Лик Аполлона - Саберхаген Фред - Страница 78

Аполлона же интересовало другое. Он начал спускаться по восточному краю к странному и пугающему зданию. Внутри, за мощными каменными стенами, гул ветра слегка утих. Джереми вошел в гигантский центральный зал. Там, расходящимися кругами, стояли ряды кресел, готовые вместить не одну сотню человек, но все пустовали. Тяжелая деревянная конструкция в центре зала напоминала скорее виселицу, чем трон. Прямо над головой сияло небо, поскольку потолок напрочь отсутствовал.

Легкий шорох заставил юношу обернуться. В дальнем конце зала, в самой густой тени, клубилась еще большая тьма. Аполлон двинулся туда и остановился на краю провала, уходящего куда-то в недра Горы. Это был самый верхний выход из Пещеры.

Глава 35

Джереми вышел из странного, полуразваленного здания. Его мысли, пока он глядел на предполагаемый Олимп, вернулись к выводам, которые он сделал после встречи с Цирцеей на Лугу Солнца: союз с Аполлоном дал ему чудесные возможности, силу и небывалую память, достойную бога. Аполлон помнил о смертельной схватке с Аидом, и у него Джереми унаследовал эту благую цель в жизни. Какую бы мудрость или глупость ни проявлял он, страх или отвагу, все это исходило вовсе не от Солнечного бога. Все, чем обладал сейчас Джереми Редторн, исходило только от него самого.

Он стоял и смотрел на развалины, часть которых была древнее самого Аполлона. Если это действительно Олимп, никаких богов тут быть не может.

Ветер донес весть, что битва между отрядами Калаха и Виктора подобралась почти к самой вершине Горы.

Джереми-Аполлон взял свой Лук и подобрал еще несколько стрел. Внеся сумятицу в бело-голубую армию Калаха, он тем самым желал спровоцировать Аида выступить на стороне своего союзника.

Солнечный бог воззвал к Гефесту. Но Энди не явился, и Джереми подумалось, что враг получил от Гефеста больше помощи и поддержки, добравшись до чудесного оружия, сработанного прежним аватарой Кузнеца. Джереми не сетовал, он понимал, что, возможно, Энди просто не успел выпотрошить божественную память прежде, чем Аполлон ушел. Джереми помнил предупреждение Цирцеи о том, что человеческие тела, ставшие убежищем для богов, быстрее стареют и снашиваются. Существует предел человеческих сил, отданных во власть даже такого сильного и благого бога, как Аполлон. Даже он не может уберечь плоть и кровь обычного человека от последствий нечеловеческого напряжения. Наверняка Солнечный бог примется подыскивать себе новое тело, когда старое, по имени Джереми Редторн, поистреплется. Но пока Джереми ничего не мог предпринять по этому поводу.

В это время лорд Джон отважно командовал остатками своего отряда, прежде насчитывавшего четыре сотни бойцов. Он послал гонцов к отцу, и все, что ему оставалось делать, — это ждать ответа или подкрепления. И надеяться, что они не опоздают.

И снова самые обычные стрелы, пущенные из Лука Аполлона, полностью смяли отряд противника. Ах, если бы запас стрел появлялся в колчане с такой же скоростью, как он их выпускал! Или Энди внезапно явился бы на выручку на летающей колеснице и принес новые Стрелы! Но запас чудес на сегодня был исчерпан.

Джереми не знал, как долго выдержит его человеческое тело напряжение этой битвы. Но он продолжал стрелять, и ни один боец не мог выстоять против бога, — если только не обладал силой аватары другого божества.

Но эта битва не выиграна, пока он не победит Аида. Джереми вернулся в зал, наложил на тетиву одну из Стрел и изготовился спуститься под землю.

Остановившись у самого входа в Пещеру, Джереми обнаружил, что смотрит прямо в глаза какому-то старику, стоящему напротив на расстоянии вытянутой руки. Миг спустя он осознал, что перед ним — его собственное отражение на зеркальной поверхности противоположной стены тоннеля. Левый глаз был темным и внимательным, а правый ярко-зеленым и близоруким. Он двинулся вниз, в темноту. К его удивлению, навстречу вышел не Аид, а новый аватара Таната. — Ничего не хочешь сказать мне, бог Смерти? — насмешливо спросил Аполлон. — В последнюю нашу встречу ты был чрезмерно болтлив. — На этот раз я солдат, а не ученый, — ответил резкий незнакомый голос. — И убить меня уже труднее. Джереми поднял Лук в тот момент, когда его противник исчез из вида.

