Человек-Берсеркер - Саберхаген Фред - Страница 32

ГЛАВА XIV

Он в зоне Черного Созвездия. Микель был уверен в этом. Он уже давно пересек границу и устремился к своей единственной цели. Домой.

– Что я буду делать там? – подумал Микель. Ему нравилось взвешивать, размышлять.

Пока часть его мозга была озабочена будущим, вторая половина направляла полет “Ланселота”. Больше Микель не боялся заблудиться. Теперь он научился по виду и структуре материи, по потокам внутри созвездий, определять верный курс, ведущий его к цели.

В Созвездии, в самом его центре, был участок Пустоты, овеваемый ветром единого солнца.

Было ли сейчас открыто Бутылочное Горло, сквозь которое он уже однажды совершил перелет, преследуемый кораблями берсеркеров? Хотя сейчас это не важно. Ему незачем искать Бутылочное Горло. Ровный полет сквозь разреженное газовое пространство, наполненное мелкими пылинками, сменялся микропрыжками. Затем – вновь скольжение до тех пор, пока он не встретился с плотной материей.

Теперь его полет по усилиям был равен ходьбе. А ведь он летит быстрее любого корабля, направляясь к центру Черного Созвездия.

Микель внимательно всматривался вперед, пытаясь увидеть там сияние, и оно не заставило себя долго ждать.

Даже до того, как Микель оказался готовым к осознанию прошлого, картины его детства поплыли перед ним на фоне бархатно-черного космоса. По другую сторону он ясно видел залитые светом картины своей жизни на Элиайн.

Ему казалось, что, если он ненадолго задержится на орбите, пристально всмотрится вдаль с помощью “Ланселота”, то узнает, какое время года на его планете. Но не хотелось медлить.

Вначале он встретится, конечно, с родителями. Потом – Микель уже не был уверен, что ему это кажется столь же желанным, как и раньше – он заберется в свою кровать и заснет.

Правда, неизвестно, не стала ли кровать ему мала?

Он устал? Да. В какой-то мере. Но больше ему не хочется спать. Хотя уже давно он не смыкал глаз.

Со странным неприятным чувством Микель вдруг осознал, что не может вспомнить, как выглядит его мать. Но через минуту перед его глазами встал смутный образ. Потом он снова исчез...

Нет, первое, о чем он позаботится, когда прибудет домой, то это о своем изменившемся теле. Микель был почему-то уверен, что “Ланселот” вернет ему первоначальный облик.

Не может же он вот ТАК предстать перед людьми? Изменения, гормоны, Тупелоф... Микель подумал, что он давно не вспоминал о Тупелофе.

Но неожиданно ему расхотелось думать и о Тупелофе, и о своем пребывании на Элиайн.

Микелю потребовалось небольшое усилие, чтобы вспомнить: как смежаются веки. Темнота принесла ему некоторое умиротворение. Что будет потом? Он летит домой. Но что-то тянет его назад. Ведь его скорость могла быть много большей.

Лицо матери наконец стало явственным. Теперь у него нет выбора. Домой!

Чуть позже, словно ощущая неведомое раздражение, Микель коснулся невидимой рукой своего невидимого подбородка. Ощущение было такое, как будто пальцы коснулись бороды.

Тупелоф, гормоны, изменения...

Солнце становилось все ярче и ярче. Элиайн был все ближе и ближе на своей одинокой орбите. Элиайн, пересекающий бархатное небо.

Но все же что-то было не так, как всегда. Как и тогда, когда он увидел базу берсеркеров. Что-то не так. Но что?

Микель уже хорошо различал верхние слои атмосферы Элиайна. Что-то не так. Огромное непрерывное облако, искрящееся в дневном свете, безжизненная, отражающая солнечные лучи, оболочка из пара и водяных капель. Температура на планете была явно выше, чем обычно.

Берсеркеры!

Если нужны еще какие-либо доказательства, то Микель ясно видит, что сеть защищающих планету спутников убрана.

– Родители? – Голова у Микеля закружилась.

Внезапно мальчик вспомнил, что отец собирался присоединиться к матери. Может быть он успел до нападения?

Микель летел на орбите, огибая планету с южной стороны. Он прислушался к радиотрансляции.

