Лик Аполлона - Саберхаген Фред - Страница 16

На этом месте Джереми замолк — у него упала челюсть.

Белоснежная сонная птица, жирная и пухлая, спрыгнула с насеста где-то в глубине курятника и вышла на улицу, прямо к нему. В следующий миг курица подпрыгнула достаточно высоко, чтобы Джереми, просунув руку между планками, смог ухватить ее за горло и превратить птицу в пищу. Она и кудахтнуть не успела. Сдавливая шею курице, юноша неожиданно вспомнил свой сон, в котором он этой же рукой (вообще-то не совсем этой) так же легко ломал шею фурии.

Так, сны будут после, когда он утолит голод. А сейчас Джереми поднял еще дергающуюся курицу до верха изгороди и перехватил через верхнюю планку второй рукой.

Покидая двор фермы, юноше потребовалось приструнить пса, который рвался пойти вместе с ним. Когда Джереми, держа под мышкой будущий завтрак, отошел на сто ярдов, он услышал отчаянный вой — животное изливало свое горе. Пока Джереми слишком спешил, чтобы задумываться над происходящим. Он оттолкнул каноэ от берега и проплыл еще с четверть мили. На случай, если хозяин решит узнать, что случилось с его псом и примется обшаривать окрестности. Наконец он причалил к берегу в тихой маленькой заводи, привязал лодку в прибрежных кустах и быстро ощипал и разделал тушку. К этому времени небо достаточно посветлело, чтобы можно было спокойно заниматься готовкой. Джереми отощал еще не до такой степени, чтобы съесть курицу сырой. Но, чтобы зажарить ее, нужно было сперва развести костер: Вот тут фортуна повернулась к нему спиной.

Сколько Джереми ни пытался, кремень и трут отказывались повиноваться. Они были влажными. В придачу ко всему юноша не смог отыскать сухой травы или щепок — земля не успела просохнуть после недавнего ливня. Что ж выходит, сиди и жди, когда кишки играют марш, пока встанет солнце и все просушит? Шипя и ругаясь, Джереми наконец оставил попытки высечь искру. Поднял голову, и прямо ему в лицо ударили первые лучи восходящего солнца. Огонь? Тебе нужен огонь? Вон его сколько, на небе… если бы только можно было взять частичку, самую малость… эх, жаль, нету увеличительного стекла! Мгновение спустя, когда паренек перевел взгляд на сложенные веточки, он замер от неожиданности. Левым глазом он узрел маленькую яркую точку, словно крохотное солнышко село на веточку. Тогда юноша протянул руку и коснулся этого пятнышка пальцем. Ничего — простое дерево… нет, теплое дерево! Так, посмотрим.

Вскоре Джереми обнаружил, что, если смотреть на солнце, чуть кося глазом в сторону веток для костра, белая точка возникала в том месте, куда падал его взгляд. Когда он так просидел с полминуты, белая точка превратилась в ярко-оранжевое свечение, которое он видел уже обоими глазами. Потянуло дымком.

И, наконец, подбросив в маленький огонь побольше веток и щепок, Джереми получил желанный костер, на котором легко можно высушить одежду и поджарить птицу. Он насадил курицу на зеленый прут и стал терпеливо ждать, поворачивая тушку над пламенем. Вскоре по воздуху поплыл чудесный запах. Не выдержав, Джереми принялся отщипывать от тушки кусочки и жадно глотать их, не дожидаясь окончания готовки.

Когда живот насытился, Джереми попробовал снова разжечь костер от солнца — просто так, из интереса. Получилось. Даже проще, чем прежде. Юноша решил, что это, видно, оттого, что солнце встало выше и стало жарче. Побросав перья, кости и кишки курицы в реку, он сидел на бережку, ковырял в зубах щепочкой и раздумывал, глядя в гаснущий костерок. Он сам его зажег! Такого еще не было. Ясно, что в его глазу появилась магическая сила. Впервые за немногие прожитые годы Джереми подвернулся новый способ развлечения. Он лег на спину и принялся прикидывать, какие еще чудесные возможности открывает перед ним волшебная маска.

Конечно, возникли и вопросы. Например, почему курица и собака с первого же слова повиновались ему, а рыба в воде нет? Но никакие вопросы не помешали юноше быстро заснуть.

