Правила игры (СИ) - Чеботок Наталья Юрьевна - Страница 64

— А хоть бы и это! — Снежана взмахнула руками. — Я не вижу твоего раскаяния, Мирон. Ты живешь так, словно между нами ничего ужасного и не произошло. А это же не так!

Данилов горько усмехнулся.

— Издеваешься? Я терплю от тебя скандалы и оскорбления каждый день, Снеж.

— Ой, ты мой бедненький. — Издевательски отозвалась девушка. — Совсем тебя жена зараза запилила, да? Так ты иди и поплачься Варе в жилетку, для тебя же это привычно — чуть что, бежать к другой. Только перед этим выпить не забудь, страдалец.

Слова Снежаны сильно обидели Мирона, он шагнул к жене и, схватив ее за плечи, встряхнул.

— Перестань сейчас же! — сквозь зубы проговорил мужчина. — Почему Снежана с садистким удовольствием бьет его наотмашь словами? — Тебе что, доставляет радость говорить мне все это? — в отчаянии спросил он, глядя в глаза жены.

Зрачки Снежаны были расширены от возбуждения, крылья носа подрагивали, она языком облизывала губы.

— ДА! Я же извращенка, мне нравится постоянно ковырять эту рану. Ты не знал? — с вызовом бросила Данилова мужу.

— Не знал. — Мирон искал во взгляде жены хоть какие-то проблески положительных чувств к себе, но их там не было.

Испытывая дискомфорт от близости мужа, Снежана попыталась оттолкнуть его.

— Пусти меня!

— Нет. — Мирон крепко держал жену, не давая ей пошевелиться.

— Хочешь добавить к адюльтеру еще и физическое насилие над женой? — насмешливо спросила девушка. И испытала какое-то странное удовольствие, увидев, как дернулся муж.

— Ты еще не устала от скандалов? — Мирон сделал шаг назад, отпуская жену. — Мы же убиваем друг друга день за днем.

И Снежана была согласна с ним, но отступать не собиралась.

— Я не могу вести себя иначе, ты слишком мне неприятен, Мирон. — И голос, которым она это сказала, поразил Данилова. Словно чужой человек говорил с ним сейчас. Ярость, гнев, обида и боль, которые он слышал ранее, были ему знакомы и даже привычны. А вот это — отстраненность и холодность — нет. Он не смог удержаться от язвительности.

— Что-то я не заметил, чтобы ночью ты вспоминала о своей неприязни.

И он был прав, черт возьми! Каждую ночь они страстно сливались друг с другом, и Снежана ни разу не оттолкнула мужа.

Данилова бросила в сторону мужа взгляд и с кривой улыбкой ответила, не желая показывать, как ее задели слова мужа. Секс это единственное, что объединяло их в данный момент.

— Ты хороший любовник, Мирон. Раз уж ты рядом, почему бы не воспользоваться твоими услугами. У меня сейчас нет возможности искать кого-то другого. — И оставив ошарашенного мужа в дверях, покинула ванную.

Она поступила подло, уколола мужа. Но Снежана и не могла действовать иначе. Лишь на физическом уровне они были близки с мужем, в остальном же, между ними пролегла огромная пропасть, преодолеть которую они были не в силах.

Да и как она могла отталкивать мужа? Любила она его. Даже после всего, что он сделал, Снежана любила его и хотела! И за это саму себя ненавидела. За эту слабость, которая не позволяла выгнать Мирона прочь и никогда не принимать его обратно! А она, как какая-то слабовольная тряпка, позволила мужу вернуться, да и спала с ним в одной постели. Где ее гордость? Где ее принципы? Все они меркли перед любовью к мужу.

Мирон в ту ночь долго не спал. В свете открывшихся фактов, он не представлял, КАКИМ ОБРАЗОМ они со Снежаной смогут быть вместе. Но какими бы мрачными не были перспективы, рисуемые воображением Данилова, сдаваться он не собирался. С отчаянием цеплялся за жену, пытаясь сохранить их семью.

Максим решил проведать бывшую жену и поехал в съемную квартиру. Мужчина давно уже мысленно называл Варю бывшей, так было легче смириться с ее подлостью. Если человек для тебя уже чужой, то и не так больно от того, что он делает.

В этот раз он застал девушку в зале, Варя сидела, уставившись бессмысленным взглядом в стену.

