Время «мечей» - Корецкий Данил Аркадьевич - Страница 48

Сегодня у Магомедова аппетит отсутствовал напрочь. Даже обеденные запахи были ему неприятны, поэтому он быстро прошел мимо столовой, поднялся на второй этаж и направился к своему кабинету. Приёмная начальника Управления на время его отпуска была опечатана. Начальник следственного отдела тоже был в отпуске, но кабинет не опечатан: там работал полковник Нижегородцев.

«Интересно, а куда он на обед ходит?» – подумал Магомедов, остановившись у полированной двери. Постояв с минуту в тишине пустого коридора и постаравшись успокоить отчаянно колотящееся сердце, он отворил первую дверь тамбура и постучал во вторую.

– Входите! – раздался знакомый голос.

– Разрешите?

– Конечно, Магомедали Алиевич! – Вампир улыбнулся, встал из-за компьютера, предварительно свернув программу, в которой работал. – Вы же хозяин, а я здесь в гостях.

Но Магомедов не был расположен к шуткам:

– Вы же напрямую Москве подчиняетесь… И у меня к вам есть серьёзный разговор! – сказал он, словно в пропасть прыгнул.

Если Нижегородцев и удивился, то виду не подал.

– Тогда присаживайтесь, – уже серьёзным тоном предложил Вампир.

Ханджар регулярно менял места ночлега и старался не повторять дважды одни и те же маршруты. Сегодня он ночевал в пригороде Махачкалы, в доме надёжного, как сказал Маомад, человека. Проснулся он, как всегда, рано. Отбросил простыню, сел на кровати, выглянул в окно. Со второго этажа было хорошо видно, как первые лучи солнца освещают вершины окружающих гор. Двор был пуст, на улице тоже не замечалось ничего подозрительного. Хозяин не знал, кто у него ночует, но все же Ханджар запирал дверь и держал оружие под рукой, а Маомад спал в проходной комнате с автоматом.

Как всегда, он начал день с того, что включил ноутбук и проверил почтовый ящик. Он был создан три дня назад для приема одного-единственного сообщения от Оловянного. Сегодня долгожданное письмо поступило:

«Стержень не находили. Спутник нашего покойного друга остался там, где у них случилась неудача. Его ищут».

Ханджар потерял обычную невозмутимость. Если спутник Дауда жив, то он является единственной ниточкой к взрывателю и координатам инициации!

Быстро набрал и отправил ответ:

«Найди его раньше других! Он очень важен. Пусть будет гостем…»

После чего удалил свой почтовый ящик, выключил ноутбук и пошёл будить Маомада.

Горный Дагестан

Космический аппарат «Космос-1750», который неправильно, но более привычно называют «спутником», совершал очередной оборот по околоземной орбите на высоте 480 километров. Его чуткая аппаратура фиксировала происходящее на земной поверхности в соответствии с заложенной программой, а кроме того, автоматически делала обзорные снимки с большим увеличением, позволяющим рассмотреть даже номерные знаки машин. На Большом Кавказском хребте машин не было, зато КА[19] зафиксировал сигнал недавно появившегося спутникового маячка и передал его в Центр. Дежурный оператор нанес на карту оперативной обстановки точку на территории горного Дагестана, невдалеке от грузинской границы, и сообщил о ней в штаб Управления «Т» и инициатору контроля.

В отмеченной точке на настоящем, а не изображенном на карте Кавказском хребте находился человек. Он шел по крутым горным тропинкам, между торчащими тут и там скальными зубами, стараясь обходить пятна нерастаявшего льда и снега. Человек был в горной экипировке: дышащая куртка «Гортекс», такие же штаны, высокие шнурованные ботинки на ребристой подошве… Черная лыжная шапочка, простые темные очки, заросшее густой щетиной худощавое лицо кавказского типа. За спиной тощий вещмешок, на правом плече – укороченный автомат со складным прикладом, висящий на выпущенном чуть больше нормы ремне стволом вниз, что выдавало опытного пользователя оружия. Его звали Сосо, во всяком случае именно на это имя он был готов отзываться.

