Первая книга мечей - Саберхаген Фред - Страница 38

Берег реки вынырнул из тумана так неожиданно, что Нестор чуть не влетел с разбегу в воду. На секунду он остановился, пытаясь сориентироваться. До сих пор он был уверен, что река осталась далеко в стороне, но она была здесь, перед ним. Выходит, он снова заблудился в этом чертовом молочном киселе.

Осторожно нащупывая дно, он стал переходить поток вброд. Сейчас нужно было уйти от места схватки как можно дальше. Если солдатам все же удастся одолеть дракона, то с них станется продолжить преследование. Нестор машинально прислушался ко все еще доносившемуся издалека реву. Странно. В этих местах таких больших особей обычно не встречается… как, впрочем, и таких густых туманов…

Огромные, как паруса, и в то же время такие тонкие крылья прошелестели над головой, разорвав на несколько мгновений жемчужную дымку… Боги, да что же это такое творится?

Нестор так и застыл с задранной головой, забыв, что стоит по колено в воде. Подобной твари он нигде и никогда еще не встречал и даже не слышал о таких. Эти неправдоподобные крылья по виду могли принадлежать только рептилии, а значит, какому-то незнакомому виду драконов. Но голова зверя была слишком маленькой, чтобы в ней мог уместиться мало-мальски развитой мозг, и на фоне огромных крыльев она выглядела как-то гротескно. Морда была сильно вытянута вперед, и пасть полна острейших зубов. Да, укусит такая пакость — мало не покажется. Тело монстра было каким-то сморщенным и покрыто толстой чешуей, а мускулистые лапы украшали устрашающего вида когти.

И вот это страшилище стремительно неслось прямо на него, явно намереваясь атаковать. Нестор встал в устойчивую позицию (насколько позволяло илистое речное дно) и поднял меч, готовясь отразить атаку неведомой твари. Будь у него любое другое оружие, шансы справиться с этим монстром оказались бы невелики, но с Драконосеком он чувствовал себя спокойно и уверенно.

И лишь когда тварь подлетела так близко, что, кроме как принять бой, ничего другого не оставалось, Нестор сообразил, что не слышит знакомого, всегда до сих пор предшествовавшего началу боя магического пения меча.

Но и без всякой магии клинок Драконосека был достаточно острым, а державший его в руке охотник за драконами силен и искусен. Нестор сделал выпад: острие меча, скользнув по чешуе, внезапно завязло между двумя чешуйками как раз там, где нога твари соединялась с телом. Только сейчас Нестор осознал, насколько велик бросившийся на него зверь. В ту же секунду бестия смертной хваткой вцепилась сильной когтистой лапой в его левое плечо. Одновременно вторая лапа захватила правую руку и с силой притянула Нестора к себе. Рукоять меча вырвалась из его ослабевших пальцев, и меч так и остался торчать в теле чудовища. Тварь стиснула свою беспомощную жертву с такой силой, что у Нестора перехватило дыхание и он почувствовал, что вновь теряет сознание. Острые края чешуи царапали лицо, а под ногами больше не было опоры. Последнее, что услышал Нестор, прежде чем окончательно погрузиться во мрак, это шум огромных крыльев…

Как только гигантский ящер направился в сторону Марка, меч, все еще зажатый в его правой руке, издал пронзительный визг. Вырывавшиеся из огромной пасти дракона громоподобный рев и грохот его тяжелых шагов почти заглушили боевую песнь Градоспасителя, но Марку не обязательно было ее слышать: его рука затрепетала, пронизанная магической энергией волшебного клинка. Он быстро схватил рукоять обеими руками и почувствовал, как все его тело наливается стекающей с меча небывалой силой. Силой, которую меч накапливал для битвы с драконом.

Вдруг Градоспаситель резко вздернул руки Марка, поставив их в удобную для себя позицию, и мальчик понял, что он не только не сможет их теперь опустить, но и вообще не способен сделать ни шага по своему желанию. «Значит, вот почему Кенн был так перепуган», — промелькнуло у него в голове. Оставалось только стоять и беспомощно наблюдать за тем, как чудовищная морда дракона медленно наклоняется к нему. По полыхавшим изнутри багровым сиянием ноздрям и жестким, словно кольчуга, губам плясали маленькие язычки пламени — это сочился горючий яд, которым дракон спалил солдата. С каждым шагом приближающегося ящера земля содрогалась все сильнее. Когтистые передние лапы тянулись к Марку, чтобы разорвать его на клочки.

Дракон наклонился, и в ту же секунду, словно воспламенившись от тусклых огоньков его глаз, Градоспаситель рассыпал вокруг рой сияющих искр. А затем меч задвигался самостоятельно, полностью подчинив себе Марка, ощутившего себя всего лишь марионеткой в чужих руках.

Первый же удар снес дракону половину нижней челюсти. Ящер отпрянул, и из ужасной раны фонтаном брызнула радужная кровь. Несколько ее капель попало Марку на левое запястье и на левую щеку, и он ощутил сильное жжение. А рев, который издал раненый зверь, был настолько ужасен, что услышать подобное можно было разве что в ночном кошмаре.

И тут дракон снова бросился в атаку. Как бы ни хотел Марк просто удрать с пути разъяренной твари, меч удерживал его все в той же позиции, не позволяя ни отпустить рукоять, ни сделать шаг назад.

Дальнейшее произошло так быстро, что Марк запомнил лишь нависшую над ним громадную фигуру, а затем вдруг оказалось, что он уже лежит на земле, задыхаясь под тяжестью рухнувшей сверху огромной туши. Однако благодаря жирной грязи, в которую он упал, ему удалось выползти из-под основной массы навалившегося на него теперь уже неподвижного дракона. Дышать сразу стало легче. Меч отпустил его, так как враг был мертв. Сам же Градоспаситель остался в теле ящера — он пронзил его насквозь.

Запястье, на которое попала драконья кровь, больше почти не болело, зато щеку жгло все сильней. Пытаясь облегчить жар, Марк смазал ее прохладной грязью. И только тогда до него дошло, что он не только не погиб в этой страшной схватке, но и вышел из нее почти невредимым. Оставалось только окончательно выбраться на свободу — верхняя, толстая как бревно, лапа чудовища все еще давила ему на грудь.

Но главное — он был жив. И это было настоящим чудом. До сих пор он где-то в глубине сознания хранил уверенность в том, что этот волшебный меч, даруя победу, всегда убивает и того, кто им сражается.