Синяя смерть - Саберхаген Фред - Страница 30

ГЛАВА 13

“Мою любимую дочь убила не та машина, которая изуродовала меня. Это были машины разного типа. Машина, убившая ее, пришла с другого берсеркера — с “Голубой смерти” “Левиафан”. Мое ранение было случайным... почти случайным. Ее же смерть — нет. Ее настиг кулак “Левиафана”, превратив ее цветущую жизнь в ничто...” — эти и другие мысли проносились в голове Доминго, когда он одиноко стоял под утренним небом Шубры. Он стоял у подножья скалы, почти отвесной. Раньше тут была пещера, та самая, где смерть настигла Меймио. На этом искореженном стерильном участке несколько месяцев назад он прощался с тем, что осталось от его дочери, а рядом валялись лоскутки свадебного платья....

Она ушла. А в его душе навечно поселился ужас, и кроме мести теперь ничего не было в его сердце.

...Всего лишь за несколько месяцев старый дом Доминго изменился до неузнаваемости и уже был не похож на груду развалин. Центр Шубры уже застроен, но пока еще всюду оставались следы недавнего нападения. Однако, обновление атмосферы почти завершено и люди возвращались сюда, чтобы жить дальше. Сотни людей, в большинстве прибывших сюда по контракту, жили в настоящее время в подземных поселениях. Все упорно работали на сотнях различных видов машин, которые привезли сюда сами. Шло обеззараживание поверхности и в оставшихся пещерах заново строился подземный космический порт, устанавливали новые, более совершенные и мощные наземные защитные системы. Вновь прибывшие люди верят в возрождение Шубры и, засучив рукава, делают все от них зависящее для ускорения этого процесса.

Несколько месяцев назад была восстановлена искусственная гравитация Шубры и ветер, обдувающий убитое тело Меймио, давно улетел. Но осталась скала, как память о тех горестных ужасных днях.

Но кое-что из бывшего пейзажа сохранилось — низкие горы на западном горизонте и такой знакомый склон... Одно время шубринцы поговаривали об его превращении в парк под открытым небом. Теперь картина изменилась. На склоне сделаны уступы, где работали строительные машины.

Доминго еще раз взглянул на место, где была пещера — там погибла его дочь. Но теперь это представляло собой совершенно ровную поверхность. Меймио не было, как не было и десятков других его друзей. А он казнил себя и думал только о том, что так и не смог пока отомстить этому металлическому кораблю “Левиафан”. Он резко повернулся и пошел.

Его движения были быстрыми и слаженными. Новая нога как бы срослась с ним и он чувствовал себя превосходно. Повторяя форму и внутреннее строение человеческой, эта нога вросла в организм капитана и питалась от его кровеносной системы, как настоящая. Даже более того — она была крепче и менее подверженной усталости, благодаря чему превосходила его собственную. Правда, когда он снимал брюки, она представляла собой ужасное зрелище: серая, угловатая и безжизненная, что, как он не раз замечал, многих повергало в шок. Обычная искусственная нога, наверное, была бы более естественной, эстетичней. Однако, Доминго предпочитал эту. У него были свои на то причины. Ему доставляло какое-то нездоровое наслаждение ходить на ноге своего врага. Он постоянно ощущал разницу между обеими ногами и понимал, что от технологии берсеркера ничего не осталось — только металлическая структура, но и та — удлинена, изменена и подогнана под его собственную ногу.

Он подошел к своей припаркованной недалеко наземной машине и увидел как другая машина, направляется к временному космическому порту. Потом она остановилась и из нее вышла знакомая широкоплечая фигура. Узнав Искандера, Доминго помахал ему и ускорил шаг. Бейза заметил его и остановился, поджидая.

— Привет, капитан! Ты хорошо выглядишь. В сотнях метров от них работали разные машины, очищая, разравнивая и благоустраивая землю.

— Ты тоже в порядке. Какие новости? — Он не видел Бейзу несколько месяцев.

— Ничего существенного — пожал плечами Бейза. Я думал, ты сможешь чем-то обрадовать.

