Псы господни - Sabatini Rafael - Страница 4

Покидая Арвенак, Кросби не испытывал ликования, свойственного молодым людям, решившим покорить мир. Он оставлял на произвол судьбы слишком многое, дорогое его сердцу. К тому же в глубине души он сознавал, что граф не слишком его обнадежил. Но юность верит в исполнение желании. Джервас снова поверил в себя и свою счастливую звезду, и прежняя радость жизни вернулась к нему задолго до того, как они приехали в Лондон.

Дороги скорее препятствовали, нежели способствовали путешествию, и сэр Джон Киллигру и его молодой кузен прибыли в Лондон ровно через неделю. Тут уж они не теряли времени даром. Сэр Джон был важной персоной, весьма влиятельной на Западе, и потому его хорошо принимали при дворе. Более того, его связывала дружба с адмиралом Говардом Эффингемом. К нему-то он и повез своего кузена. Адмирал встретил их очень дружелюбно. Новобранцы во флоте в такое время, да еще из хороших семей, встречали самый радушный прием. Трудно было лишь сразу подыскать хорошее место для молодого Кросби. Адмирал отвез его в Дептфорд и представил управляющему верфями Ее Величества, бывалому работорговцу в отважному морскому волку сэру Джону Хоукинсу. Сэр Джон побеседовал с ним, и ему понравился рослый парень с решительным лицом и ясными голубыми глазами. Если он так жаждет приключений, подумал сэр Джон, я помогу ему. И он вручил Джервасу рекомендательное письмо к своему молодому родственнику сэру Фрэнсису Дрейку, который собирался вскоре выйти в море из плимутской гавани. С какой целью он отправляется в плавание, сэр Джон не знал, а скорей всего, не хотел знать.

И снова в сопровождении Киллигру Джервас отправился на запад. В Плимуте они разыскали сэра Фрэнсиса. Он внимательно прочел хвалебное письмо Хоукинса, еще внимательней оглядел стоявшего перед ним высокого парня и, несомненно, учел тот факт, что он состоит в родстве с сэром Джоном Киллигру, весьма влиятельной персоной в Корнуолле. Молодой Кросби произвел на него впечатление умного энергичного парня, его познаний в морском деле было достаточно, чтоб управиться с оснасткой парусного судна, к тому же его переполняло праведное негодование по поводу враждебных действий Испании.

Дрейк предложил ему работу, не уточняя, чем конкретно ему предстоит заняться. К отплытию готовился флот из двадцати пяти каперов . Они действовали не по королевскому указу, и в будущем, не имея каперного свидетельства, могли оказаться брошенными на произвол судьбы. Это было опасное, но праведное дело. Джервас принял предложение, не выясняя подробностей, распрощался с сэром Киллигру и взошел на борт корабля самого Дрейка. Это произошло 10 сентября. На четвертое утро на грот-марсе корабле Дрейка был поднят сигнал: «Отдать якоря, выходить в море».

И хоть никто, включая самого Дрейка, не знал наверняка, с какой целью он вышел в море, вся Англия, кипевшая негодованием, догадывалась, что побудило его к этому, как бы ни закончился поход. Надо было отомстить за страшное зло и сделать это руками торговой вольницы, потому что руки правительства были связаны по разным политическим соображениям.

Год на севере Испании выдался неурожайным, и там был голод. Несмотря на скрытую враждебность в отношениях между Испанией и Англией, несмотря на происки Филиппа II, подстрекаемого Папой, который желал мирской рукой задушить отлученную от церкви еретичку, занявшую английский трон, официально между двумя странами был мир. В Англии зерна было с избытком, и она охотно продала бы хлеб голодающим. Но после недавнего варварского обращения святой инквизиции с английскими моряками, захваченными в испанских портах, ни одно торговое судно не отважилось бы зайти в испанские воды, не имея гарантий безопасности. В конце концов гарантии были получены в ферме особого указа короля Филиппа, обеспечивающего неприкосновенность командам судов, прибывших в Испанию с зерном.

Но когда в северные гавани Корунну, Бильбао и Сантандер вошли корабли английского торгового флота, их захватили, несмотря на королевские гарантии безопасности, конфисковали груз, а команды отправили в тюрьму. Предлогом было то, что Англия оказывает поддержку Фландрии, восставшей против испанского владычества.

Дипломатические меры были безрезультатны. Король Филипп снял с себя ответственность за судьбу английских моряков, заявив, что они как еретики находятся в руках святой инквизиции.

Чтобы очистить их от ереси, одним предоставили томиться в тюрьме, других отправили рабами на галеры, а некоторых, облачив в шутовской наряд, сожгли на кострах аутодафе.

Даже спасение тех, кто избежал когтей инквизиции, было безнадежным делом. Оставалось только отомстить за них, покарать Испанию, преподав ей урок мести, который запомнится и отучит ее впредь проявлять подобное рвение, спасая английских еретиков.

Королева не могла действовать от своего имени. Несмотря на присущую ей смелость и, несомненно, переполнявшее ее негодование, здравомыслие подсказывало, что не следует ввязываться в открытую войну с могучей Испанией, ибо Англия, судя по всему, не была к ней готова. Но королева была готова дать полную свободу авантюристам, от которых в случае необходимости можно отречься.

Этим и объяснялось отплытие флотилии Дрейка из двадцати пяти каперов. В этом путешествии Джервасу Кросби предстояло пройти посвящение в рыцари этого нового рыцарского ордена, где ристалищем были морские просторы. Оно продолжалось десять месяцев, но по насыщенности событиями и приключениями стоило многих лет обычного плавания — такой огромный опыт дала ему эта щедрая школа воинственной морской вольницы.

Поначалу они зашли в прекрасный галисийский порт Виго. Их приход прервал сбор урожая с виноградников. Дрейк тут же опубликовал свой картель , из которого можно было понять цель визита столь внушительной флотилии. Посланцам взволнованного губернатора, пожелавшего узнать, кто эти вооруженные люди и что им надо в Виго, Дрейк задал вопрос: объявил ли король Испании войну королеве Англии? Когда его испуганно заверили в обратном, Дрейк поинтересовался, почему же тогда английские корабли, зашедшие в испанские порты, полагаясь на указ короля Филиппа, были захвачены, их владельцы и команды заключены в тюрьму и после надругательств уничтожены. На это он не получил вразумительного ответа. Собственно, Дрейк и не добивался ответа: его вполне удовлетворило то, что он заставил губернатора призадуматься; английские моряки не потерпят подобного обращения с их братьями. Потом он потребовал пресной воды и провизии. Затем последовал небольшой грабеж, чтоб слегка припугнуть жителей. Пополнив запасы, флотилия отчалила, предоставив Испании, охваченной стыдом и гневом, гадать, куда он направляется, чтоб предупредить коварные замыслы англичанина, дьявола во плоти, и уничтожить его.