Вечера с историком - Sabatini Rafael - Страница 27

Догадаться не составляло труда, особенно если учесть, что сэр Ричард уже глубоко увяз в этом деле. Так он и сказал.

Милорд заерзал в кресле и плотнее закутался в вышитый желтый атласный халат.

— Ты уже дважды подвел меня, Ричард, — проговорил он. — Ради Бога, не подкачай опять, иначе мы упустим последнюю возможность также, как упустили предыдущие. В числе три есть некое волшебство. Смотри же, чтобы я выиграл от этого, иначе мне конец, да и тебе тоже.

— Я бы не потерпел неудачу, не будь этого подозрительного старого болвана Бэйли, — пробурчал Верни. — Ваша светлость просили меня предусмотреть все.

— Да, да, и я вновь прошу тебя о том же. Моя жизнь зависит от тебя, не оставляй следов, по которым нас могли бы найти и изобличить. Бэйли — не единственный медик в Оксфорде. Так что за дело, и быстро. Время — вот что главное в нашем предприятии. Испанец норовит опередить нас, а Сесил и остальные поддерживают его перед королевой. Удача озолотит нас, но если ты дашь маху, не старайся больше искать моего общества.

Сэр Ричард с поклоном удалился, но в дверях милорд остановил его.

— Если ты дашь маху, на меня не надейся. Завтра двор выезжает в Виндзор. В недельный срок прибудешь туда с вестями. — Он поднялся, невероятно высокий и статный в своей ночной сорочке из вышитого желтого атласа. Откинув свою красивую голову, он подошел к приспешнику. — Ты не подкачаешь, Дик, — проговорил лорд, положив руку на плечо менее опытного мерзавца. — Это слишком важно для меня, а значит, и для тебя.

— Я не подведу вас, милорд, — с жаром пообещал сэр Ричард.

На этом они и расстались.

Сэр Ричард и не собирался подводить своего повелителя.

Он знал, насколько важна удача, и понимал, что дело не терпит отлагательства. Понимал не хуже, чем его светлость. Но между холодным, безжалостным расчетом на успех и самим этим успехом лежала пропасть, и, чтобы навести мосты, надо будет пустить в ход всю свою находчивость и изобретательность. Он нанес короткий визит леди Роберт и после посещения Камнора принялся с озабоченным видом распространяться о том, что хозяйка бледна и неважно выглядит (причем кроме него этого никто не заметил). Сэр Ричард не преминул заявить об этом миссис Баттелар и другим домочадцам ее светлости, не скупился он и на упреки в их адрес, ибо они, по его мнению, недостаточно заботятся о своей госпоже. Упреки рассердили миссис Баттелар.

— Ну-ну, сэр Ричард, стоит ли удивляться печали госпожи и ее дурному настроению? Знаете, небось, какие слухи ходят о том, что вытворяет при дворе милорд и о его отношениях с королевой. Может, ее светлость слишком горда, чтобы сетовать и плакаться, но от этого она, бедняжка, только еще больше страдает. Недавно до нее дошел даже слушок о разводе.

— Бабушкины сказки! — фыркнул сэр Ричард.

— Похоже на то, — согласилась миссис Баттелар. — И все же. Что ей, бедной, думать, если милорд и сам не приезжает в Камнор, и ее к себе не зовет?

Сэр Ричард обратил все в шутку и отправился в Оксфорд искать медика, более покладистого, чем доктор Бэйли. Но доктор Бэйли оказался слишком болтлив, поэтому попытки убедить двух других врачей в болезни ее светлости кончились ничем. Оба не поверили, что она «занемогла и опечалена» и нуждается в сильнодействующем зелье.

Каждый из врачей по очереди качал головой. «У нас нет лекарства от тоски», — благоразумно отвечали они. Судя по рассказам сэра Ричарда о состоянии ее светлости, она больна скорее умственно, нежели телесно. Да оно и неудивительно, если вспомнить, какие ходят слухи.

Сэр Ричард вернулся на свою оксфордскую квартиру, чувствуя себя наголову разбитым. Он потратил два драгоценных дня, лежа в постели и ломая голову в попытках решить, что ему делать. Он уже подумывал поискать врача в Абингдоне, но испугался провала. Боясь, что его поиски лишь умножат «следы», как выразился милорд, сэр Чарльз решил добиваться цели другими способами. Ведь он был находчивым и изобретательным негодяем. Вскоре он составил план действий.

