Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Sabatini Rafael - Суд герцога Суд герцога

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Суд герцога - Sabatini Rafael - Страница 33


33
Изменить размер шрифта:

Постепенно занервничал и Франческо. Приближалась полночь, старый граф мог оторваться от занятий и отправиться спать. А по пути заглянуть к Беатрис, чтобы пожелать ей спокойной ночи. Сердце Франческо учащенно забилось, он прислушивался к каждому звуку, нарушавшему ночной покой.

Но беспочвенны были его страхи. Старый граф крепко спал в библиотеке над четвертой книгой «De Rerum Nature».

Тем временем слуга Франческо, звали его, а имя его нам еще понадобится, Гаспаро, спешил к Цокколанти, к дому Шипионе, с запиской, призванной завлечь жертву в расставленные силки.

Знай обо всем мессер Америго, все прошло бы как по писаному, разумеется, с точки зрения коварного Франческо. Но мессер Америго пребывал в неведении — из тщеславия Франческо не посвятил его в свои планы, решив, что расскажет обо всем, устранив с пути Бальдассаре Шипионе.

А затем настал черед одного из совпадений, что подстерегают нас на каждом шагу, словно для того, чтобы скрасить монотонность жизни.

В тот вечер мессер Америго ужинал в доме некоего Номалие, чьи банкеты могли дать сто очков вперед пирам Лукулла. Домой он возвращался, разгоряченный вином с виноградников Везувия. Выпил он его сверх меры, и содержавшаяся в вине сера, похоже, толкала его на дьявольские проделки. Сопровождало его с полдюжины дворян Урбино, таких же гуляк, как и Америго, отдавших должное вину Номалие. Путь весельчакам освещали факелами четверо слуг, а впереди шел мальчик в золоченой маске теленка, герба Вителли, перебирающий струны лютни.

На них-то и наткнулся Гаспаро. Проскочить мимо ему не удалось, ибо Америго с друзьями и слугами перегородили узкую улицу от стены до стены.

Слуга Франческо нырнул в дверную нишу, чтобы пропустить честную компанию, но, как выяснилось, они не собирались отпускать его или кого-либо другого, встретившегося с ними в столь поздний час.

— Интересно, кто бы это мог быть? — язык Америго чуть заплетался. — С чего он притаился там, словно шпион. — Он остановился посреди улицы напротив дверной ниши, предводитель пьяной гвардии. — Вытащите его оттуда.

Гаспаро тут же подхватили под белы руки и выволокли, смертельно испуганного, пред Америго. Последний подбоченился, словно судья, но принятую позу несколько портила розовая шапочка, нависающая над его левым глазом. Не говоря уже о розовом камзоле с бриллиантовыми пуговицами, обтягивающем его толстый живот. В общем вид у него был пресмешной.

— Ну, бандюга, — прогремел Америго, — говори, чего шляешься по ночам?

— Я… я Гаспаро, ваше высочество, — пролепетал слуга, не упомянув, что он — слуга Франческо дельи Омодея, ибо полагал, что Америго, десятки раз видевший его, знает, кто он такой.

— Ого-го-го! — прогремел Америго. — Значит, ты — Гаспаро? — он повернулся к приятелям. — Он — Гаспаро. Прошу вас, запомните это, господа. Он — Гаспаро.

В ответ приятели, взявшись за руки, образовали круг, Гаспаро и Америго оказались внутри и начали водить хоровод, припевая:

Он — Гаспаро, паро, паро,

Он — Гаспаро, паро, па.

Эта человеческая круговерть еще более напугала слугу. Он уже представлял себе чудовищный конец, который ждал его в руках пьяных злодеев.

— Ваше высочество, я очень спешу, — взмолился он.

Америго схватил его за руку и притянул к себе.

— А мы, значит, тебя задерживаем? Разумеется, задерживаем. Но тебе надобно воздержаться от подобных умозаключений. Мы не можем позволить такого. У нас и без тебя хватает мыслителей.

И тут же по его знаку мальчик вновь заиграл на лютне, а весельчаки запели:

О, Гаспаро, паро, паро.

Очень мудрый дурачок,

О, Гаспаро, паро, паро,

Спой нам песню, мудрачок.

Пьяные вопли, мелькание лиц, ног, рук в свете факелов буквально сводили Гаспаро с ума. Америго же продолжил допрос.

— Говоришь, тебя ждут, Гаспаро?

— Ждут, ваше высочество. Позвольте мне пройти. Умоляю, пропустите меня.