Путешествие продолжалось. И до сих пор, и днем, и ночью, хотя не так часто, как в начале пути, Джереми искал позади лодки преследователей на реке и фурий в небе. Юноше пришла в голову идея попытаться поджечь фурию в воздухе, сконцентрировав на ней солнечный свет. Только во снах ему — или темноволосому юноше — хватало сил, чтобы свернуть шею крылатой твари. Но неплохо будет под жечь ей крыло, чтобы эта зараза заверещала и, кувыркаясь, рухнула на землю. Но Джереми понимал, что фурия не станет сидеть и ждать, пока он будет наводить на нее яркую точку. Ведь он не мог создавать огонь в одно мгновение.

Пару раз ему доводилось видеть, как это делают с помощью увеличительных стекол. Но… это же глаз!

Конечно, глаз с такой могучей силой уже не может считаться его, Джереми, прежним глазом.

В следующие дни все шло удачно. Джереми удалось раздобыть кое-каких фруктов — и диких, и садовых. Яблоки он рвал в прибрежных садах, на бахчах можно было разжиться дынями. Юноша запросто различал левым оком удобные тропинки, спелые плоды и места, где можно чем-то поживиться без ущерба. Иногда он решался подбираться поближе к домам, где на огороде можно было сорвать кочан капусты или выкопать несколько картофелин. Наткнувшись на дикий виноград, Джереми попробовал ягоды и нашел их вполне приемлемыми, хотя и полагал, что вкус к винограду у него отбило несколько месяцев назад. Слишком уж этот виноград отличался от специально взращенного для производства изюма, который рос у дяди Гумберта и который Джереми таскал в тяжелой тачке. Но волшебное зрение никак не помогало с теми растениями, которые человек не культивировал вообще. Почему — над этим стоило задуматься.

В последующие ночи Джереми решился еще несколько раз проделать трюк с курятниками — каждый раз все более уверенно и с неизменным успехом. Попробовав поэкспериментировать в другой области, он достал гуся, а потом индейку. Теперь голод больше не грозил ему, как и сторожевые псы. Если бы Джереми только захотел обзавестись надежным эскортом, его сопровождала бы целая свора псов, которые только и ждали его первого слова.

Было ли солнце видно на небе, или его затягивали тучи, юноша легко мог развести костер в любую погоду. Он попытался было поджечь ветки в лунном свете и под конец решил, что это может получиться, если хватит терпения сидеть долго на одном месте.

В середине дня, когда он просто лежал и ждал темноты, чтобы продолжить путь, Джереми развлекался тем, что выжигал левым глазом свои инициалы на борту деревянного каноэ. Прежде он не задумывался, что каждую букву алфавита можно написать по-разному, например: «д» так, а «т» курсивом. Есть и другие способы письма… другие языки…

И сколько же способов и того и другого он знает? Юноша похолодел, когда понял, насколько много. Больше, чем знал Джереми Редторн, отучившийся шесть лет в простой деревенской школе. Так пишут люди, живущие примерно в пятистах милях отсюда, — подсказала ему новая, чужая память. А вот так пишет одно племя, которое кочует по далеким землям на севере. А так — далеко-далеко отсюда, по другую сторону огромного круглого мира… Он прислонился спиной к борту каноэ и вздохнул.

Да, конечно, наш мир круглый. И удивительно огромный, Джереми не знал, откуда и как пришло это понимание. И наш мир называется планета Земля. Каким-то внутренним зрением он смутно увидел очертания континентов и океанов. Названия далеких мест, городов, стран, морей, озер и рек. Может, это родители когда-то показывали ему глобус? Ничего подобного он припомнить не мог. Но, конечно, они могли. Родители вполне могли рассказывать ему кое-что, но далеко не все.

И сколько он успел выучить в школе, в его родном селе? Он не мог припомнить, чтобы учителя или родители говорили о подобных вещах. С другой стороны, теперь он твердо знал, что земля имеет форму шара. И что существуют ее модели — глобусы. А также много, очень много разных карт. Ну и что, что их не было в его родной школе? Зато есть в Академии и в других учебных заведениях, разбросанных по всему миру.

Теперь, когда Джереми задумывался на эту тему, в голове возникало множество — сотни, тысячи — новых фактов, таких разных и не похожих друг на друга. Одно открытие в огромной сокровищнице тянуло за собой следующее, они лились водопадом. Целый фонтан событий, слов и образов бил у него в голове, затмевая все вокруг. Джереми слегка пугало, что он может отыскать в памяти любую информацию, если только захочет. Все это появилось без его участия, он даже не знал… «Хватит!» — одернул он себя.