.

— Приказ принят, — ответил Берсеркер, и после двухсекундной паузы прямо спросил:

— А ты не Добродушный?

Это до глубины души потрясло Принца и превратило его страх в гнев. Ему тут же захотелось опровергнуть столь чудовищное обвинение и внести полную ясность, чтобы у Берсеркера не было больше сомнений на этот счет. Но он разговаривал всего лишь с машиной. Прежде чем вновь заговорить с этой проклятой штуковиной, Принц откашлялся. Подумать только, ведь, по крайней мере, прошло уже лет двадцать с тех пор, как Хариварман в последний раз так нервничал. Он вновь требовательно спросил:

— Ты готов принимать дальнейшие приказы?

— Всегда готов!

Слава Богу он не стал далее задерживаться на проблеме Добрых Душ. У Харивармана отлегло от сердца, однако, он испытал некое подобие вины.

— Приказываю тебе: отныне ты не причинишь вреда ни мне, ни любому другому человеку! — И опять у него в горле пересохло и пришлось сделать паузу, после которой он закончил:

— До тех пор, пока я не прикажу поступить тебе иначе.

— Приказ принят.

Разбитые слова фразы прозвучали жутко. Вероятно, это была речь людей, замученных берсеркерами тысячелетие назад. Ее тональность, словно в насмешку, постоянно менялась.

— И ты будешь меня слушаться! Будешь исполнять мои приказы!

— Для того я и создан. Я буду слушаться. Я обязан так поступать.

Хариварман слегка расслабился. Опираясь одетой в перчатку рукой на каменный косяк прохода, Принц внезапно ощутил, что скафандр нагрелся и по телу заструился пот. “Итак, что же теперь делать?” Он чувствовал себя совершенно опустошенным. “Лескара необходимо отправить домой, чтобы он смог отдохнуть и прийти в себя. И крайне необходимо было узнать, что сейчас происходит в городе. Может, уже прибыли его убийцы? А теперь еще этот Берсеркер..."

Похоже, Хариварман собирался просто уйти, оставив его здесь, в полной боевой готовности.

— Приказываю тебе, — сказал Принц, — оставаться в этой комнате. Так же прекрати передачу любых сигналов до моего возвращения.

— Приказы поняты.

— И не причини никому вреда. Ни одному живому существу.

— Приказ принят.

— Хорошо, — сказал Хариварман и закрыл дверь.

"Так или иначе, — пытался он уверить себя, — возможность того, что кто-либо наткнется в мое отсутствие здесь на эту дьявольскую машину чрезвычайно мала. Ведь за 200 предыдущих лет она так и не была обнаружена. Хорошо было бы еще и Лескара в этом убедить”. И все же Принц не мог уйти просто так. Он попытался наглухо задраить двери, и лишь живое воспоминание о железном чудовище, проламывающем каменную стену, заставило его отказаться от такой затеи. Все же, закрыв двери всех комнат и убрав все следы своих исследований из коридора, Хариварман присоединился к ожидавшему в космолете слуге. Когда Принц забрался в кабину, Лескар молча уставился на него. На его лице было выражение безумной одержимости, прежде незнакомой Хариварману. Принц тяжело вздохнул. И все же в данный момент он чувствовал себя на редкость счастливым и самоуверенным. Это была его обычная реакция на неминуемую опасность. Судьба бросала ему очередной вызов. Он потянулся к панели управления, чтобы пустить флаер, но рука упала, так и не коснувшись кнопок.

— Ну, что еще, Лескар? Скажи мне прямо, чем ты теперь недоволен?

Лескар лишь слегка покачал головой. Принц, стараясь придать своему голосу еще большую убедительность, улыбнулся.

— Разве ты не видишь, какое монументальное открытие я совершил? Я смог остановить его на ходу. Я заставил его подчиняться моим приказам.

Губы Лескара зашевелились, но говорил он так тихо, что Принц ничего не мог разобрать. Глаза слуги бессмысленно таращились на хозяина. Хариварман, схватив его за руку и слегка встряхнув, продолжал настаивать:

— Ты понимаешь, что это значит?

Продолжая молчать, слуга лишь отвел глаза. И тут внимание Харивармана привлек тусклый свет в конце коридора. Он неизбежно означал приближение еще одного флаера, или какого-то другого средства передвижения. Двое переглянулись. Легким кивком головы Лескар дал понять, что с ним все будет в порядке. Хариварман быстро одел шлем и вышел из космолета через воздушный замок. Описав в невесомости некое подобие параболы, он остановился вблизи только что прибывшего экипажа Темпларов. Принц желал сам встретить незваных гостей, кто бы они ни были, прежде чем они выйдут и начнут повсюду совать свой нос.

Прибыла лишь одна машина. “Если бы они приехали меня арестовать, их, наверняка, было бы несколько...” Однако полной уверенности у Принца не было. Он предположил, что все может зависеть от того, как обращалось к нему Салютайское постановление об аресте. Как к Принцу или только как к Генералу, все дело в статусе.

Командир Бленхайм в скафандре, отмеченном знаком ее отличия, и в открытом шлеме сидела на заднем сидении только что прибывшей штабной машины. Он видел, что она внимательно за ним наблюдает. Когда Хариварман подошел к лобовому стеклу, она жестом приказала ему присоединиться к ним. Рядом с ней сидел незнакомый молодой человек, тоже в скафандре, но бее знаков различия. Как и у командира, шлем его был открыт. На водительском месте, отделенным от салона стеклянной перегородкой, сидел шофер-телохранитель, сержант по званию.

Принц вплыл в салон через воздушный замок. Эта штабная машина была гораздо больше его собственного флаера и значительно роскошнее, с налетом искусственной гравитации в интерьере. И потому, попав в салон, Принц сразу оказался на полу.

— Я все гадала, чем же вы тут занимаетесь? — приветствовала его командир Анни Бленхайм.

— Я с удовольствием включу эти достопримечательности в программу нашей следующей совместной экскурсии, — невозмутимо отвечал Принц, удобнее устраиваясь в кресле напротив.

Он вдруг осознал, что, вероятно, выглядит гораздо счастливее, чем в последнюю их встречу, и подумал: “Что же может решить эта, наверняка, обладавшая хорошим политическим чутьем, женщина?"

Одетый в скафандр юноша, об имени которого Принц, кажется, начал догадываться, таращил глаза на Харивармана, пожирая его восхищенным взглядом. Он явно пытался скрыть охвативший его благоговейный ужас. Принцу по опыту прежней жизни подобные взгляды были очень знакомы. Он так и не смог определить гражданская или военная форма скрывалась под его скафандром. В том, что он не был офицером Темпларов, Хариварман был уверен. Принц сказал:

— Командир, если ваш спутник — тот, о ком я думаю, то я ждал встречи с ним.

— Хорошо, — сухо ответила командир Бленхайм. — И поэтому он здесь.

Выдержав паузу, она продолжала:

— Кроме того, я в срочном порядке хотела поговорить с вами, Генерал. Поставить вас перед известными фактами. Я хотела, насколько это возможно, прежде всего решить кое-что для себя до того, как меня призовут вынести окончательный вердикт.

— Если речь идет о том, что именно вы скажете, когда на Радиант прибудет некто, ненавидящий меня, и потребует у вас моей выдачи, то да, я считаю, всем придется прежде об очень многом подумать.

Голубые глаза Анни Бленхайм, пытающиеся скрыть крайнюю степень напряжения, тщательно изучали Принца.

— Откуда у вас такая уверенность, что за вами обязательно прибудут, чтобы арестовать?