ВОЗВРАЩЕНИЕ СКАРАМУША - Sabatini Rafael - Страница 45

— Что это? — Сенар изумлённо уставился на документ. — Опять работа Русселя?

— Ну вот! Неужели вы считаете нас такими недотёпами? Зачем же совершать подлог, если его так просто обнаружить? Вам следовало бы узнать эти подписи: Амар, Кайе, Севестр. Кроме того, среди ваших бумаг должно быть подтверждение от этого учреждения.

Сенар рассмотрел карточку внимательнее и вернул её владельцу. Выражение его лица стало ещё более хмурым.

— Но тогда… Я не понимаю.

— Мой дорогой Сенар, неужто вы никогда не встречали человека, работающего на два лагеря? — Андре-Луи со значением посмотрел на секретаря, который и сам получал деньги от обеих сторон.

— Ясно. То есть я хотел сказать, я в полной темноте. В каком качестве вы явились сюда сейчас?

— В качестве агента Комитета, разумеется. Я пришёл исполнить свой долг. Сделать одно разоблачение. Муниципальный чиновник по имени Бурландо, прикреплённый к секции Лепельтье берёт взятки. Я позволил ему считать меня агентом какой-то иностранной державы, а он принял от меня деньги и согласился держать язык за зубами.

— Тут требуются доказательства, — заметил Сенар.

— Их нетрудно будет получить. Полчаса назад я заплатил негодяю триста луи ассигнациями. Если ваши агенты поторопятся, они найдут деньги у него в кармане. При его доходах он не сумеет объяснить, каким образом он мог честно получить такую сумму.

Сенар задумчиво кивнул.

— Гражданин, представь доклад в письменном виде, и я немедленно отдам соответствующий приказ.

Через час муниципал Бурландо в сопровождении двух национальных гвардейцев предстал перед президентом своей секции, дабы объясниться по поводу найденных у него трёхсот луи. Когда бедняга понял, в какую нехитрую западню его заманили, он взревел от ярости как безумный, но не сумел ничего сказать в своё оправдание. Ему пришлось выслушать прочувствованную речь председателя о гражданской добродетели, о необходимости чистоты в рядах служителей закона и о чудовищности мздоимства, заслуживающего самой суровой кары. Потом несчастного отвели в Бисетр ждать суда, который неизбежно должен был приговорить его к гильотине. Пачку ассигнаций передали Сенару, и Комитет общественной безопасности вернул её своему агенту Андре-Луи Моро, вместе с тёплыми словами благодарности за искусное разоблачение негодяя, опорочившего пост, доверенный ему нацией.

— Вы по-прежнему думаете, что Бурландо нас ещё побеспокоит? — спросил Андре-Луи де Баца.

— Временами вы меня просто пугаете, Андре.

— К этому я не стремлюсь. Лучше распорядитесь мной так, чтобы я пугал других.

В тот же вечер они взялись за дело. Им предстояло запугать братьев Фрей.

Глава XXIII. БРАТЬЯ ФРЕЙ

Известная красотка госпожа де Сен-Амаран и её ещё более прелестная дочь и на втором году революции по-прежнему украшали собой знаменитый игорный дом под названием «Пятьдесят». Былое великолепие этого заведения для избранных потускнело, но оно всё ещё оставалось самым популярным в окрестностях Пале-Руаяля, и доступ туда по-прежнему можно было получить только по рекомендации. Туда и отправился вечером барон де Бац в сопровождении Андре-Луи. Они надеялись отыскать Проли, который, по слухам, был там частым гостем. Барона здесь хорошо знали и с радостью приняли и его, и его спутника.

В комнатах, обставленных тяжёлой резной мебелью, некогда роскошной, но теперь несколько поистёршейся, было довольно много народу. Несколько лет назад публика в заведении состояла только из элегантных, ухоженных, хорошо воспитанных господ. Теперь их осталось совсем немного. Гораздо чаще попадались грубые и вульгарные искатели удовольствий, которым революция с её доктринами равенства открыла двери всех увеселительных заведений. Де Бац оглядел игроков, сидящих за карточными столами, и прошёл в следующую комнату, где играли в рулетку. Там посетителей было ещё больше.