После долгих дней полного молчания до него донесся голос, зашифрованный с помощью математических символов. Тембр не напоминал те голоса, которые окружали его, когда он жил здесь.

Облетая Элиайн по орбите, Микель позволил планете притянуть его ближе к границе отравленного воздуха. Мысль об отце опять стала беспокоить его. А вдруг мать вернулась на Элиайн после его исчезновения?

Поверхность планеты выглядела так, как будто с нее смело все живое. Из радиообрывков, которые Микель улавливал, стало ясно, что берсеркеры оставили здесь роботов для уничтожения микроорганизмов. Но пока до Микеля не добрался ни один из сенсорных лучей врага.

Микель прибег к помощи “Ланселота”, чтобы лучше осмотреть поверхность планеты, хорошо видимую теперь через разрывы в облаках.

Морей больше не было. Одна голая земля. Никаких признаков того, что берсеркеры провели свою черную работу некачественно.

– Микель.

Мальчик оглянулся. На более низкой, чем у Микеля орбите появился маленький искусственный спутник. Он направлялся в сторону Микеля. Радио спутника донесло до мальчика его имя. Но чей это голос? Нет, это не Тупелоф. Это кто-то еще. Но кто?

– Микель!

Микель заставил себя зависнуть в космосе, чтобы посмотреть, не изменит ли спутник курс.

На сравнительно небольшой скорости спутник сошел со своей орбиты, затем увеличил скорость, двигаясь в сторону Микеля.

Он остановился метрах в десяти от Микеля. Диаметр спутника был метров одиннадцать, форма – округлая.

На его поверхности, отполированной и блестящей как зеркало, Микель увидел свое отражение. Но изображение показалось ему искаженным и расплывчатым – вытянутая фигура с длинным огненным хвостом...

– Микель, я – друг.

– Откуда ты знаешь мое имя?

– Твоя внешность, такая как сейчас, была вычислена.

Микель узнал теперь этот голос. Это был голос Координатора. Видимо мозг берсеркера был найден на корабле “хороших организмов”, восстановлен и размещен в новом корпусе. Память машины – это то, что очень ценили берсеркеры.

– Иди на борт, Микель.

Только сейчас мальчик заметил, что спутник имел люк, рассчитанный на рост человека.

Прощупывание спутника “Ланселотом” свидетельствовало, что внутри есть теплая каюта с воздухом, пригодным для дыхания человека.

– Поднимайся ко мне на борт, – повторила машина. – Мы поговорим. Я доставлю тебя туда, куда ты захочешь. Где тебе смогут помочь.

– Я хочу... – собственный голос поразил Микеля глухими низкими нотами. Он так давно не говорил:

– Мне не нужна ваша помощь.

– Иди ко мне на борт. У меня есть информация для тебя.

– Мой отец? – Микель непроизвольно взмахнул рукой, тень от нее пробежала по облакам и по блестящей поверхности спутника, висевшего над мальчиком. – Что с ним?

– На борту мы сможем поговорить и об этом.

– Сикстус Джеулинкс. Где он?

– Сикстус Джеулинкс в безопасности. Он был изъят с планеты до того, как она была очищена от жизни. Директора позаботятся о нем. Он ждет твоего возвращения.

– А где моя мать?

– Иди на борт, мы поможем тебе найти твою мать.

– Ложь! – воскликнул Микель. Эхо было таким, что, казалось, его отразили безжизненные облака над планетой.

– Меня оставили здесь, чтобы встретить и охранять тебя, когда ты вернешься.

– Ты лжешь.

Микель понимал, что, возможно, берсеркер не лжет. Каюта внутри спутника действительно могла предназначаться для него.

Скорее всего восстановленный разум Координатора вживлен в разум нескольких берсеркеров, и каждый из них хранит элементы памяти Координатора, совмещая их с новой программой. Не исключено, что каждый такой берсеркер ждет Микеля, но какова его программа?

– Где Сикстус? – резко спросил Микель. – Что ты можешь сказать о Кармен Джеулинкс, Элли Темесвар, Фрэнке Маркусе? Кто из них жив? Где они?

– Я знаю только то, что жив Сикстус Джеулинкс. Он где-то в районе, близлежащем к Коре, у Директоров. Он – в безопасности, как я уже говорил. Больше я пока ничего не могу сказать. У меня программа. Иди на борт. Мы поговорим подробнее.