Исхлестанный ветром Арнобий карабкался к камням, которые, как ему казалось, были вершиной всего мира. Его самочувствие балансировало на грани нового приступа. Он мрачно цеплялся за сознание и почти не замечал шума битвы совсем недалеко внизу. И тут увидел незабываемое зрелище, — с небес спустилась летающая колесница. В ней сидела Трикстер и готовилась вступить в битву. Но этому не суждено было случиться, потому что из-за скалы вынырнул Танат и бросил в волшебных коней заклятием смерти. Удивительные животные камнем рухнули вниз, увлекая за собой колесницу.

На мгновение ученый ослеп, а когда снова смог видеть, то разглядел, как Танат схватил женщину-богиню, которая уже не была Карлоттой. И потащил под землю в одно из отверстий среди камней, через которое раньше вылезли зомби.

В полубреду, выжимая из своего тела последние силы, Арнобий тщился понять, почему боги столько лет водили его за нос, а потом появились в самый неудобный момент. Точно так же он отвернулся от Карлотты в тот самый миг, когда она стала так много значить для него. Но здесь и сейчас, на Священной Горе, реальность навалилась на него с такой неотвратимостью, что оставалось только смириться.

Это был Олимп, обиталище Зевса, где можно получить ответ на все вопросы. Если и существует во Вселенной такое место, то оно здесь. Именно тут можно услышать или прочитать все тайны и секреты богов. Ученый закричал: — Раз боги начали сражаться друг с другом, они могут наказать меня за вмешательство. Но я взываю к тем силам, что властвуют здесь, и требую ответа!

На самой вершине-лежали три огромных камня — два из них подпирали третий, — образуя что-то вроде грота или ниши. В этом природном укрытии росло какое-то странное, кривое дерево, почти лишенное листьев. Его ветви и ствол были согнуты и искривлены многими веками непрерывных ветров.

Пока Арнобий приглядывался к дереву, оно начало изменяться, постепенно приобретая форму огромной головы. Судя по суровому и властному выражению лица, это был сам Зевс. На смертного посетителя уставились два больших глаза. — Спрашивай, — промолвил голос, исходящий отовсюду.

Казалось, разговаривали сами ветви, сам ствол, продолжавший скрипеть под порывами ветра. И повторил это слово на четырех-пяти языках, из которых Арнобий понял все, кроме одного. — Аполлон! — возопил ученый, сам не понимая, почему решил задать этот вопрос первым. — Расскажи мне про Аполлона!

Он ждал какого угодно ответа, но только не того, что получил. Правый глаз Зевса вырвался из орбиты и увеличился в диаметре до размера мужской руки. Его поверхность неожиданно стала гладкой и мерцающей. В глазу что-то мигнуло, и по его поверхности поплыли темные строки. Ученый подобрался уже близко, так что ему не стоило особого труда прочесть, что там было изображено на древнем языке: Я знаю больше Аполлона, Когда лежит он сном объят. Я вижу: звезды небосклона Кровавым пламенем горят.

Если Зевс действительно был не чем иным, как кривым и старым древесным стволом, значит, этот мир окончательно безумен. Ученого охватило отчаяние. — Кто ты? — крикнул он. — Что за чушь? Здесь есть хоть один бог, в этих развалинах, кто смог бы мне все объяснить?

Ветер взвыл сильнее, трепля одежду и волосы Арнобия. В глазу появились новые слова: Ибо, кроме Тебя, нет Бога.

Еще одна грязная шутка. Он должен все узнать. Ученый встал во весь рост и крикнул изо всех сил: — Кто ты? Отец Зевс? И чуть не пропустил следующую строку: …который имеет попечение о всех, чтобы доказывать Тебе, что Ты несправедливо судил.

Арнобий вцепился скрюченными пальцами в деревянные щеки Зевса. — Скажи, я должен знать… боги сотворили людей или люди создали себе богов? Бог создал человека для нетления и сделал его образом вечного бытия Своего. — Кто ты?