— Варя? — Максим вошел в комнату, оставив пакеты в прихожей.

Девушка не реагировала. Симонов встал напротив Вари, но взгляд бывшей жены не изменился — был по-прежнему пустым. Похоже, Варя даже не осознавала, что находится в комнате не одна.

Макс даже поежился от этого, ему стало не по себе. Что с ней случилось?

— Варя? — он встряхнул девушку за плечи.

Но она осталась такой же отрешенной и безучастной.

Максим освободил пакеты, заполнив полки холодильника, стола и покинул квартиру.

Что делать с Варей — он пока не знал. Следует посоветоваться с кем-нибудь из специалистов.

Для Вари Симоновой мир утратил яркие краски. Череда дней проносилась мимо, не оставляя в памяти никаких воспоминаний. Да и зачем они ей нужны, если единственный мужчина, так необходимый ей, в данный момент был с другой. Он радовался каждому моменту со Снежаной, целовал ее, ласкал, в общем, наслаждался жизнью. А она, Варя, в данный момент сидела одна. Носила ребенка Симонова, ребенка, который был совсем ей не нужен. Внутри у нее постоянно билась мысль: Мирон меня не любит! Мирон меня не хочет!

Но глупое и исстрадавшееся сердце никак не хотело мириться с этим. Данилов должен принадлежать ей!

И как это осуществить? Варя пока не знала, но собиралась что-нибудь придумать.

Очнувшись посреди ночи от своих невеселых размышлений, Варя поняла, что в квартиру приезжал Симонов, а она этого даже не заметила. И правильно, когда она вообще замечала Макса? Симонов был жалким подобием мужчины, неравноценной заменой Данилова. Варя и замуж-то за него пошла для того, чтобы быть поближе к Мирону.

Девушка бродила по квартире, а в ее голове созревал новый план, как сделать так, чтобы они с Даниловым были вместе.

Вместо того, чтобы заниматься работой, Мирон в тысячный раз рассматривал футляр для очков и связку ключей на фотографии. Он даже специально увеличил это место, чтобы хорошо видеть детали, но по закону подлости, ни одной мысли о том, кому могли принадлежать эти вещи — не было.

После короткого стука, раздавшегося неожиданно и прервавшего думы Мирона, в кабинет впорхнула Марина.

— Привет. — Улыбнулась девушка. — Я тут принесла кое-какие документы от шефа. — Она подошла к столу и передала ему папку.

— Привет. — Улыбнулся краешком губ мужчина и взял папку в руки. — Давай, я посмотрю, что там интересного. — Мирон перелистывал страницы отчета и, скривив губы, подумал, что ему предстоит переделать почти весь документ.

Марина в это время осматривала кабинет, не мешая Данилову.

— Ну, я пойду? — неуверенно спросила девушка.

— Иди. — Мирон даже не посмотрел в ее сторону, отбросив папку и вновь погрузившись в раздумья.

Он посидел в кресле, сжимая виски руками, потом мерил шагами пространство кабинета, вспоминая, где же он мог видеть эти чертовые вещи с фотографий. А потом у него будто пазл сложился. Перед глазами замелькали кадры: вот Кричевский щегольским жестом цепляет очки, а потом на пальце крутит связку ключей. Эврика!!! Это был Кричевский, его кабинет, его вещи и его же слежка за ним, Мироном. А потом он уже, когда разжег огонь недоверия в Снежане, бросился утешать ее. Ну, ничего, сейчас он ему покажет!

Данилов бросился по коридору в сторону кабинета Кричевского.

Глеб распечатывал документы на принтере, когда к нему в кабинет ворвался Данилов. Кричевский машинально отметил, что Мирон бросил странный взгляд в сторону окна, а потом быстро ударил его кулаком в лицо.

— Ну, ты и мразь!

— Ты совсем охренел? — Кричевский зажал нос, а потом убрав руку, увидел на ладони кровь.

Данилов схватил Кричевского за грудки и стал его трясти.

— Как ты посмел отсылать свои пасквили моей жене?

— О чем это ты? — Глеб, конечно же понял, что Данилов догадался, кто скрывался под маской анонима. Но как ему удалось?

Данилов снова ударил коллегу, на этот раз попав тому по зубам. Разговаривать о чем-либо с этой гнидой не имеет смысла. Удары ссыпались на Кричевского до тех пор, пока тот не пришел в себя и не стал отвечать Данилову.