Доминго как-то отстраненно посмотрел на вечную крапчатую белизну неба и ответил:

— Что касается берсеркеров — все пока на нуле. Но я не отступлюсь, тем более, что здоровье мое пришло в норму.

Капитан рассказал ему, что совсем недавно через регулярного робота-курьера получил сообщение, согласно которому врачи базы после последних медицинских анализов признали его физически здоровым. Однако, Доминго не сказал, что в этом же сообщении врачи предлагают ему вернуться на базу и провести еще одну, последнюю, психологическую проверку. Не сказал, потому что в его планы тоже не входило возвращение на базу.

— Отличные новости. Рад за тебя. Бейза оглянулся вокруг и, конечно, узнал место, на котором они стояли. Но не стал говорить об этом с Доминго.

— А где Полли?

— Она вернулась в Ийркалу.

К расставанию с ней Доминго отнесся спокойно, но какой-то горький осадок в душе оставался. И ему не хотелось говорить о Полли с посторонними. Но Бейза продолжил:

— А-а... Она поехала погостить?

— Нет. Ушла из команды, — отчеканил капитан.

— О... — только и смог произнести Бейза. Он понимал, что что-то произошло, но лишние вопросы задавать было не в его характере, тем более раз капитан не хотел касаться этой темы.

— Где Гьюджар? Он собирался повидаться с тобой.

— Он так и сделал. Приезжал ко мне в Ийркалу. Сейчас где-то здесь. Думаю, занимается строительством. Он тоже оставил команду.

— Вот это да! — удивлению Бейзы не было предела.

— Как видишь! Ну да ладно. Давай пойдем к пристани. Может быть, прибыло какое-нибудь снаряжение.

Последующие дни Доминго потратил на поиски среди шубринцев профессионалов, обладающих крепкими нервами, и способных работать на борту космического корабля, но безуспешно. Ему не удалось найти ни одного человека, за исключением Искандера, отвечающего его требованиям. Капитан встречался с Пойнсотом, но последний с головой ушел в восстановительные работы, и Доминго даже не пытался говорить с ним на эту тему и вернуть его в команду. Из прежнего экипажа не оставалось никого. Вильма погибла, ее муж куда-то исчез, а Полли и Гьюджар покинули экипаж. Теперь Доминго считал, что его команда была далека от совершенства и, может быть, к лучшему, что она распалась.

Старые шубринцы, оставшиеся здесь, как и вновь прибывшие, были решительно настроены на восстановление и возрождение колонии. Их первоначальная растерянность и беспомощность рассеялись, уступив место уверенности, что не все еще потеряно.

Но заботы этих людей не интересовали Доминго. Ему нужны решительные и мужественный бойцы.

— Похоже, нам придется делать набор где-нибудь в другом месте, Искандер, — заметил Доминго.

— Думаю, ты прав, капитан... Но может быть у нас еще есть одна кандидатура, прежде чем мы отправимся на поиски?

— Кого ты имеешь в виду?

— Спэнса Бенковича, я видел его за штурвалом. Он действительно ас. Кто-то говорил, что он все еще живет на своем спутнике.

Доминго и Искандер направились к своим арендованным машинам, намереваясь отправиться в порт. Вдруг, сзади их кто-то окликнул.

Обернувшись, они увидели Чанушина и остановились, поджидая его.

— Где ты был все это время? — спросил Искандер, когда Чанушин подошел.

Внушительного вида молодой человек только взглянул на Искандера и заговорил с Доминго.

— Я прилетел сюда час назад, слышал, что ты набираешь команду, Найлс. Возьми меня.

Лицо Симеона было изможденным, одутловатым. Он изменился с тех пор, как они расстались несколько месяцев назад. Что-то с ним произошло.

Доминго молчал, обдумывая предложение.

— Ты знаешь мои планы — ответил он, наконец. — Это не увеселительная прогулка. Я отправляюсь на охоту и доведу ее до конца, чего бы это ни стоило. Я буду охотиться за “Левиафаном”, пока не увижу его внутренности, разбросанные где-нибудь в пространстве “Милкпейл” или за ее пределами.

— Я знаю. — Чанушин утвердительно кивнул головой. Это меня устраивает, ты знаешь. У меня нет пристанища, с тех пор как Вильма...