Псы господни - Sabatini Rafael - Страница 51

В нем росло убеждение в правоте своей догадки, и убеждение подкреплялось не только полемическими способностями Маргарет.

Он зримо представил ее себе — хрупкая фигурка на покрытом подушками сундучке на фоне кормового иллюминатора; она смеется, откинув назад голову, словно распутница, золотисто-рыжие волосы будто вспыхивают от солнца, голубые глаза излучают завлекающую фальшивую искренность, бесстыдно-низкий корсаж открывает белую шею, изгиб округлой груди. И он скользил по ней грешным взглядом. Фрей Луис и теперь не мог избавиться от навязчивого образа, хоть и прижимал ладони к глазам, будто желая выдавить их, сопротивляясь наваждению, с ужасом обнаружив, что Маргарет возбуждает его истощенную плоть.

— Изыди, сатана! — прошептал он снова и жалобно, всей душой взмолился о помощи в борьбе со страшным соблазном плоти, так долго и яростно подавляемым, а теперь возникшем снова на его пагубу.

— Изыди, сатана!

Чья-то рука легла ему на плечо. Монах вздрогнул, словно его прижгли каленым железом. Возле решетки люка, на которую он опустился, стоял стройный элегантный дон Педро, глядя на него с полуулыбкой.

— С каким дьяволом вы сражаетесь, Фрей Луис?

Монах ответил ему затравленным взглядом.

— Я и сам хотел бы это знать, — пробормотал он. — Присядьте, — пригласил Фрей Луис, и важный аристократ повиновался.

Наступила пауза, которую наконец прервал доминиканец. Он, все больше распаляясь, повел речь о колдовстве и демонологии, подчеркивая, что темные силы способны сделать греховным то, что изначально вовсе не было греховным. Подробно остановился на происхождении и природе дьявола, намекнул на множество средств и ловушек дьявола и опасности, вытекающей из их умелой маскировки. Антихрист, уверял он, был зачат от злого духа, точно так же, как и проклятый ересиарх Лютер.

Проповедь продолжалась. Она была исполнена иносказаний и наскучила дону Педро.

— Какое все это имеет отношение ко мне? — справился он.

Монах наклонился к дону Педро и придавил его плечо рукой.

— Готовы ли вы поступиться вечным блаженством в обещанном вам Царствии небесном ради эфемерного плотского удовольствия? — мрачно спросил доминиканец.

— Спаси меня Бог, конечно, нет.

— Тогда остерегайтесь, брат мой!

— Чего?

— Бог создал женщину, чтобы подвергнуть мужчину испытанию, — уклончиво ответил монах. — Горе тому, кто его не выдержит!

— Произнеси вы это по-китайски, я, возможно, понял бы вас лучше, — раздраженно сказал дон Педро.

— Эта женщина… — качал монах.

— Если вы имеете в виду леди Маргарет Тревеньон, извольте выражаться иначе, либо вообще молчите.

Дон Педро поднялся, еле сдерживая негодование. Но Фрей Луис не утратил самообладания.

— Слова ничего не значат. Важен тот факт, который они выражают. Эта леди, милорд, не поддается обращению.

Дон Педро посмотрел на него, теребя бородку.

— Хотите сказать, что вы как проповедник не можете воздействовать на нее?

— Никто не сможет на нее воздействовать. Она одержима.

— Одержима?

— Да, она одержима дьяволом. Она прибегает к помощи нечистой силы. Она…

Склонившись к нему, дон Педро процедил сквозь стиснутые зубы:

— Замолчите, безумец! Вас обуяло тщеславие, вопиющая гордыня подсказывает вам: раз у вас не хватило ума убедить леди Маргарет, значит, ее языком глаголет дьявол. Жалкая выдумка, частенько служившая оправданием бездарным служителям культа!

Монах, однако, пропустил обидное замечание мимо ушей.

— Все не так просто. Милостью Божьей мне было открыто такое, что следовало понять раньше своим человеческим умишком. У меня есть доказательство. Доказательство, вы слышите? Оно было бы и у вас, не околдуй она вас, не опутай своей дьявольской паутиной.

— Ни слова больше! — Дон Педро пришел в ярость. — Вы делаете слишком далеко идущие выводы, господин монах. Не испытывайте мое терпение, не то я могу и позабыть про ваше монашеское облачение.

Поднялся и монах. Он был на полголовы выше дона Педро, суров и непреклонен в своем инквизиторском рвении.

— Никакие угрозы не заставят замолчать человека, который, подобно мне, сознает свое право говорить правду.

— Так у вас есть такое право? — Дон Педро внешне не выказывал гнева. К нему вернулась присущая ему насмешливость, но сейчас в ней было что-то зловещее. — Запомните, у меня тоже есть кое-какие права на этом корабле, и среди них — право выкинуть вас за борт, если будете особенно докучать.

Фрей Луис отпрянул в ужасе, но не от угрозы, а от чувства, под влиянием которого дон Педро ее высказал.

— И вы это говорите мне? Угрожаете святотатством — не более не менее? Вы уже такой заблудший, что поднимете руку на священника?

— Убирайтесь! — приказал дон Педро. — Ступайте, пугайте адом бедолаг на полубаке.

Фрей Луис сложил руки под сутаной, приняв прежний безучастный вид.

— Я пытался предостеречь вас. Но вы не слушаете предостережений. Содом и Гоморра не слышали предостережений. Берегитесь, помните об их судьбе!

— Я не Содом и не Гоморра, — последовал горький ответ. — Я дон Педро де Мендоса и Луна, граф Маркос, гранд Испании, и мое слово — главное на этом корабле, а мое желание — единственный закон. Не забывайте об этом, если не собираетесь вернуться на родину, как Иона .

Какое-то время Фрей Луис стоял, глядя на него непроницаемым гипнотическим взором. Потом поднял руки и накинул на голову капюшон. В этом жесте было что-то символическое, словно он хотел подчеркнуть окончательность своего ухода.

Но монах не затаил злобы в сердце, сердце у него было очень жалостливое. Фрей Луис пошел молиться, чтобы Божья благодать снизошла на дона Педро де Мендоса и Луна и выручила из ловушки колдуньи, по наущенью сатаны замыслившей погубить его душу. Теперь Фрей Луис Сальседо был абсолютно в этом уверен. Как он сказал, у него было доказательство.