Первая книга мечей - Саберхаген Фред - Страница 26

Спускаться с гор, когда голова кружится от высоты, от голода, от вулканических испарений и от спора с богами, а ноги дрожат от слабости, было безумно тяжело. Но все же спускаться было легче, чем подниматься.

Даже нести меч стало легче — Марк к нему уже как-то попривык: словно тот стал еще одной неуклюжей частью тела. Теперь мальчик уже мог нести его как коромысло и не боялся, что меч перережет ему шею, и его больше не заносило от тяжести громоздкого свертка, если он вешал меч на плечо.

С мыслями о том, что брат и отец мертвы, а мама, сестра и родной дом потеряны для него навсегда, он тоже стал потихоньку смиряться. Прежняя его жизнь закончилась — в этом боги были единодушны. А в новой жизни у него пока что были только убегающая вдаль дорога да надежда, что она приведет его туда, где власть герцога кончается. И еще был меч.

Для спуска Марк выбирал самые пологие тропки, а они постепенно все больше сворачивали к югу. Это направление его вполне устраивало, так как вроде бы именно в той стороне была самая близкая граница их герцогства.

А еще он не раз слышал, что владения сира Эндрю, прозванного в народе Добрым, тоже лежат где-то к югу. О сире Эндрю ходило много всяких историй и слухов, но все они очень отличались от тех, что рассказывали о герцоге Фрактине. Марк подумал, что рано или поздно он и так бы ушел на юг. Мысль о том, что он идет в страну, где правитель милостив к своим подданным, смягчала горечь расставания с родным домом.

И все же насущные проблемы брали верх над будущими: сейчас главным было избежать ловчих герцога Фрактина и просто необходимо было найти пищу. Но наконец-то Марку стало везти: первый же струившийся с гор ручей порадовал его чудесным уловом. Он разжег на берегу небольшой костерчик и, прежде чем первая изловленная им рыба изжарилась, поймал еще двух. Свою добычу он съел полусырой, но жизнь сразу показалась намного веселее.

Солнце тем временем село. Теперь, оглянувшись на пройденный путь, Марк мог бы сказать, что он на две трети заполнен туманом. Похоже, он ушел вовремя, так как там, наверху, собиралась буря; а где буря — там и холод. Грозовые тучи шли за Марком следом, и он с трудом отыскал небольшую нишу в горе, где бы смог переночевать. В следующем ручье рыбы не было, зато неподалеку нашлись ягоды, и, разведя крошечный костерчик, он сготовил себе из них отвар.

Но как только стемнело, хлынул ливень, защититься от которого под крошечным уступом не было никакой возможности. Костер тут же залило, и всю ночь Марк снова трясся от холода. Дрожать-то он дрожал, но в эту ночь умирать уже не собирался. О том, что наконец-то пришел рассвет, Марк догадался потому, что затянутое тучами небо слегка посветлело. Но тучи не пугали мальчика, наоборот, он был им рад: ведь, по слухам, в ловчих командах герцога были и какие-то полу разумные крылатые твари, которых тот использовал для воздушной разведки. На следующее утро Марк вновь не поймал ни одной рыбы. Пришлось ограничиться сорванными по пути ягодами. Ручей, по течению которого он шел, все разрастался, пока не зашумел, как настоящая река. На другой его стороне берег был более пологим и идти там было явно легче, поэтому Марк пока не поздно решился перейти поток.

Оказалось, что он поступил правильно: вдоль ручья шла едва заметная тропка. А уже через полчаса она стала хоженой тропой, а еще через час — проторенной дорогой, которая к тому же вела на юг.

Двойные колеи на дороге свидетельствовали о том, что прежде по ней проехало немало телег. Но, несмотря на многочисленные следы, на дороге в этот час было пусто. Марк с радостью доверился ее прихотливым извивам между скалами и холмами, и через несколько километров она соединилась с более широкой и даже некогда вымощенной камнем дорогой.

По ней Марк и пошел, благо она вела прямо на юг. Но он сразу же обратил внимание, что свежие следы диких зверей появились на ней не далее чем вчера, а это значит, что до того по дороге проезжал какой-то большой отряд. Сердце мальчика тревожно сжалось: свора герцога, которой он так опасался, могла оказаться совсем близко.

На всякий случай он решил сойти с дороги и двигаться параллельно ей метрах в пятидесяти. Однако очень скоро ему пришлось вернуться, так как по бездорожью он шел гораздо медленнее, а к тому же его сапоги из мягкой кожи и так уже изрядно порвались после всех лазаний по скалам. Марк решил, что, чем прятаться по кустам, разумнее будет сберечь ноги и выиграть время.

Марк шел, внимательно осматривая окрестности, чтобы не пропустить чего-нибудь съедобного, но при этом не забывал регулярно оглядываться, чтобы успеть заметить ловчих герцога.

Через полчаса из-за поворота показались два всадника. Спрятаться от них он не успел, но зато они не были похожи на солдат, а их ездозвери шли ровной рысью — на погоню это было не очень похоже. Вскоре они поравнялись с Марком, и он разглядел, что одеты они по-крестьянски, почти так же, как и он сам. Оба всадника оказались довольно молодыми худощавыми и жилистыми парнями. У обоих на поясах висели длинные ножи, и Марк решил, что, возможно, в этих краях так принято. Но главное — выражение их лиц было открытым и доброжелательным.

— Куда топаешь, парень? — бросил на ходу скакавший первым.

Он был выше своего товарища, и нож у него был длиннее. Оба широко улыбались, и Марк заметил, что у второго всадника не хватает нескольких зубов.

По дороге Марк уже давно подготовил подходящий ответ:

— К сиру Эндрю. Слыхал, там будет ярмарка.

То, что сир Эндрю ежегодно проводит ярмарки, было общеизвестно.

Парни переглянулись и попридержали своих ездозверей, приноровив их к шагу Марка. Первый согласно кивнул:

— На ярмарках весело. Да и места, где переждать наши неспокойные времена, лучше королевства сира Эндрю не придумаешь. — Он оглядел мальчика с ног до головы, а затем спросил: — Похоже, у тебя там родня?

— Ага. Мой дядя — оружейник в тамошнем замке.

Этот ответ Марк также подготовил заранее — ему казалось, что благодаря этому его станут воспринимать как подданного сира Эндрю, а это ему в любом случае на руку. Но всадник не унимался с расспросами.