Синяя смерть - Саберхаген Фред - Страница 27

Он приветствовал их и улыбнулся своей лучшей улыбкой, желая завоевать их симпатии, и обеспечить себе спокойное окружение на время выздоровления.

Оставив за спиной аэропорт, они направились к фургону, арендованному специально для перевозки носилок с Доминго.

Каспер и Ирина шли рядом и вели дружескую беседу, но чувствовалась какая-то неловкость.

По дороге к дому Полли, Доминго с интересом наблюдал за сменой пейзажей за окном фургона. Прямые широкие улицы, на которых росли ровные ряды деревьев, созданных благодаря генной инженерии, напоминали красочные картины с далекой Земли. Ийркала была намного больше Шубры, хотя с точки зрения землян, она считалась небольшой.

Маленький дом Полли находился на окраине поселения и потребовалось чуть меньше часа, чтобы добраться туда с умеренной скоростью. Большую часть дороги они проезжали мимо цветущих садов, а затем полей с “жизнесборочными” машинами, которые были снабжены специальными сетками для фильтрования и сбора микроскопических организмов, летящих с туманного неба.

Принадлежащий Полли дом представлял собой небольшое двухэтажное строение. Родственники к приезду Полли привели его в порядок.

Они вошли в дом и капитану неожиданно для себя, показалось, что он приобрел новую семью.

Роботизированные носилки Доминго направил в маленькую спальню на первом этаже, расположенную рядом с комнатой Полли. Детские комнаты находились на втором этаже. Ферди и Агнес не привыкли к двухэтажному дому и перспектива жить наверху была заманчива и приносила немалую радость.

Пока Полли устраивалась в доме, разбирая багаж и раскладывая вещи, Доминго отдыхал на носилках в своей новой спальне и, по обыкновению, думал о берсеркерах.

В день приезда на Ийркалу Доминго был в состоянии самостоятельно переползать с носилок на кровать и обратно, а так же есть одной здоровой рукой. Но это было все, что он мог делать без помощи робота или Полли. В первые дни он пытался есть сам, а ночью, оставаясь один в спальне, порой впадал в дикое, безысходное состояние.

Первые дни прошли без особых происшествий. Дети были на школьных каникулах и почти все время находились дома. Они бегали, стучали и играли на верхнем этаже, или переполненные радостью жизни, выбегали на улицу, где веселились и резвились.

Иногда они ругались друг с другом, поднимая шум. Полли призывала их успокоиться и соблюдать тишину. Но уговоры порой не помогали.

Доминго уверял ее, что шумы не беспокоят его. И он знал почему. Не только шум, но и жизнь сама по себе уже не беспокоила его и ничего для него не значила. Его вела только одна единственная цель.

Он не страдал отсутствием аппетита, по крайней мере с тех пор, как набрал достаточно сил, чтобы научиться жевать. К счастью, зубы его не были повреждены и остались целы. Ему было все равно, что есть — еда представляла для него интерес только, как средство для укрепления организма перед выполнением одной, последней задачи.

Его заботливая няня — Полли следила за тем, чтобы он получал только качественную пищу и он начинал постепенно набирать сил.

Каждый день капитан фанатично выполнял предписанные ему упражнения. Часть из них он выполнял с помощью робота, специально привезенного с базы. Часть с помощью Полли, которая пользовалась возможностью, чтобы одновременно лечить его психологически. Она надеялась, что убедит Доминго отказаться от задуманной охоты и расстраивалась всякий раз, когда он вновь заводил разговор на эту тему. И он все это чувствовал. “Тем хуже для нее”, — считал капитан.

Каспер и Ирина жили недалеко от дома Полли и часто заходили в гости. Они были приветливы с Доминго, разговаривали с ним, но он понимал, что им неприятно его присутствие, но он знал, что его положение временное и как только он обретет силы, то сразу уедет отсюда.

У Доминго наступали минуты, когда он не мог удержаться от грез. Он мечтал о том, как хорошо было бы, если бы он мог остаться здесь с Полли и ее семьей. Но это был великий соблазн, не более. Он не мог допустить, чтобы его бесконечно нянчили, будто он... Эта мертворожденная мечта была бессмысленной. У этой мечты нет, и не может быть, продолжения. И по мере того, как силы возвращались к нему, он думал об этом все реже.