Когда он спустился ниже, снег сошел, но мокрые камни все равно скользили под ногами, один раз он даже опрокинулся на спину и, звякая автоматом, проехал несколько метров, разодрав мембранную ткань куртки. За три часа он прошел не больше пяти километров, хотя если бы настоящий Сосо об этом узнал, то очень бы удивился: он мог двигаться только в одном направлении – вниз на метр-два, когда подтаивали стенки ледяной расщелины. Впрочем, настоящий Сосо не мог ни узнавать, ни удивляться.

Тот, кто назывался Сосо, уже хотел выбирать себе «лежку» но, осмотревшись в очередной раз, увидел конный пограничный наряд.

Три всадника выехали из-за скалы на расстоянии около полукилометра и метров на сто ниже. Они неторопливо направлялись в его сторону. Большое расстояние ничего не значит – с лошади видно далеко, к тому же у них есть бинокли… Правда, сегодня им дали приказ применять оружие только в случае вооруженного сопротивления, а тот, кто назывался Сосо, не собирался даже направлять автомат в их сторону… Но приказы отдаются в кабинетах, а исполняются в горах, поэтому исполнение часто отличается от начальственного указания. Тем более, когда в сердцах пограничников еще не зарубцевалась рана от гибели трех товарищей…

«Сосо» упал, распластался за камнями, вжимаясь в землю, отполз к очередному склону и стал спускаться на четвереньках, ногами вперед. Таким образом он преодолел метров сто, но потом соскользнул и скатился вниз, окончательно разорвав одежду и исцарапавшись… Но зато оказался с другой стороны хребта, у входа в ущелье, куда и нырнул с облегчением: теперь его вряд ли сумеют обнаружить… Но стало ясно, что надо уходить дальше, чтобы выйти из пограничной полосы…

Из ущелья он вышел к подножию другой горы, преграждающей дальнейший путь. Он свернул влево и двинулся вниз по распадку. Постепенно пейзаж менялся: голые скалы закончились, на склонах появился кустарник, потом сосны и березы… Заметно потеплело. С очередного обрыва он увидел внизу пасущуюся на горном лугу отару овец и понял, что здесь можно обосноваться.

Подходящее место он нашел минут через сорок. Крутой склон из каменистых пластов жёлто-коричневого цвета был испещрен отверстиями и пещерками, как будто это был город, только не человечий, а птичий да всякого мелкого зверья. Пониже, как раз на скальном карнизе, имелась узкая щель, прикрытая колючим кустом. За ней оказалась довольно сухая пещера размером два на четыре метра. Подсвечивая себе зажигалкой, человек обошел ее, сильно шаркая ногами и тыча автоматом по углам, чтобы спугнуть змей. Но их не было, что являлось несомненным плюсом. Он обошел окрестности и обнаружил еще два плюса: судя по следам, по карнизу никто регулярно не ходил, в полукилометре, на этом же склоне, падал с выступа скалы горный ручей. А наличие источника – одно из главных условий при выборе места базирования! Человек напился. Вода была вкусной и холодной, до ломоты в зубах. Он с удовлетворением наполнил висящую на поясе флягу и пошел назад.

По дороге он собирал обломанные ветви деревьев и кустарников, а придя в пещеру, сложил их в углу. Конечно, спать на свежих гораздо приятней, да и мягче, но свежие не вписываются в «легенду»…

Было жарко, тот, который назывался Сосо, вспотел. Он разделся, снял термобелье и аккуратно застелил им импровизированное ложе. Сверху бросил куртку. Одежда тоже вряд ли вполне вписывалась в «легенду», потому что никто не знал, как был одет настоящий Сосо, и Нижегородцев исходил из того, что все трое экипированы одинаково…

Нижегородцев теперь – его непосредственный начальник. Командир «Меча Немезиды» полковник Анисимов так и сказал: «Поступаете в распоряжение полковника Нижегородцева!» А тот дал ему краткий инструктаж и заставил переодеться.

– Это что, все с трупа Безрукого? – поинтересовался Шаура, оглядывая вещи, разложенные на скамейке солдатской бани.

Вампир хмыкнул:

– А ты что, брезгуешь?

Шаура, который как-то, маскируясь, два дня пролежал в туше убитой лошади, пожал плечами.