Барон не без труда отыскал у одного из столов светловолосого и светлокожего Проли. Друзьям повезло — за стулом Проли стоял Юний Фрей, смуглый крепыш тридцати с небольшим лет, одетый с истинно республиканской простотой. Де Бац показал на них Андре-Луи и собрался было подвести его к ним, но в это мгновение стройная молодая женщина в лилово-розовом платье с серебряной отделкой отвернулась от стола и неожиданно столкнулась лицом к лицу с Андре-Луи. Её ярко-синие глаза изумлённо распахнулись, хмурая складка на лбу разгладилась. Хорошенькое личико мгновенно преобразилось, прелестные губы раскрылись в улыбке, обнажив крепкие белые зубы.

— Скарамуш! — воскликнула она и в следующее мгновение, повинуясь бездумному порыву, повисла у Андре-Луи на шее и расцеловала на глазах изумлённой публики.

— Коломбина! — Андре-Луи испытал не меньшее потрясение.

Перед ним стояла бывшая подруга по сцене, Коломбина из труппы Бине. Эту труппу Андре-Луи некогда привёл к успеху и процветанию, а потом навлёк на неё страшные бедствия. Рядом с ними тут же возникла тяжёлая фигура Делонэ, который тихо обратился к Андре-Луи.

— Вы, оказывается, уже имели счастье познакомиться с гражданкой Декуань?

После нескольких слов объяснения настороженность депутата растаяла. Он убедился, что ему не угрожает соперничество в борьбе за благосклонность женщины, ради которой Делонэ готов был продать свою страну и рискнуть головой.

— Итак, — сказал Андре-Луи, — вы теперь знамениты, счастливица Декуань!

— Злополучная Декуань, — ответила она с горькой улыбкой. — Я только что потеряла сто луи.

— Вы чересчур увлекаетесь игрой, — пожурил её Делонэ.

— Возможно. Но мне нужны деньги, а не упрёки, мой друг. Одолжите мне сто луи, Делонэ.

Круглое лицо депутата вытянулось. Глаза под чёрными бровями стали тревожными.

— Помилуйте! У меня нет таких денег, моя малышка.

— Тогда пятьдесят. Я должна вернуть то, проиграла. Вы не можете отказать мне в такой малости!

— Вы разрываете мне сердце, дорогая, — жалобно проговорил Делонэ. Свирепый взгляд любимой женщины ужаснул его. — Моя девочка…

Андре-Луи понял, что наступил критический момент.

— Могу я чем-нибудь помочь? — тихо предложил он.

— Если вы можете одолжить мне пятьдесят луи, Скарамуш… — начала актриса, но Делонэ проворно оттащил Андре-Луи в сторону, бросив ей на ходу:

— Минутку, моя маленькая! Одну минутку! Когда они отошли подальше, он схватил Андре-Луи за руку и взмолился:

— Мы с вами будем сотрудничать. Это решено. Одолжите мне сто луи в счёт той прибыли, которая рано или поздно будет моей, и вы станете мне другом по гроб жизни.

— Дорогой Делонэ! — Мягкий упрёк в голосе Андре-Луи выдавал обиду по поводу сомнений депутата в его готовности помочь. Он вытащил из кармана пачку ассигнаций и вложил их в большую ладонь Делонэ. — Здесь три сотни. Отдадите, когда вам будет угодно.

Ошеломлённый этой несказанной щедростью, Делонэ поблагодарил благодетеля и пошёл ублажать капризную возлюбленную. Андре-Луи усмехнулся. Эта пачка ассигнаций уже послужила сегодня одному пропуском на гильотину, а теперь, вероятно, поспособствует такому же концу для другого. С этой мрачной мыслью он побрёл за бароном, который уже беседовал с Проли.

Де Бац оттащил игрока подальше от стола и от смуглолицего спутника. Они уединились в сторонке. Когда Андре-Луи подошёл, де Бац представил его собеседнику. Проли знал, что барон — роялистский агент, так же как и де Бац знал о шпионской деятельности Проли в пользу Австрии. Между ними давно установилось взаимопонимание, и Проли с полной откровенностью выложил всё, что ему было известно о братьях Фрей. Но его сведения мало что добавляли к тому, о чём барон уже знал.

Республиканские взгляды братьев были притворством чистой воды. Они приехали во Францию с единственной целью — утолить свою жажду денег. Впрочем, свою роль они играли отлично. Обоих Фреев хорошо знали в правительстве. С особым усердием братья обихаживали представителей Горы, приближённых к Робеспьеру, который, по мнению Проли, явно метил в диктаторы. Не только Шабо, но и Симон из Страсбурга, и Бентаболли целиком находились под влиянием Фреев, а министр Лебрен, бывший перед ними в долгу, оказывал им покровительство.