Отстойник (СИ) - Саранча Вадим Павлович "Вадяс" - Страница 6

- Ты вернешься?

Конечно! Мы с тобой – одно целое! Нас невозможно разделить. Разница между нами лишь в том, что ты ходишь по земле, а я летаю в небе… Знай – твоя боль, моя тоже. Поэтому, думай и чувствуй за нас обоих. А я позабочусь обо всем остальном…

Он взмахнул белоснежными крыльями и, словно пушинка, взмыл в бескрайнюю синеву неба.

Я еще долго смотрел ему вслед. Смотрел и думал, что все-таки хорошо иметь такого друга, с которым поговоришь, и становиться легче…

Вздохнув, я медленно побрел по каменистой насыпи. Тяжело. Но другого выхода нет – нужно жить дальше…

СТУК.

…ты, и подобные тебе, изучают нас как насекомых. Вы хотите знать о нас все. Но вам совсем не интересно нас ПОЗНАТЬ!

(выдержка из доклада по психоанализу больных шизофренией).

-«Когда люди хоронят своих близких, знакомых, да и просто подобных себе, они переходят в несколько иное измерение своего мышления, чувств, эмоций. Они по иному начинают осознавать цену всего того, что остается на земле, и чего нет под землей.

Уверенность, иногда даже не искренняя и навязчивая, что жизнь продолжается, и что происходящее в этот момент – это всего лишь мгновение. Мимолетное. Призрачное. Самое главное и правильное то, что жизнь – это постоянное, вечное и незыблемое явление самой жизни.

Интересно, честное слово, заглядывать в души людские, когда они, эти люди, потупив взоры, слушают прощальные слова над гробом. Интересно видеть их внешнюю и внутреннюю структуру, сравнивать и сопоставлять.

Знаете, когда человек, будь то женщина или мужчина, стоит у свежей могилы, он внутренне становится сильнее как никогда. Сила эта, уверенность, приходит откуда-то извне. Но ни разу мне не удалось проследить, откуда приходит эта сила и куда потом исчезает.

Что, какие обстоятельства заставляют душу взывать о помощи и ждать, когда на этот сигнал SOS отреагирует энергия невидимого мира?

Иногда, мне казалось, что я нашел ответ на свой вопрос. Вот было бы хорошо! Покрываться броней из нутри, и тогда, когда это нужно. И становиться сильным не под воздействием внешних факторов, а по собственному желанию и в любое время.

Но, увы! Я ошибался. Я так и не нашел решени я. Видимо, то, что приходит «от туда» невозможно вызвать по прихоти своей…

При жизни я мог только лишь заглядывать в души, читать мысли, чувствовать эмоции. Мне этого не хватало. Быть может, перейдя в другое измерение, душа моя познает нечто новое. Получит больше власти.

А пока… Пока я должен жить в этом мире один. Порою кажется, что тяжесть, невидимая – но такая реальная, давит на грудь, мешает дышать. Именно в такие моменты начинаю осознавать, как все-таки нелегко нести в себе то, что отличает тебя от всех остальных! Делает тебя «другим».

Тяжело осознавать себя не таким как все. Видеть все не так, слышать, чувствовать.

Я знаю – я из другого мира.

Только один вопрос не дает мне покоя – как я оказался здесь?

Почему я здесь чужой?

Кто и для чего меня сюда прислал?

Как мне вернуться обратно?

Неужели я должен буду жить в этом мире вечно?

Могила… В последнее время ниточка размышлений привела меня к тому, что яма, самая обыкновенная – это вход туда, куда я так стремлюсь!

Но это не все. Не хватает еще чего-то…

Я долго не мог понять – какое слагаемое нужно добавить, чтобы получился нужный мне результат и дверь открылась… Чтобы я смог уйти к своим.

Где-то в глубине сознания понимал - решение рядом.

Я начал ждать…

И вот вчера, совсем случайно я понял – чего мне так не хватает? Какого кусочка мозаики недостает для того, чтобы сложить ровную дорогу и отправиться по ней в путь. Навстречу самому себе.

Хотите узнать?

