Радиошпионаж - Анин Борис Юрьевич - Страница 30

К концу «черного понедельника» история попала уже на первые страницы вечерней прессы. К этому времени газетчики выяснили, что Мартин и Митчелл пропали еще 24 июня, когда они, как считалось до недавнего времени, отправились навестить своих родителей. Отправиться-то они отправились, но до пункта назначения так и не добрались. АНБ это стало известно несколько ранее, чем прессе, так как в положенное время (между 11 и 18 июля) Мартин и Митчелл не вернулись, чтобы приступить к исполнению своих служебных обязанностей.

5 августа последовало еще одно официальное заявление из министерства обороны, в котором было сказано буквально следующее: «Предполагается, что существует вероятность того, что два сотрудника АНБ уехали за "железный занавес"». Неуклюжесть формулировки отражала смятение, царившее в АНБ и министерстве обороны по поводу происшедшего.

А месяц спустя, 6 сентября, живые и невредимые Мартин и Митчелл появились на пресс-конференции в Москве.

Митчелл

Бернон Фергюсон Митчелл родился 11 марта 1929 г. в Сан-Франциско. Детские годы, когда в основном формируется личность, Бернбн (имя должно было, как он считал, произноситься с ударением на последний слог) провел в маленьком городке, насчитывавшем около 30 тыс. жителей. Туда его семья переехала вскоре после окончания второй мировой войны. Трудно представить себе другой городок, который более ярко символизировал бы пресловутый американский образ жизни. В праздники по всему городу гордо развевались американские флаги, а национальный гимн распевался перед всеми спортивными матчами на стадионе и во время любых, даже самых незначительных школьных церемоний.

Семья Митчеллов была типично американской, с укоренившимися традициями и пристрастиями. Его близкие поведали трогательную историю о том, что, когда Берн он был еще маленьким мальчиком с чудесными локонами, он заболел свинкой. Мама, сидевшая у его постели, листала вместе с ним книгу, в которой Бернон любил рассматривать картинки. Когда они добрались до последней страницы, Бернон посмотрел на ее номер и удивленно спросил: «Мама, а что, больше, чем это число, чисел не бывает?» На что мама рассудительно ответила: «Если ты поправишься и перестанешь отрезать себе ножницами локоны, я покажу тебе книжки, в которых есть страницы с номерами еще большими, чем этот».

Хотя Митчелл и все с ним связанное были предметом скрупулезного исследования со стороны многочисленных комиссий и ведомств, выяснявших причины его загадочного бегства, мало что известно о нем с высокой степенью достоверности. Одни знакомые характеризовали его как блестящего математика, увлекавшегося игрой на пианино, шахматами и подводным плаванием. Другие говорили о нем как о мальчике с весьма средними способностями, без особых склонностей к занятиям спортом, но весьма забавном в компаниях и на вечеринках. Одноклассники помнят его тихим, углубленным в себя, застенчивым и равнодушным к окружающим. Среди главных качеств Митчелла отмечались наивность и чрезвычайная бережливость. Приятели прозвали его «профессором» за склонность поучать окружающих, особенно пожилых людей и детей.

В средней школе Бернон увлекся естественными науками. Например, одно время он занимался наполнением надувных шаров водородом, чтобы потом взрывать их, изготовил устройство, по свидетельству очевидцев, «подобно фейерверку рассыпающее искровые разряды и одновременно создающее помехи для приема радиопередач в округе». Некоторое время он пытался сконструировать приспособление, которое вызывало бы заболевание неврозом у котов и кошек.

Из более серьезных увлечений Бернона можно упомянуть интерес к биографии Галилея. Ему быстро наскучил Галилей как человек, но еще долго Бернон находил удовольствие в том, чтобы заново доказывать теоремы, принадлежавшие физику и астроному Галилею. «Ты знаешь, Галилей оказался прав относительно усеченной пирамиды», — восхищенно сказал он однажды своей матери.

