Время «мечей» - Корецкий Данил Аркадьевич - Страница 5

На первый взгляд он показался пустым, но со второго Вампир рассмотрел в высоком и глубоком кресле маленькую сморщенную фигурку. Хозяину кабинета было лет восемьдесят, а может, и все сто. Он напоминал египетскую мумию, и только живо блестящие глаза меняли это впечатление.

– Проходи, полковник, – скрипучим голосом пригласил лауреат, член-корреспондент и Заслуженный деятель науки. – Мы ведь с вашим ведомством всегда тесно работали… В былые времена с Лаврентием Павловичем каждую неделю встречались. Мы ведь с Курчатовым работали, с Харитоном, с другими ребятами. – Он кивнул на прикованный к руке кейс. – В таких чемоданчиках специальные курьеры документы по атомному проекту носили. Ну а ты что принес?

Нижегородцев неожиданно оробел. Перед ним сидела история. Наверняка этот сморщенный человечек видел самого Сталина, а может, и пожимал ему руку.

Он открыл кейс, развинтил свинцовый контейнер и извлек наружу блестящий металлический цилиндрик.

– Он не дает излучения, – пояснил Вампир, упреждая вопрос. – Просто правила техники безопасности. Это…

– Да вижу я, вижу! – раздраженно сказал Афонин. – Это ВЯБШ[1]. Разработан Шелестовым – сколько я его к себе звал, а он так и остался в своем Тиходонске… У тебя-то он зачем?

– Мы его у врага изъяли.

– Ничего себе! – Сухонький кулачок неслышно стукнул по зеленому сукну. – Да за такие дела расстреливать надо! Это же совсем новый образец, таких всего два было сделано! К новым зарядам ранцевого ношения, на десять килограммов действующего вещества. Раньше-то в них только восемь было!

– Совершенно точно, товарищ академик, действительно, изготовили два изделия! НИИ экспериментальной физики этим занимался, в Кротове! Я работал в тех краях…

Человек-мумия оживился и расплылся в улыбке.

– Тогда вы должны знать замечательнейшего человека Славика Абрикосова! Он руководил Кротовским отделением. Обязательнейший человек! Он погиб в автокатастрофе…

– Конечно, знаю, – кивнул Нижегородцев, но без улыбки.

Он вовсе не считал Абрикосова «замечательнейшим» человеком. Этот мерзавец продал два ядерных фугаса террористам и имитировал свою смерть в автокатастрофе. Когда Вампир нашел его под другой фамилией и с измененной внешностью, тот покончил с собой.

– Зачем ты принес мне эту штуку, если и так знаешь, что это такое? – сухо спросил Афонин, взглянув на часы.

– Чтобы снять всю информацию, которая на ней имеется.

– Сейчас я вызову завлаба, он изучит ВЯБШ и напишет тебе справку. Только эта штука останется у нас. Такие вещи не могут находиться где угодно!

– Но…

– Никаких но! – Немощный кулачок опять пристукнул по столу.

Вампир подумал, что когда-то он стучал гораздо сильнее, сминая людские судьбы в лепешку.

– Есть постановление правительства, и его никто не отменял!

– Хорошо, хорошо, товарищ академик! Но тогда я попрошу вас обеспечить его сохранность до возможного суда. И наш доступ к нему в случае необходимости. Это же вещественное доказательство!

– Это они тебе сделают, – академик небрежно махнул рукой и указал на дверь. – Иди, подождешь в приемной. У меня шесть сотрудников на прием записаны…

«Старая закалка!» – подумал Вампир. Иногда он встречался с такими людьми, но их становилось все меньше…

Через час он вышел из института со справкой о том, что ВЯБШ закодирован на применение в определенных координатах. Эти координаты совпадали с точкой, отмеченной на карте Безрукого!

– Так что там по вертолету? – Нижегородцев обвел подчиненных строгим взглядом. Собственно, определить строгость они могли только по тону, поскольку смотрел полковник, как всегда, через затемненные очки.

– Вертолет на обратном пути разбился, товарищ полковник, – доложил капитан Щелкунов. – Грузинские пограничники установили, что он садился в высокогорном селении Омало, там забрал трех пассажиров… Причины катастрофы неизвестны.

