Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Эверест, юго-западная стена - Замятин Л. М. - Страница 43


43
Изменить размер шрифта:

В лагере-5. Группа Иванова улучшает площадку.

В лагере-2 опять произошла задержка: Валера Хомутов очень гостеприимно встретил нас и вместе с Мишей отлично накормил рисом с жареным салом и луком. Вопрос о питании требует отдельного большого разговора, но вкратце я могу сказать, что лучше бы я ел только рис с луком и мясом и сгущёнку к чаю, чем все эти сублимированные разносолы.

Очевидно, я был ещё очень слаб, потому что к концу спуска опять еле тащился. Не доходя сорока метров до палатки лагеря-1, я провалился по грудь в трещину прямо на тропе, по которой в последние дни водила масса участников и шерпов. И почему снежный мост не выдержал именно меня? К счастью, трещина оказалась не очень широкой. Зацепился рюкзаком.

Со словами “Мужики, как я люблю этот лагерь”, вполз в “Зиму” и завалился у входа, испытывая одновременно изнеможение и блаженство.

Забыл сказать, что все эти дни я спускался без кошек — отдал свои Эдику, так как его кошки улетели в кулуар Боннингтона. А скалы были заснежены, как никогда раньше. К тому же стало теплее, во многих местах появился натёчный лёд. Иногда я зависал на горизонтальных перилах, беспомощно елозя ботинками по отвесным стенкам, покрытым корочкой льда. Видимо, у меня ещё были силы, если я из всех положений выходил самостоятельно, сохраняя нормальную скорость спуска.

А в дальнейшем ещё предстоял спуск по ледопаду, по которому ходить без кошек совсем несподручно. Но сзади в связке со мной шёл Миша Туркевич в качестве якоря, и я получил (впервые после хождения с Шопиным) истинное наслаждение от работы с настоящим мастером спорта, когда мы понимали друг друга с полуслова, когда каждая команда исполняется мгновенно, чётко, когда страховка всегда надёжна и даже твои действия угадываются на ход вперёд.

Давно мы не ночевали в “Зиме” одни, без шерпов, все радовались простору, теплу и просто жизни.

7 мая выход в 10.00, но в последний момент я вспомнил о том, что надо сфотографировать на фоне Эвереста киевский примус с керамикой, и задержал всю компанию на несколько минут (было решено идти только в связке: стали открываться трещины на леднике). Этим вызвал неожиданно бурный протест и даже гнев Иванова. Валя в обычной обстановке мягкий и внешне безобидный, но когда доходит до серьёзного дела, становится жёстким, требовательным, нетерпимым. Что ж, качества, порой необходимые руководителю.

Шли хорошо, ноги Эдика поморожены не так сильно, а самочувствие постоянно улучшалось. Немного “перекурили” в промежуточном.

Верхняя часть ледопада изменилась незначительно, а ниже плато дорога оказалась совсем незнакомая. Но шлось просто, где надо — перила. Спустились без проблем. Около большого серака Марк Трахтман снимал для телевидения постоянных киногероев Онищенко и Трощиненко. Здесь же Овчинников и ещё кто-то. Лёня снял с меня рюкзак, в котором было опять около двадцати килограммов, а взамен дал с одной лишь кинокамерой. Я почувствовал себя как на крыльях.

Земляки, друзья, напарники по связке.

Съезжал со всех ледовых лбов глиссером, прыгал через трещины, в общем, получал удовольствие от тепла, солнца, густого воздуха, отсутствия груза и присутствия собственного здоровья.

В лагере кроме старых обитателей — начальства, шерпов, офицеров связи — появились Сенкевич и Лещинский.

Мы по-братски обнялись с Володей Шопиным. У внимательного наблюдателя оба мы вызвали бы жалость. Но по разным причинам. Я — обгоревший и обросший, с хриплым голосом и синими провалившимися губами, хлюпик, в чём душа держится, но счастливый до самозабвения и Володя — здоровый и сильный, готовый хоть сейчас бежать на вершину, но надломленный запретом, как будто страшная тяжесть сдавила его высокую гибкую фигуру. Что я мог сказать ему, кроме банальных слов сожаления и сочувствия? Когда я с тем же подошёл к Коле Чёрному, он вяло махнул рукой, поспешно отвернулся, пряча влажные глаза, и ушёл в палатку.