Когда Бернону приходилось заниматься спортом, то он предпочитал те виды, в которых выигрыш мог быть достигнут благодаря индивидуальным способностям соревнующихся, а не сраженным действиям команды. К ним относились подводное плавание и горный альпинизм. Митчелл избегал спортивных состязаний, в которых достижения спортсменов оценивались субъективно. Индифферентный по отношению к общественной жизни школы, он тем не менее принимал участие в философских дебатах, в которых отличался агрессивностью ведения спора. Другой разновидностью общественной деятельности Вернона стал организованный им клуб любителей покера. Эта карточная игра нравилась ему из-за возможности поупражняться в подсчете математической вероятности того или иного расклада карт. Часто перед тем, как сесть играть в покер, Бернон ненадолго присаживался за пианино или ставил занимательный научный опыт вроде получения озона в домашних условиях.

Позднее Митчелл увлекся культуризмом и неоднократно подчеркивал, что гордится своими атлетическими достижениями. Среди фотографий, найденных в его квартире, была одна, явно говорившая о склонности Бернона к нарциссизму и эксцентричности. На ней Бернон сидел на стуле совершенно обнаженным. С годами юноша все больше углублялся в себя, становился просто одержимым совершенствованием своего тела и умственных способностей.

После окончания средней школы он поступил в колледж, но не в престижный, как хотел сначала, а расположенный ближе к дому и менее известный. Оценками он не блистал, и поэтому перед ним явственно замаячил призыв на действительную военную службу. Бернон мог официально обратиться с прошением об отсрочке призыва, и скорее всего его просьба была бы удовлетворена. Но, вероятно, он не очень стремился продолжать обучение в колледже и поэтому прошение не подал.

В 22 года юношу призвали в ВМС США. После прохождения курса основ военной подготовки Бернон приехал на побывку домой. Он гордо поведал близким, что служит на военно-морской базе недалеко от Йокогамы в Японии и выполняет там «секретную работу». Это была станция перехвата в Камиси на Японских островах.

Мартин

Уильям Гамильтон Мартин родился 27 мая 1931 г. в крохотном южном американском городке. Когда ему было 15 лет, его семья переехала с юга США на север, в другой городок, население которого не превышало 10 тыс. человек. Переезд был связан с тем, что отец Уильяма занял административный пост в одной из промышленных фирм в этом городке.

Мартины обосновались в респектабельном районе города, где проживали люди со средним достатком. Их жилищем стал непритязательный дом в стиле ранчо, аккуратно покрашенный и имевший ухоженную лужайку под окнами. Со школой у Уильяма не было проблем: он учился настолько хорошо, что привлек внимание профессоров местного колледжа. По настоянию одного из них Уильям подвергся тестированию с целью перевода его в Чикагский университет еще до окончания средней школы. Хотя Уильям числился среди самых способных учеников, классный руководитель считал его недостаточно взрослым, чтобы справиться с трудностями обучения далеко от дома. Поэтому был выработан компромиссный вариант, позволивший Уильяму обучаться нескольким дисциплинам в местном колледже, и в то же время он продолжал учиться в средней школе. Курс средней школы Уильям освоил за два года.

Домашняя обстановка у Уильяма вряд ли могла быть более благоприятной. Работящий отец все силы отдавал укреплению благосостояния семьи. Мать характеризовалась соседями как образец южного гостеприимства, у нее были мягкие манеры. Но, по общему мнению, за приятным обхождением скрывались крутой характер и железная воля. По свидетельству соседей, Уильям находился под большим влиянием матери. Его одежда всегда была безупречной — белая рубашка и галстук. В его решении не уезжать в Чикагский университет не последнюю роль сыграло нежелание матери отпустить сына в другой город.

С юношеских лет Уильям отличался редкой способностью становиться экспертом в любой области, к которой он проявлял интерес. В сочетании с врожденной любознательностью это привело к освоению им таких далеких друг от друга областей, как музыка, гипнотизм, математика, психология и шахматы.