В пятницу сэр Ричард написал из Оксфорда леди Роберт, извещая ее, что имеет сообщение, касающееся его светлости и столь же срочное, сколь и секретное. Он хотел бы вновь посетить ее в Камноре, но не осмеливается открыто явиться туда. Он приедет, если она пообещает удалить слуг. И пусть никто из них не знает о его приезде, иначе стремление услужить ей приведет его к гибели.

Письмо свое сэр Ричард отправил со слугой по имени Нанвик, наказав ему принести ответ. Записка оказала на встревоженный разум ее светлости именно то действие, на которое рассчитывал негодяй. Ничто в облике сэра Ричарда не выдавало в нем злодея. Это был улыбчивый голубоглазый розовощекий человек с приятными располагающими манерами. А во время своего последнего визита в Камнор он выказал такую участливую озабоченность, что ее светлость, изголодавшаяся по вниманию, была тронута до глубины души.

Хитро составленное письмо наполнило женщину смутной тревогой и беспокойством; она наслушалась дурных сплетен, которые подтверждались жестоким пренебрежением милорда, и поэтому ухватилась за возможность, как ей казалось, наконец-то узнать правду. Сэр Ричард Верни пользовался доверием милорда, много бывал вместе с ним при дворе. Он наверняка знает правду, а его письмо — не что иное как доказательство намерения рассказать все как есть.

И Эми Дадли черкнула ему ответ, пригласив приехать днем в воскресенье. Она устроит все так, чтобы в доме больше никого не было, и сэр Ричард может не опасаться лишних глаз.

Женщина исполнила свое обещание и в воскресный день отпустила всю челядь на ярмарку в Абингдон. Тех, кто не желал уходить, она выставляла насильно, особенно миссис Оддингселл, никак не желавшую оставлять хозяйку одну в пустом доме. Но в конце концов все до последнего человека ушли, и миледи стала с нетерпением поджидать своего тайного гостя. Он явился под вечер в сопровождении Нанвика, которого оставил стеречь лошадей под каштанами на подъездной аллее. Сам сэр Ричард направился к дому через сад, уже расцвеченный тусклыми красками осени.

Хозяйка дома нетерпеливо ждала его на крыльце.

— Как мило, что вы приехали, сэр Ричард, — любезно приветствовала она гостя.

— Я — преданный слуга вашей светлости, — с достоинством отвечал он, снимая украшенную пером шляпу и склоняясь в низком поклоне. — В ваших покоях наверху нам никто не помешает.

— Нам нигде не помешают: я одна в доме, как вы и просили.

— Это очень благоразумно… в высшей степени благоразумно, — сказал сэр Ричард. — Ведите же меня, ваша светлость.

Они поднялись по крутой винтовой лестнице, которой суждено было сыграть столь важную роль в разработанном негодяем плане. Пройдя через галерею на втором этаже, хозяйка и гость очутились в маленькой комнате с видом на сад. Это был будуар, уютная уединенная комнатка, где все говорило о заботливости и трудолюбии Эми Робсарт. На дубовом столике у окна были разложены бумаги и учетные книги с записями, касающимися дел поместья — так хозяйка коротала время в ожидании сэра Ричарда. Она подвела его к столу и, присев в глубокое кресло, выжидательно взглянула на посетителя. Эми была бледна, под глазами залегли тени, а на лице полузабытой жены появилась сеточка морщин.

Глядя на свою несчастную жертву, сэр Ричард, должно быть, мысленно сравнивал ее с женщиной, которой, по замыслу милорда, предстояло занять ее место. Эми была высока и прекрасно сложена, хоть и сохраняла почти девичью хрупкость. Лик ее в обрамлении светло-каштановых волос был нежен и очарователен, мягкие серые глаза смотрели печально, уголки губ были скорбно опущены.

Нетрудно было поверить, что пять лет назад сэр Роберт желал жениться на ней столь же пылко, как теперь хотел избавиться от нее. Тогда он подчинился настойчивому зову страсти, а теперь шел на поводу у такого же настырного зова честолюбия. По сути дела, и в те времена, и ныне путеводным огнем ему служило безудержное себялюбие.

Увидев, как она расслаблена и доверчива, как дрожит от нетерпения, как хочет услышать обещанные новости о своем супруге, сэр Ричард, вероятно, испытал мимолетную жалость. Однако, подобно милорду, он был из тех людей, самолюбие которых неизмеримо сильнее всех других чувств.