— Его ждут, — сообщил Америго остановившимся танцорам. — Эту пташку ждут в теплой постельке, а он тратит время в кругу праздно шатающихся пьянчуг. Как же тебе не стыдно, Гаспаро? — И добавил громким шепотом, словно только для Гаспаро, но так, чтобы услышали все:

— Где она живет и как ее зовут? Высокая она или низенькая, толстая или тощая, черноволосая или блондинка? Признавайся, парень. Поведай нам, каковы достоинства ее плоти и души, а мы решим, стоит ли тебе сдержать слово и прийти на свидание. Я — Америго Вителли, лучший в Италии ценитель женщин. Возможно, ты слышал обо мне. Так что выкладывай, ничего не скрывая, как на исповеди.

И тут Гаспаро решил, что знает, как выпутаться из этой передряги: достаточно упомянуть имя человека, к которому он послан, и от него тут же отстанут.

— Вы ошибаетесь, мессер Америго. Ошибаетесь. Я спешу не к женщине, но в дом капитана Бальдассаре Шипионе. Прошу вас, позвольте мне пройти.

Похотливая улыбка медленно сползла с раскрасневшегося лица Америго. Настроение его изменилось, а компания, мгновенно это почувствовав, притихла. А Гаспаро аж попятился. По его спине пробежал холодок,

— И что понадобилось тебе в доме Шипионе? — хрипло спросил Америго. Пьяное добродушие при упоминании имени его соперника сменилось пьяной же злобой. Теперь ему хотелось рвать и метать.

А Гаспаро уже била дрожь.

— Я… я… у меня письмо для капитана, ваше высочество.

Скажи он, кто его послал, все бы обошлось. Но Гаспаро не сказал, в полной уверенности, что Америго его знает.

Упоминание о письме пробудило в Америго ревность. Тут же потребовал он отдать ему письмо. Слуга залепетал, что письмо велено отдать лишь в руки адресата. И опять начал умолять более не задерживать его.

Но Америго было уже не до церемоний.

— Письмо! — рявкнул он.

Гаспаро продолжал упрямиться, и Вителли махнул своим приятелям пухлой ручкой.

Они бросились на слугу, как спущенные с поводков гончие — на зайца. В мгновение ока с Гаспаро сдернули камзол, разорвали на четыре части, за ним последовала рубашка, кинжал резанул пояс, панталоны упали на землю, за ними последовали рейтузы.

Короче, пять секунд спустя Гаспаро стоял в чем мать родила, четверо держали его, а двое копались в тряпье. Письмо выудили из одного из карманов камзола и торжественно вручили Америго.

Тот, не заботясь о последствиях, порвал связывающие письмо нити и потребовал света. Подошел слуга с факелом. Вителли прочитал, лицо его поначалу почернело от ярости, но тут же его осенило: если Беатрис угрожает опасность, а в письме говорилось именно об этом, кто, как не он, должен поспешить на помощь. Если же нет, если этим письмом она… Америго нахмурился. Болван-слуга говорил, что капитан ждет его, значит, ничего Беатрис не грозит. Просто она хочет… и губы Америго искривились в улыбке.

А тем временем застоявшиеся приятели Америго вновь закружили в хороводе под звуки лютни. Песню, правда, они пели уже другую:

Розовый наш дорогой,

О, Гаспаро, паро, паро,

Ноженьки твои дугой,

О, Гаспаро, паро, па!

Америго вырвался из круга.

— Ты пойдешь со мной! — приказал он одному из слуг с факелом. — А вам, друзья, веселой ночи! У меня важное дело. Счастливо оставаться.

И зашагал вдоль улицы в сопровождении слуги.

Приятели удивленно смотрели ему вслед, криками звали вернуться.

— Это может плохо кончиться, — изрек кто-то из них. — Он слишком пьян, нельзя отпускать его одного.

— Так за ним! — сразу же нашлось решение.

И вся компания двинулась следом во главе с мальчиком, продолжающим тренькать на лютне.

Гаспаро же, дрожащий от холода и страха, остался посреди улицы. Подобрал с земли остатки одежды, чтобы хоть как-то прикрыть наготу. А потом, снедаемый жаждой мести, поспешил к Бальдассаре Шипионе, чтобы рассказать, как у него отняли письмо, посланное славному капитану монной Беатрис дельи Омодей.

Шипионе терпеливо выслушал несвязную речь Гаспаро, отправил его к губернатору, а сам приказал принести меч и кинжал и побежал к дому старого графа.