Прошел месяц со дня приезда Доминго в Ийркалу. Он окреп и поправился, набрал свой прежний вес, физически полностью восстановился. Роботизированные носилки были заменены на кресло на колесах, в котором капитан уже мог ездить вполне самостоятельно. Руки его обрели былую гибкость, силу, но он все еще был человеком на одной ноге. Ему еще только предстояло протезирование после возвращения в госпиталь базы.

В минуты свободные от игр или от работ, придуманных для них матерью, дети прибегали к Доминго. Они стали проявлять интерес к нему, лично для него это было неожиданным. До сих пор никто из детей не проводил с ним так много времени и капитан пока только удивлялся этому.

Однажды Агнес спросила капитана есть ли у него собственные дети дома. Он ответил, что нет и не будет. Затем какая-то мелочь отвлекла девочку и на этом, к счастью, расспросы закончились.

Наконец наступил день, когда Доминго мог оставить кресло и, шатаясь, пройти по комнате на костылях. Впервые после ранения он подошел к зеркалу и был потрясен тем, что увидел. На него смотрело чужое лицо, совсем не похожее на то, которое он помнил. Он смотрел в зеркало, удивляясь происшедшим с ним переменам.

Помимо множества мелких шрамов, проходящих через всю щеку, шею, алел до плеча огромный, крученый шрам, который не смогло стереть даже искусство хирургов.

Но не эти шрамы, а более глубокие перемены, он не мог сказать точно какие, сделали его таким неузнаваемым, чужим для самого себя.

Потрясенный он всматривался в свое изображение и, вдруг, заметил, как мимо дверей прошла Полли. В доме было жарко, — Полли постоянно поддерживала температуру ради его здоровья. Сейчас она была почти раздета, занята уборкой дома. Она ничуть не изменилась и осталась такой же, как была при их первой встрече: хорошо сложена — стройная, гибкая. Полли действительно привлекательная женщина — Доминго осознавал это.

Насколько он знал, у нее не было постоянного мужчины, по крайней мере, она никогда об этом не говорила. Она любила Доминго, он знал об этом.

Иногда его беспокоило то, что он пользовался ее чувствами, привязанностью. Он чувствовал себя виноватым в том, что она вкладывает свою любовь в никуда и не получает ничего в ответ. Но это чувство вины возникало лишь время от времени. У него не было моральных сил беспокоиться об этом. Потому что было что-то более важное, занимающее все его чувства и мысли.

И тем не менее... Полли и ее дети являлись для него отдушиной, гаванью, где он мог отдохнуть от жизненных штормов. Они создавали иллюзию семьи, словно ничего не случилось. Но эта маленькая девочка — дочь Полли особенно болезненно напоминала ему о потерянной семье.

Что касается Полли.... Доминго давно уже не думал о женщине. Задолго до ранения от берсеркера, задолго до уничтожения Шубры.

Его тело выздоравливало, набирая силу, но у него по-прежнему не было побуждения думать о Полли или о ком-нибудь другом... в этом плане.

Доминго продолжал смотреть в зеркало и видел позади физкультурного робот-машину, ожидавшего его. Ему еще долго и упорно предстояло на нем работать. Надо было потренировать мышцы и прийти в форму, прежде чем вновь суметь летать на своем корабле.

Постепенно, когда погода была хорошей, понемногу капитан стал выходить из дома. Однажды все четверо — он и Полли с детьми — устроили пикник. Они отправились на озеро, где целый день катались на катере. Доминго, на всякий случай, одел спасательный круг на свое кресло.

Сидя на катере и любуясь природой, Доминго и Полли размышляли о жизни. Хотя в основном говорила Ашлли, стараясь растормошить его и втянуть в беседу.

В озере обитало множество рыб, также созданных с помощью генной инженерии. Это были странные, серебристые и безопасные монстры, длиной в человеческую руку, медленно скользящие в холодных глубинах водоема, если два-три метра можно было назвать глубиной.