Правила игры (СИ) - Чеботок Наталья Юрьевна - Страница 42

— Я не это имел в виду. — Мирон переступил с ноги на ногу, став размахивать руками. — Я говорил правду, у нас свои терки с Кричевским на работе. И он меня предупредил, что станет за тобой ухаживать.

Снежана хмыкнула, но невесело.

— А мысль, что я сама по себе ему нравлюсь, не приходила тебе в голову? Что я не только твоя пока еще по документам жена, но и красивая женщина, которая может заинтересовать любого мужчина?

— Да о чем ты говоришь? — возмутился Мирон. — Ты и сама знаешь, какая ты. И я всегда считал и считаю тебя самой красивой и умной женщиной на свете. Дело-то не в этом! Глеб что-то задумал! И для этого он может использовать тебя! Пойми это!

— Ну да, — кивнула Снежана, в груди которой вновь стало больно, — а я такая дура, что сама не смогу понять — пользуются мной или нет.

— Ты не дура! — возразил Данилов. — Я не говорил такого. Почему ты всегда выворачиваешь все, что я говорю? — беспомощно махнул рукой мужчина. Боже, между ними сейчас такая пропасть, как ее уменьшить — он не знал.

— Да нет, дура. — Снежана сцепила руки в замок. — Я же не замечала, что Варя меня много лет ненавидит. Не замечала, что муж отдалился и врал мне столько времени, — с горечью говорила Снежана. — Кто я еще, если не дура?

— Снежка! — Мирон рванулся к жене и обнял ее. От ее боли в глазах у него защемило в груди, хотелось облегчить состояние Снежаны. — Не говори так о себе!

Данилова замерла в руках Мирона.

— Отпусти меня, — глухо потребовала она.

— Не хочу. — Мирон уткнулся в волосы жены и как одержимый вдыхал этот родной запах. — Как мне недоставало тебя, малыш, — с болью вымолвил он.

Сдавлено выдохнув, Снежана схватила мужа за свитер, чтобы оттолкнуть, желая выбраться из этих объятий, по которым она тоже очень соскучилась, но не смогла. Еще сильнее вцепилась в него, уткнувшись лицом в шею мужа, наслаждаясь ароматом любимого парфюма и таким же родным запахом Мирона. Крепость объятий, руки, стискивающие ее, вернули ее в прошлое — когда она в любой момент могла приникнуть к нему, насладиться силой и оказаться под защитой Мирона. Господи, как она соскучилась по нему! Прошло всего несколько недель, а ей кажется, что они в разлуке уже несколько лет.

— Люблю тебя, — прошептал Мирон, гладя жену по спине, зарываясь пальцами в пряди волос. Эти прикосновения были порывистыми, резкими, словно мужчина боялся, что жена выскользнет из его объятий в следующую же секунду. — Не могу без тебя!

«Думаешь, я могу?», — чуть не крикнула Снежана, давясь слезами. Слова Мирона разрывали ей сердце, заставляя вновь и вновь вспоминать то время, когда между ними все еще было хорошо. А этого уже не вернуть. Никто из них не в силах изменить прошлое.

Мирон чуть отстранил жену, заглядывая ей в лицо, вглядываясь в каждую черточку. Снежка страдала в разлуке, как и он, сильно осунулась, под глазами появились темные круги, кожа выглядела бледной. Черт, как бы ему хотелось стереть эти страдания одним махом!

— Малыш, — мужчина наклонился, отмечая, что Снежана прикрыла глаза и приоткрыла губы в ожидании поцелуя. И он не заставил ее долго ждать. Прильнул к губам жены, языком проникая вглубь рта.

Как давно они не целовались! Снежана ответила мужу, руками цепляясь за его плечи, боясь, что если отпустит его — Мирон исчезнет. Сейчас они вместе и только это имеет значение. Они целовались до боли, пока хватало дыхания, а потом застыли, судорожно дыша, не отрывая глаз друг от друга.

— Пожалуйста, разреши мне вернуться, — хрипло попросил Мирон.

Она бы и рада, так как любит мужа до безумия, но перед глазами вновь появились кадры — муж и Варя в их кровати. Дернувшись, Снежана отступила назад.

— Нет, я не могу.

— Снежка-а-а-а, — простонал Данилов, — неужели ты не можешь меня простить?

Девушка пристально посмотрела на мужа, а потом спросила:

— А ты бы меня простил? Если бы я тебе изменила с твоим другом, ты бы смог со мной жить после всего?

