Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Кальма Н. - Вернейские грачи Вернейские грачи

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Вернейские грачи - Кальма Н. - Страница 7


7
Изменить размер шрифта:

— А ты что выпятилась? Никогда не видела, как люди с голоду подыхают, что ли? Расфрантилась и пришла сюда полюбоваться? — неистовствовала женщина.

— Я… я сейчас, — пробормотала Марселина.

Она кубарем скатилась с лестницы, влетела в дом знакомого доктора, тут же, по дороге, продала ювелиру свои золотые часики.

Так началось ее знакомство с жизнью, с настоящей, большой, трудной жизнью.

Не скоро поверила Жанна Крилон — женщина в больным ребенком, — что Марселина хочет быть ее другом, что она готова отдать все, что у нее есть, лишь бы спасти малыша. За Жанной последовали другие, такие же обездоленные, голодные, больные. У Марселины появились новые знакомые, новые интересы. Отец снисходительно посмеивался.

— Что ж, посмотри, как живут люди! Это закаляет. Может, в тебе скрывается новая Луиза Мишель?

Зато мать негодовала:

— Барышня из порядочной семьи, а водится бог знает с кем, занимается бог знает чем. Одумайся!

Наверное, Марселина не могла бы сказать, когда именно родилось в ней убеждение, что нужно искать для себя иной жизни, иной, настоящей цели. Может, в этом укрепили ее новые друзья-рабочие, а может, те книги, которые она теперь читала.

Осенью она холодно попрощалась с матерью, взяла у отца немного денег взаймы и уехала в Париж.

Город как серая жемчужина. Взлетающие над Сеной мосты, неспешно обегающая набережную уютная река. Ослепительные витрины магазинов и лачуги бедноты. Музыка ресторанов и нищие, слоняющиеся по дворам и распевающие щемящие душу песенки.

Нищета выглядела здесь, в столице, еще страшнее и безнадежнее.

Марселина поселилась в Париже там, где в ней нуждались: в рабочем квартале, среди бедноты. Отныне все, чему она училась, что узнавала, должно было служить одной цели.

Долгие, трудные годы… Преследования… Аресты товарищей… Бомбы, взрывающиеся во время собраний… Слежка… Бессонные ночи… Суды над коммунистами.

И вот в жизни Марселины появился Александр Берто.

Александр…

Марселина, как сейчас, видит его перед собой. В голубой фланелевой рубашке, чисто выбритый, непринужденный и беспечный на вид, такой беспечный, что казалось невероятным, как это он мог быть комиссаром Интернациональной бригады, командовать, руководить людьми.

В ту пору он только что вернулся из Испании, где люди сражались против фашизма. Длинный белый шрам прочертил висок Александра. В сгоревшем, еще дымящемся доме в Мадриде Александр нашел крохотного ребенка. Он закутал его в свое старое, много раз простреленное одеяло и принес к бойцам своей бригады. Бойцы назвали ребенка Корасон — что значит «сердце». Сквозь заставы и кордоны, сквозь цепи франкистов и сенегальцев Александр пробрался в Париж и привез с собой Сердце. Ни одна душа не должна была знать, что Александр Берто был в Испании и что ребенок испанец.

— Мне нужна для ребенка мать, — сказал он товарищам, — но не просто заботливая женщина, а такая мать, которая сумела бы вырастить из Корасона настоящего человека. Чтобы это Сердце было мужественным, чистым и принадлежало народу.

Товарищи познакомили его с Марселиной. Была весна, пахло липовыми почками, анилиновый вечер спускался над Парижем. Приглушенно звучали гудки автомобилей, где-то играл нежную мелодию аккордеон, далекой звездой сияла Эйфелева башня, и на стене дома напротив зацветал плющ.

Александр Берто пристально разглядывал хрупкую застенчивую Марселину. Она ему понравилась, но дело шло о Корасоне, нельзя было доверяться первому впечатлению. Все-таки он рискнул отдать ей мальчика, но тут же захотел как можно чаще его навещать. В то время Корасону нужно было только вовремя пить, есть, спать и вовремя получать свою порцию солнца и воздуха. Однако Александр требовал, чтобы мальчику с самого младенчества внушалось, что на свете живут бедные и богатые, что богачи притесняют бедняков, а потому надо защищать тех, кто обижен.