– Что за пассажиры?! – вскинулся Нижегородцев.

– Известны только имена: Азат, Сосо и Арчил. Они останавливались в домашних гостиницах, хозяева это и рассказали.

– Что еще они рассказали?

– Больше у них ничего не спрашивали. Погранцов интересовал сам факт посадки.

– Фамилии хозяев гостиниц известны?

– Да, – капитан заглянул в блокнот. – Гоча Кванталиани и Сандро Асатиани.

Полковник снял очки, потер глаза, снова надел.

– Договоритесь с грузинами, чтобы их опросили подробно. Приметы всех троих, их разговоры, цель полета. Надо переслать фотографию Безрукого, пусть представят для опознания.

Щелкунов кашлянул.

– Товарищ полковник, вряд ли это можно сделать в рамках взаимодействия сопрягающихся пограничных органов.

– Надо попробовать! Это очень важно! – с нажимом произнес Нижегородцев. – Сообщить им, что речь идет о террористической угрозе высшего уровня и эта угроза представляет опасность в первую очередь для их территории! Если не выйдет, направим запрос в секцию представления российских интересов при посольстве Швейцарии в Грузии! Это не обычная уголовщина, это международный терроризм. И эти… Квантилиани и Асатиани – очень важные свидетели!

– А участь свидетелей печальна, – пошутил Сорокин.

Нижегородцев перевел на него взгляд, отфильтрованный стеклами-хамелеонами, но все равно грозный.

– Доложи свою часть работы, шутник!

Сорокин вскочил.

– По установленным вводным ведется компьютерный поиск. Результаты будут получены не сегодня – завтра.

– Доложите немедленно, а потом проверите с выездом на места! – приказал Нижегородцев.

– Есть, товарищ полковник! – вытянулся лейтенант.

Он уже пожалел о своей шутке. Хотя в ней была только доля шутки…

Горный Дагестан

– Скорей всего, он прилетел на вертолете, – рассказывал Оловянный своим тихим голосом. – Радары обнаружили вертолет накануне перехода. На той стороне, у грузин…

Ханджар внимательно слушал. Они встретились в условленном месте – у заброшенной сакли, невдалеке от нижней дороги. Машины остались внизу, охранники ожидали в отдалении, чтобы не слышали разговора.

– Пограничники запросили пограничную полицию Грузии, те все проверили. Вертолет летел без полетного задания и на обратном пути взорвался…

В глазах эмиссара что-то промелькнуло и погасло.

«Дауд всегда зачищал концы», – подумал он.

Оловянный поймал этот блеск, но мыслей он читать не умел.

– А перед этим пилоты садились в горном селе и взяли трех пассажиров…

Светило яркое солнце, прохладный горный ветерок качал кустарник, за которым они сидели. Ханджар сорвал веточку, зажал в зубах. Он никогда не задавал преждевременных вопросов.

– Грузины опросили двух стариков, у которых жили эти люди, те рассказали об этом… Без всяких подробностей.

Оловянный развел руками и замолчал.

– Известны имена этих стариков? – равнодушным тоном спросил Ханджар.

– Вот, – Оловянный протянул неровный кусок бумаги с карандашными записями.

Эмиссар остро глянул, будто сфотографировал.

– Их надо ликвидировать, – по-прежнему равнодушно сказал он.

– Сделаем, Мухаммад, – кивнул Оловянный.

– И ваш источник у пограничников тоже…

– Тоже?! Он ведь сделал все, что надо!

– Нет. Это вы заставили его это сделать. Значит, он обижен. А таких оставлять за спиной нельзя… Хотя не сразу… Пусть пока поживет, может, еще пригодится…

Оловянный медленно наклонил голову.

Грузия. Телави

На небольшом стихийном рынке возле автовокзала Телави пожилой грузин Гела торговал ножами. Ассортимент у него был не хуже, чем на центральном рынке Тбилиси, – от китайского ширпотреба до бутафорских кинжалов в инкрустированных под золото и серебро ножнах, охотничьих ножей с наборными плексигласовыми или кожаными, берестяными, костяными и деревянными рукоятками, с лезвиями из нержавейки и «чернухи», от небольших перочинных складней до настоящих «свинорезов».