Так вот: первый составляющий – это яма, второй – как это не банально звучит, - смерть!

Да-да, самая обыкновенная смерть!

Итак, друзья мои, хочу с вами попрощаться. Желаю успеха. Ах да, вот еще что:……………….»

На этом, послание, написанное кровью на стене, обрывалась. Ее автор попытался написать еще несколько слов, но, или силы покинули его, или кровь закончилась в жилах – последняя фраза так и осталась неоконченной.

Психоаналитик областной тюрьмы, женщина лет тридцати пяти, прочитав послание, написанное кровавым слогом на серой бетонной стене тюремной камеры, отдала распоряжение ничего здесь не трогать до особого приказа.

Спустя двое суток, она добилась особого распоряжения о консервации камеры. В нем так же сообщалось, что вскрытие пломбы на двери камеры может быть произведено только лишь по личному приказу главы администрации области.

А того психа, что вскрыл себе вены и собственной кровью написал столь длинное и замысловатое послание – похоронили на тюремном кладбище, так как родственников он не имел. Его личные вещи так и остались лежать невостребованными в сейфе начальника охраны тюрьмы.

Заключенный, пытавшийся достучаться в мир иной, будучи еще жителем этого, вошел в историю тюрьмы, как одиночка с другой планеты.

ТОЧКА НЕВОЗВРАТА. Зарисовка к театральной постановке

«Точка невозврата – это состояние психологического расстройства человеческого рассудка, при прохождении которого пациенту устанавливается диагноз – ШИЗОФРЕНИЯ»

Часть 1

Паскудное утро.

Осеннее утро выдалось сумрачным. Замусоленное окно кухни коммунальной квартиры, в проеме которого можно увидеть только старую кирпичную стену соседнего, непонятно для чего предназначенного здания, едва пропускало слабый, сине-серый свет. Низкая облачность, повисшая еще с прошлой недели, не пропускала и без того чахлые лучи ноябрьского солнца.

Город просыпался тяжело и болезненно. Как будто после хорошего вчерашнего перепоя. Паскудное утро сегодня выдалось. Впрочем, на другое рассчитывать не приходится – осень…

Реставратор долго смотрел сквозь стекло невидящим взглядом. Что он пытался рассмотреть? Что можно было увидеть нового, смотря в одно и тоже окно уже много лет? Да ничего. Потому и смотрел он, не видя ничего перед собой. А скорее всего – не желая ничего видеть. Утешало лишь одно. Утро туманное и промозглое, а на кухне тепло. Еще даже можно было уловить запах, вчера сваренных кем-то из соседей, пельменей. Ну а об устойчиво въевшимся в стены запахе крепкого чифира и говорить не приходится – сколько поколений чаевничало на этой кухне – представить страшно!

А еще запах прелого дерева. Дом-то постройки прошлого века! И ремонта не было почти столько же. Вот деревянные полы и стены стараются преть как можно сильнее, дабы вынудить жильцов предпринять хоть какие шаги, чтобы провести ремонт.

Ну, сами посудите – о каком ремонте может идти речь, если живущие здесь люди, поджигая газовую конфорку, бросают жженые спички тут же, на плите?!

Наверное, не будет лишним, если я опишу поподробнее квартиру, в которой происходит сегодняшнее действие:

Двух этажный кирпичный, крытый железом, дом, построенный в начале прошлого столетия, повидал за свою жизнь очень многое! Его первый хозяин, настоятель самого большого в городе храма, в полуподвале содержал небольшую скотобойню. От туда же, через овальное, похожее на бойницу, окно, он реализовывал излишки соседям и пришлым.

Цокольный этаж занимала семья церковных служащих, бездетных, но очень праведных и ведущих тихий, набожный образ жизни, в свободное от службы время помогая своему покровителю заниматься скотобойным делом

Сам же настоятель жил на верхнем этаже.

Более подробностей об истории дома не знает ни кто, кроме самого дома. Сами посудите – три войны пережил. Сколько времен года пронеслось над его крышей; сначала черепичной, потом шиферной, а уж потом крытой листовым железом. Дом сам был историей в истории.