— Я не знаю, — растерялся Мирон. Вопрос очень важный, он чувствовал, и Снежане необходимо знать, что он ответит, но в том-то и дело, что Мирон не знал, что сказать. Смог бы он простить Снежану и Макса?

— Вот именно, Мирон, — Горько усмехнулась Снежана. — Ты не знаешь, о чем меня просишь. Я видела ваши фотографии, ты спал, а под боком у тебя лежала Варя. Эта картина не выходит у меня из головы.

— Вот сука, — выругался Мирон. Не знал он об этих снимках, иначе бы давно уничтожил их. И Варьке бы надавал по шее, эта стерва давно перешла все мыслимые границы.

Снежана вздохнула.

— Да уж. Кто тебя так отделал? — перевела она разговор на другую тему. Обсуждать с мужем его любовницу не было желания.

— Сначала твой брат, затем Макс, — Криво усмехнулся Мирон, машинально потирая скулу.

— Вадик был у тебя? — расширенными глазами девушка смотрела на мужа. — Я об этом ничего не знала.

— Я понял, что это была инициатива Вадима, — Ровно ответил Мирон. Злости на шурина у него не было, легко недовольство от его вмешательства и только. — А насчет Максима не удивлена? — приподняв бровь, спросил Мирон.

— Нет, я предполагала такой исход вашей встречи. — Снежана отошла от мужа. — Максу, как и мне, было очень больно, когда он обо всем узнал. Мне бы тоже хотелось оттаскать Варю за волосы, но так как она в положении от моего мужа — приходится сдерживаться. -

Снежана верила, что запросто могла бы начать выяснять отношения с Варей достаточно жестко. При всей ее миролюбивости, когда нужно было — она могла вполне постоять за себя.

— Снеж, это не мой ребенок, — В который раз повторил Мирон.

— Это уже неважно, — Отмахнулась Снежана, смирившаяся с этим фактом. — Верни наше свидетельство о браке, Мирон.

— Я не хочу развода. Делай что хочешь: казни меня, бей, ругай, только не подавай на развод и не бросай меня. — Данилову было все равно, что в его голосе слышалась мольба. Он на все был готов, только бы вернуть Снежану в свою жизнь.

— Перестань. — Даже Снежане стало не по себе от тона мужа. — Я не судья тебе и не прокурор, чтобы выносить приговор.

Мирон подошел к жене, обнял со спины, сомкнув руки на ее животе.

— Я не могу потерять тебя! Снежка, хочешь, пойдем к семейному психологу вместе, он поможет нам. Или сходим в церковь, где я покаюсь перед батюшкой.

— Это ничего не изменит, — Упрямилась Снежана. Какой может быть психолог? Что, она будет сидеть в кабинете незнакомого человека и делиться своей болью? Чушь какая-то! А разговор с батюшкой? Вообще никуда не годится!

— Подумай об этом, пожалуйста. Я на все готов, чтобы вернуть тебя, — Говорил Мирон, неосознанным жестом поглаживая живот жены.

Что можно ответить на такую искреннюю мольбу? По идее, нужно дать согласие, пообещать, что ты примешь к сведению все сказанное. Снежана так и сделала.

— Я подумаю, Мирон. Но ничего обещать не могу, — Сразу расставила все точки Снежана.

— Спасибо. — Мирон поцеловал жену в макушку. У него появилась надежда. Надежда на совместное будущее вместе со Снежаной. Небольшое потепление в голосе Снежаны и в ее поведении невозможно было не заметить.

А раз так, он воспользуется даже крохотным шансом, чтобы все исправить!

— Тебе пора. — Снежана освободилась из рук мужа.

— Да. — Мирон пошел в прихожую одеваться. — Помни, я люблю тебя.

Снежана не стала никак комментировать это. Не было сил и желания обсуждать эту тему. Хоть она и сказала, что подумает над предложением мужа, у нее не появилась уверенность, что она сможет перешагнуть через измену Мирона.

— И насчет Глеба помни мои слова. — По глазам жены, Мирон догадался, что не стоило говорить об этом.

— Уходи, — Указала рукой на дверь мужу Снежана. — Моя личная жизнь тебя не касается!

Мирон покинул квартиру, ругая себя на все лады. Зачем он вновь заговорил о Кричевском? Загубил попытку примирения с женой! Болван! Осел! Придурок! Ему любое ругательство подойдет, раз не думал, что нес!

Сев в машину, Данилов поехал к родителям. Ничего, еще не все потеряно. Самое главное, есть надежда на примирение — и именно это вселяло в Мирона оптимизм.