— Нужно, чтобы он со своим молоком всосал все эти понятия, — твердил Александр Марселине.

Как памятны ей дни, кода Александр сажал на плечи Корасона и они втроем отправлялись в автобусе куда-нибудь за город и оставались там до вечера! «Это очень полезно малышу», — говорил Александр. Однако он лукавил перед собой. Крепчайшую нить протянул маленький Корасон между своими назваными родителями. Они и сами еще не знали, насколько прочна эта нить. Марселине уже не хватало Берто, если он не приходил в назначенный день. А Берто не сразу понял, как необходимо ему всегда видеть перед собой бледное личико девушки, склоненное над ребенком.

И все же летом, когда горячее небо стояло над черепичными крышами, Марселина стала женой Берто. В день свадьбы Александр принес ей эдельвейс…

Марселина дотрагивается до пушистых, как будто теплых, лепестков. Если смотреть вот так близко-близко в глаза портрета, кажется, что глаза оживают.

Тишина в доме. Марселина одна — со своими мыслями, со своими воспоминаниями…

Какие это были счастливые дни, когда она и Александр всюду бывали вместе! И всюду с ними был Корасон, их названый сын.

Но вот раздались первые раскаты военной грозы. «Линия Мажино», «странная война»… Казалось, до настоящей войны еще далеко. И вдруг черные мундиры эсэсовцев уже на Елисейских полях, на площади Согласия, во Франции!

Александр и Марселина собрали боевую группу партизан-подрывников. Начали взлетать на воздух военные склады и поезда гитлеровцев.

За голову Александра Берто гестапо назначило крупнейшую награду. Во всех городах висели описания его примет. Марселина, как сейчас, помнит: «Рост — выше среднего, цвет лица — смуглый, у виска — белый шрам, правая рука немного длиннее левой», — и часто под этим перечнем виднелась нацарапанная карандашом надпись: «Французы, берегите этого человека, он нужен Франции!»

Друзья надежно прятали своего командира и его жену. Долгое время Александр был неуловим. Но однажды…

И снова память Марселины, точная и быстрая, показывает ей дождливое ноябрьское утро, когда Александр уехал в Сонор на очередное «дело». Какой он был веселый в то утро! До сих пор она помнит его голос — громкий, чуть иронический: «Ну, малютка, держи носик повыше, а то его совсем не видно!» И при этом он поцеловал ее в самый кончик носа. Он обещал вернуться не позже послезавтрашнего дня. Больше Марселина его не видела. На вокзале у немецкого офицера воришка стащил кошелек. Полиция оцепила все кругом, начала проверять документы. У Александра ничего не было при себе, и его арестовали как неизвестного — до проверки личности. Этого было достаточно: даже самый последний шпик в гестапо знал его приметы. Нет, Александра не мучили, даже не пытали: враги знали, он молча выдержит любые пытки. Через неделю его казнили.

Корасон тогда только начинал говорить свои первые слова. Как мучил мальчик свою названую мать в тот страшный день… Ковылял неверными ножонками по тесной конуре, где они прятались, и беспрестанно повторял: «Папа! Где папа?» Потом вдруг заплакал жалобно-жалобно: «Хочу к папе!»

ВОСПОМИНАНИЯ

Мстить! Только мстить!

Все другие чувства Марселины тогда были стиснуты, как бывают стиснуты в невыразимом горе губы. На время она даже забросила Корасона. Конечно, в случае ее гибели о мальчике позаботятся друзья… Он мал, скоро позабудет своих родителей… Мстить, только мстить!..

И она бросилась в самое пекло, туда, где подготовлялись и осуществлялись самые отчаянные по отваге дела. Пылали подожженные штабы фашистов, взрывались, взлетали на воздух поезда и мосты — она всегда была там, в самом опасном месте. И все-таки для голода ее души и сердца этого казалось мало.

Однажды в городок, где скрывалась Марселина с друзьями, приехал старший товарищ, тот, кого все они ласково и фамильярно звали «наш Пьер».

Он вызвал к себе Марселину. Вдова Александра Берто была уверена: Пьер хочет дать ей важное поручение. Наконец-то она сможет по-настоящему отплатить врагам за Александра и других!