Обитателям лагеря хотелось раздвоиться: подскакивали к нам, чтобы облобызать, и тут же отбегали — зафиксировать на плёнку это событие. Однако, имея сугубо пессимистический характер, я на фоне этого ликования постоянно возвращался к мысли: только бы у остальных наверху всё закончилось благополучно.

8 мая. 22.00. Сегодняшний день не отмечен чьим-либо выдающимся поступком, но наполнен накалом страстей.

Всю предыдущую ночь ждали сообщения от двойки Валиев — Хрищатый. Они вышли на штурм в 17.00 и получили указание связаться с базой с вершины в любое время суток. В половине третьего ночи прозвучало: “База, база” — и больше ничего, несмотря на многочисленные вызовы. Наконец утром, в 7.00, Ильинский из лагеря сообщил, что приближается двойка сверху. Ребята вернулись в палатку в 9.00. Кажется, всё нормально, больших обморожений нет.

На двухчасовой связи Ильинскому и Чепчеву было предписано сопровождать Казбека и Валеру вниз; Эрик долго не хотел смириться с тем, что ему предстоит уйти из-под самой вершины, даже не сделав попытки подняться. Но Тамм был неумолим. Тогда Эрик предложил вариант — самому идти с двойкой вниз, а Чепчева подключить к группе Хомутова. Евгений Игоревич в принципе не возражал и оставил вопрос на усмотрение Валеры. Валера посовещался с друзьями и ответил отказом, мотивируя тем, что Чепчев, и без того не очень готовый, чересчур ослабнет, проведя четыре ночи на 8500, дожидаясь подхода группы-4. Тамм поддержал это решение.

Четвёрка алмаатинцев готовилась отправиться из лагеря-4 вниз, когда в половине пятого появилась группа-4, полная сил и уверенности в себе. Эта уверенность подкреплялась пятью баллонами кислорода в каждом из рюкзаков.

8 это время на базе происходили важные события. Калимулин сообщил последние известия: всем участникам экспедиции, работавшим на маршруте, присваивается звание “Заслуженный мастер спорта”. Исходя из прогноза погоды и во избежание возможных неприятностей, дальнейший штурм вершины прекращается.

Всё это было передано Хомутову во время шестичасовой связи. На этот раз уже Валера призывал Тамма взять на себя ответственность и разрешить выход на вершину, на что начальник ответил: “Я этого сделать не могу, а как поступите вы — решайте сами. Только тщательно всё взвесьте”. Это прозвучало как намёк на разрешение.

Ко времени очередной связи группа Хомутова уже прошла шесть верёвок на пути к лагерю-5 и возвращаться не собиралась.

9 мая. 12.30.

Что за экспедиция! Каждое восхождение уникальное.

Хомутовцы, которые вчера сделали бросок из третьего лагеря в пятый, сегодня, час назад, взошли на вершину. К счастью, погода великолепная и можно надеяться, что и спуск пройдёт нормально.

10 мая утром отсняли сюжет для “Клуба кинопутешествий”. Ю. А. Сенкевич брал интервью у нас с Эдиком. В десять минут они хотели втиснуть всё восхождение со всеми его сложными перипетиями. На мой взгляд, получилось неудачно. Пытались Эдика заставить говорить быстро, интересно, страстно, динамично, откровенно, но у него совсем другой характер, да и настроение сейчас не то. Это интервью частично вошло в телефильм “Вершина”.

Отсняли сюжеты на скалах для фильма “Восхождение на Эверест”. Дима доволен. Чёрный, Шопин, Онищенко, Трощиненко, Хергиани и несколько шерпов отправились эвакуировать лагеря-2, 1, промежуточный.

После обеда в “кают-компании” Валера Хрищатый немного рассказал мне о восхождении. До пятого лагеря он шёл без кислорода, причём не применял его и ночью. 7 мая они вышли в семь часов утра. У него были баллоны, но маску не надевал. На западном гребне их встретил такой жестокий холод и ветер, что он почувствовал: долго так не протянуть. Пришлось вернуться. Выйдя второй раз в 17.00, они с Казбеком уже оба дышали кислородом. Ветер был слабее, но за шестнадцать часов работы у Валеры всё-таки прихватило пальцы ног и рук. На руках все десять были синие. Лишь один укол компламина с гепарином сделал чудо: сейчас только один палец чуть темнее нормы. Валера чувствовал себя хорошо и практически всю дорогу шёл первым.