Третья книга мечей - Саберхаген Фред - Страница 19

— Ты, наверное, был совсем еще мальчишкой, когда попал к ним.

— К тому же полумертвым. Они подобрали меня на улице после драки между шайками воров и вылечили. Я был перед ними в большом долгу, но, думаю, полностью рассчитался, пока жил в храме. Мы расстались по-хорошему.

— Ясно, — заключил Джорд. Похоже, он немного успокоился. Взглянув на Бена, он сказал: — Что ж, господин, решать теперь вам, а не мне. Возможно, у нас сейчас нет варианта лучше, чем послать этого парня.

Бен настороженно огляделся, хотя и так был уверен, что их никто не подслушивает. Потом тихо сказал Денису:

— Ты понесешь два меча.

— Два, — еле слышно отозвался тот и сглотнул.

— Да. Оба сейчас в доме, и я считаю, что мы должны вынести их как можно скорее, потому что отныне должны учитывать, что враги могут следить за домом. Городские власти относятся ко мне дружелюбно, однако лорд-мэр полностью подчинен Серебряной королеве. А та, как мы знаем, иногда становится союзницей Вилкаты, да и Синего храма тоже. Поэтому мы не можем с уверенностью рассчитывать на дружбу лорда-мэра и даже на то, что он отвернется, когда мы начнем кое-чем заниматься.

— Я сделаю все, что в моих силах. И доставлю их в целости, — неожиданно сказал Денис. При этом он смотрел на Барбару. А она, одобрительно улыбнувшись, увидела, как на его худой шее внезапно забилась жилка.

— Хорошо, — подвел итог Бен. — Однако понесешь ты их не к принцессе. А совсем в другую сторону — к сиру Эндрю. Я опасаюсь, что на пути к принцессе Раймак тебя уже кое-кто поджидает в засаде. А после случившегося вчера ночью я в этом почти уверен.

Джорд кивнул, медленно и неохотно:

— Мы должны хоть где-нибудь, но пустить мечи в ход. А сир Эндрю, насколько я о нем наслышан, хороший человек.

— И ваш сын ему служит, — напомнила Барбара.

— Да, госпожа. И все же… я знаю, что Ростов рассчитывает на мечи. Что ж, теперь вы берете ответственность на себя. Я слишком рано выбыл из игры.

Вскоре Денис и Джорд наблюдали за тем, как Бен достает из тайника второй из мечей, которые Денису предстояло нести. Все трое находились на первом этаже дома, в редко посещаемом закутке позади главной мастерской — в кладовочке, обычно запертой на дешевый замок. Всевозможный хлам, видимый сквозь щели между дверными досками, вряд ли смог бы соблазнить вора.

Бен, склонившись, раскапывал кучу лома, состоящую в основном из сломанных, гнутых или ржавых мечей и кинжалов, которыми давным-давно не пользовались. Денис не мог припомнить, чтобы кто-либо из кузнецов пускал этот хлам на переработку.

Почти со дна этой кучи предательски острых полосок металла Бен аккуратно достал, один за другим, два меча — оба с длинными, почерневшими, но прямыми лезвиями. У обоих в отличие от большинства прочих имелись и рукоятки.

Прежде чем вытереть, Бен протянул их Джорду. Тот вытянул руку, помедлил и коснулся рукоятки, знаки на которой скрывались под тщательно нанесенным слоем грязной смазки.

— Судьбоносец, — проговорил единственный человек, когда-либо державший в руках все двенадцать. — Нет такого из них, который я не сумел бы опознать.

На подготовку Дениса ушли остаток дня и большая часть ночи. Ему не позволили попрощаться с юной няней Куан-йин наедине — Бен сказал, что ей сообщат, что Денису пришлось внезапно уехать по делам на неопределенный срок. Такое уже случалось, и Куан-йин вряд ли особенно удивится.

Денису удалось немного поспать. Какое-то время ушло на запоминание инструкций. Перед уходом он переоделся в белое, изображая паломника Эрдне. Бен снабдил его деньгами и припасами на дорогу. И еще Денис некоторое время провел наедине с Джордом.

Когда, уже перед рассветом, настало время отправляться в путь, Денис с удивлением обнаружил, что выходить ему предстоит не через заднюю дверь, через которую в дом попал Джорд. Вместо этого хозяин, держа в руке фонарь Прежнего мира, спустился с ним по лестнице в помещение, которое Денис всегда считал не более чем захламленной подвальной кладовой. Там резко пахло сыростью и шуршали крысы, намекая, что им каким-то образом удается избегать противокрысиных заклятий и отравленных приманок — и те и другие периодически обновлялись.

Хозяин с трудом сдвинул с места тяжелый тюк. Потом оказалось, что один из массивных камней на полу можно приподнять. Заглянув в образовавшуюся дыру, Денис с удивлением увидел в луче фонаря и всего в метре под ногами водный поток неизвестной глубины. Хоть он и знал, насколько близок дом к воде, о таком он и не подозревал.

Тот, кого Денис уже привык называть Беном, наклонился, сунул в дыру руку и ухватился за тонкую цепочку. Он тянул за нее, пока не показался покачивающийся на воде белый нос каноэ, за которым, по всей видимости, заботливо ухаживали.

— Я загрузил лодку днем, пока ты спал, — буркнул Бен. — Груз под этой доской настила. Два меча, замотанные в одеяло, чтобы не громыхали. Они, разумеется, в ножнах. Может, они и намокнут, но не заржавеют. — Бен говорил со спокойной уверенностью знающего человека. — Там есть весло и все прочее, что тебе может понадобиться.

Денис уже плавал несколько раз на каноэ, занимаясь торговыми делами дома Кортене, и управление лодкой не представляло для него проблемы. Однако он до сих пор не понимал, как лодка попадет из-под дома в реку.

Бен все подробно объяснил. Сперва надо скорчиться на дне лодки, чтобы не задеть головой потолок секретного водовода. Затем направить лодку по узкому каналу, отталкиваясь от каменных стен. Очевидно, до реки отсюда совсем близко.

Осторожно залезая в каноэ, Денис не увидел на нем никаких надписей или эмблем. Ни на каноэ, ни на самом Денисе не имелось ничего такого, что намекало бы на их связь с домом Кортене. По разработанному плану Денис, отправившись в путь, должен изображать обыкновенного паломника Эрдне — благодаря приобретенному в Белом храме опыту он прекрасно подходил для этой роли. Пилигримов же грабители трогают очень редко. Во-первых, все заинтересованы в доступности медицинской помощи, а следовательно, и в благополучии тех, кто эту помощь может оказать. Во-вторых, у служителей Эрдне почти никогда не бывает при себе чего-либо ценного. В-третьих, Эрдне все еще оставался богом уважаемым, хотя люди образованные и утверждали, что он мертв. Поэтому очень многие опасались того, что может с ними случиться, если они его оскорбят.